Джено и белая руна золотого сокола - Витчер Муни - Страница 63

— Меня зовут Джено Астор Венти, и сегодня мне исполнилось двенадцать лет, — отчеканил Джено.

— А я Суоми Лиекко, мне одиннадцать, — сказала Суоми.

Едва услышав фамилию Астор Венти, друид оцепенел.

— Астор Венти, говоришь? — с подозрением переспросил он.

— Да, это моя фамилия. Я родом из Италии, — робко ответил Джено.

Друид медленно обошел вокруг ребят, внимательно осмотрел их с головы до ног и остановился, поглаживая свою длинную бороду.

— Судя по сапогам, перчаткам и тонкам, вы на втором уровне. Но что привело вас ко мне? — осторожно спросил Фионн.

— Это долгая история. Вот, возьмите! — И Джено протянул Фионну зеленый конверт. — Это письмо написала вам мадам Марго Крикен, наш суммус сапиенс.

Дрожащими руками друид вскрыл конверт, и, когда он прочел письмо, его глаза засияли.

— Вьед-Нион… пятнадцатая руна!

Потом он снова посмотрел на ребят.

— Марго — суммус сапиенс! Невероятно! — воскликнул он. — Ей это удалось! Старой подруге удалось взойти на самое высокое кресло Аркса! Как и Риккардо Железному Песту. — Фионн улыбнулся с явным удовлетворением, а потом испытующе посмотрел на Суоми: — Абокулюс!

Девочка подалась вперед:

— Что?

—  Абокулюс!Слепая! Твой разум видит дальше глаз, которые мертвы, — с уважением сказал старый друид, приводя в движение красную мантию.

— Да, это так, — без тени смущения ответила Суоми.

— Тебе повезло. Не думай, что мир, который видят все, и есть реальность. Именно магипсия показывает истинную сторону жизни. — Друид дотронулся до лба Суоми, и та оцепенела от прикосновения шероховатых рук.

— Я понимаю, насколько важно магическое искусство. Поэтому надеюсь преодолеть три уровня и стать псиофой, — застенчиво ответила она.

— И станешь. Более того, судьба приготовила тебе еще немало сюрпризов. — Фионн почувствовал, что юной антее суждено сыграть важную роль в жизни Аркса Ментиса. Затем он повернулся к Джено: — В письме говорится, что у тебя есть кусок руны. Священной руны, которую уже много веков никто не видел.

— Да, сейчас. Вот он, этот камень. — И Джено, достав руну, показал ее друиду.

Фионн Айртеч на миг отстранился, словно испугавшись, а потом протянул руку, осторожно взял кусок руны и произнес слова на кельтском языке:

—  Аната артус альбус!

Джено тут же повторил фразу, не понимая ее значения:

—  Аната артус альбус!

Фионн сжал кусок руны и пояснил значение этих слов:

— Дыхание белого камня.

Суоми хранила молчание и слушала.

Лицо у Джено посветлело.

— Дыхание. Дыхание руны. Я чувствую, как кровь побежала по венам.

— У тебя в сердце, юный антей, дыхание этой руны.

Фионн простер руки к небу, словно занавешенному облаками, и одним движением развел их в стороны. Над Уисничем на лазурном небосводе засияло ослепительной красоты солнце. Один его луч упал на холм, окрасив в красный цвет большие камни на лугу.

Джено почувствовал, что находится в эпицентре чистой всеобъемлющей энергии. Свет стал красным настолько, что уже трудно было держать глаза открытыми. Большие камни пришли в движение от древнего шума. Только Фионн стоял и спокойно взирал на дело рук своих. Когда все вокруг успокоилось, у ног друида, стоявшего в самом центре, лежала вторая половина белой руны.

Теперь Вьед-Нион можно было восстановить!

Суоми поняла лишь то, что вокруг нее происходит нечто экстраординарное. Она не дышала, а Джено попытался приоткрыть глаза. Увидев друида с двумя половинками руны, он воскликнул:

— Теперь я спасу своих родителей!

— Если исполнишь то, что предназначено тебе судьбой. — Фионн, держа половинки священного камня, сел на траву и велел Джено подойти к нему. — Ты происходишь из великой семьи магов. Один из твоих предков был убит. Ты знаешь об этом? — Голос друида был тревожным.

— Да, оскураб Илиас Букар рассказал мне. Пауль Астор Венти, суммус сапиенс Аркса Ментиса, был убит в тысяча шестьсот шестьдесят шестом году. Но я не знаю почему. Но уверен, что с тех пор на моей семье лежит проклятие.

Друид показал две половинки пятнадцатой руны и рассказал то, что Джено давно хотел услышать.

— Пауль Астор Венти сохранил эту священную руну. Лишь благодаря ему она существует. Он очень эффектно использовал магипсию. Был добрым, честным и гениальным. Он создавал сложнейшие алхимические формулы, но его талант не был вознагражден. Уж слишком ему завидовали. — Фионн был счастлив, что может воздать должное забытому всеми Паулю, этому великому суммусу сапиенсу.

Дети слушали друида, запоминая каждое его слово. Время словно остановилось. Вокруг все замерло.

— Оскураб Вермин Фрикассео по прозвищу Навозный Червяк — убийца Пауля, — без колебаний назвал он имя преступника.

— Оскураб? Но Илиас мне не сказал… — недоумевал Джено.

— Ну конечно, кто из оскурабов будет гордиться Навозным Червяком? Никому и в голову не придет! Оскурабы ненавидят жестокость. Но и мы, экстрасапиенсы, тоже не терпим насилия, — сказал друид.

— Расскажите о Навозном Червяке, — почти потребовал Джено.

— Известно только, что он был хорошим медиумом и, будучи псиофом, творил и добрые дела. Но потом его охватила жажда власти. Он изменился, стал завистливым. — Казалось, что Фионн знает всю историю Аркса Ментиса.

— А почему его не осудили? — поинтересовалась Суоми.

— Не нашлось доказательств. Всего несколько псиофов знали правду и на протяжении веков передавали ее из поколения в поколение, но история о смерти Пауля Астора Венти стала почти легендой. Навозный Червяк, любитель черной магии, изменил часть кодексов, написанных Паулем, а потом одной ужасной ночью отравил его. Он использовал волшебный яд, который не оставляет следов. Червяк хотел избавиться от него, потому что Пауль был слишком сильным. Но в Арксе Ментисе все решили, что Пауль сошел с ума и покончил с собой после того, как переписал кодекс. На самом деле это сделал Червяк. Так имя Пауля Астора Венти было вычеркнуто из толстых магопсихических книг и забыто. Остались лишь несколько его рукописей и документов.

Джено был возбужден. Вот, оказывается, откуда происходит древняя ложь о безумии Асторов Венти. Его мысли скакали так, как скачут галопом ипповоло. Клонафорт, руна, аптека, секрет его родителей — все встало на свои места. Выходит, магипсия Аркса была крайне важна для членов его семьи, в ней корни всего. Значит, Асторы Венти — маги и волшебники. А его отец? Джено не мог ответить на этот вопрос, ведь он совсем его не знал. И все же клеймо сумасшествия было выжжено огнем невежества. Фармацевты из Нижнего Колокола оставались для всех сумасшедшими. И он, их сын, прекрасно это понимал.

Он вскинул голову, чтобы вновь посмотреть, какое оно, небо Ирландии, и почувствовал боль одиночества. Словно бросая кому-то невидимому вызов, он крикнул:

— Мы, Асторы Венти, не сумасшедшие! И сила разума победит ненависть, которая нас преследует! — На глаза Джено упали кудряшки. В ярости он снял тонку и швырнул ее на землю.

Друид был поражен. Это крик, подхваченный ветром, разнесся по всему храму без крыши. Голос Джено блуждал, разбиваясь о большие камни, веками внимавшие тысячам различных звуков природы. Здесь, в центре древней магии, юный Астор Венти восстанавливал честь своей семьи.

Глаза мальчика сияли, как звезды, а щеки раскраснелись. Он посмотрел на друида и вдохнул полной грудью. Фионн почувствовал, какая боль кроется в словах Джено.

— Успокойся и расскажи мне все, — попросил он.

Астор Венти поднял тонку и отряхнул ее от пыли.

— Теперь я твердо знаю, что суплициум — вовсе не излюбленная пытка моего предка, как утверждал Ятто фон Цантар. Он ненавидит меня. Он лишил меня родителей, лишил семьи, — совсем тихо сказал Джено, вспомнив ужасное наказание, которому он подвергся в комнате Аркса.

— Понимаю. И сожалею, что тебе пришлось испытать пагубное воздействие спинозы. Фон Цантар — презренное существо. Поэтому я больше не бываю в Арксе. С Марго там все изменится. Но объясни мне, откуда у тебя белая руна. Кто тебе ее дал? — Друид хотел знать все.