Песнь жизни (СИ) - Лисина Александра - Страница 45

Линнувиэль столкнулся с сородичами буквально нос к носу, в паре шагов от злополучного помоста, и мигом сообразил, что сулят Гончей их бледные от ярости лица и бешено сверкающие глаза. Вернее, чем грозит бедным эльфам попытка прервать ехидно посмеивающуюся про себя Гончую. А потому молча встал рядом с приготовившемуся к бою собратом и бестрепетно встретил два полных ненависти взгляда.

Пространство вокруг Перворожденных начало с поразительной скоростью очищаться, но ни Темные, ни Светлые, казалось, этого даже не заметили. Как не заметили бледных и искаженных ужасом лиц смертных, в панике шарахнувшихся прочь; пугливо вжавших головы музыкантов, решившихся на этот глупый спор и теперь со страхом ожидающих заслуженной бойни; подрагивающие пальцы лютниста, не успевшего вовремя шагнуть к своим. А также то, что провокационная песня, наконец, сжалилась над готовым провалиться сквозь землю Стиллосом и незаметно смолкла, а громадный вороной гаррканец вдруг пригнул голову и, умело таясь среди толпы, неслышным крадущимся шагом скользнул меж холодных тел разом окаменевших горожан.

На площади воцарилось зловещее молчание.

Глава 13

Эльфы стояли друг напротив друга неестественно прямо, буравя друг друга пламенными взорами. Темные выглядели чересчур спокойными, просто поражали своей невозмутимостью, казались непростительно бесстрастными, хотя издавна славились непримиримостью к остальным расам. Они, как ни удивительно, откровенно игнорировали дерзкого сопляка, взирающего сверху со снисходительной усмешкой. Но одновременно зорко следили за всем, что происходит вокруг. Успевали отследить каждое мало-мальски значимое движение в толпе, легкое подрагивание чужих рук возле поясов с оружием, странно заледеневшие глаза сородичей. А Светлые уже буквально кипели от злости и едва не дрожали от пережитого унижения.

Как и положено, они оказались невероятно красивы, просто нечеловечески привлекательны. Гармоничные лица, если бы не были сейчас искажены яростью, могли легко свести с ума, тонкие черты поражали своей правильностью, побледневшие от бешенства губы почти слились по цвету с гладкой светлой кожей, а сильные пальцы уже готовились вытащить дивной работы мечи.

При виде Белки, явно не собирающейся вступать в этот неприятный разговор, Линнувиэль и Аззар дружно перевели дух. А затем приметили вынырнувшего за спинами Светлых Карраша и мысленно усмехнулись: вот уж где они были несказанно рады его видеть.

– Слышь, Дождик? – разрезал тишину, как ножом, ехидный голосок Белки. – Как думаешь, кто из этих ушастых ринется убивать меня первым?

Лютнист вздрогнул всем телом и от неожиданности выронил свой инструмент.

– Ох, – она выразительно поморщилась от грохота. – Не мог потише уронить? Вот скажи: ты на кого бы поставил? На беленьких или на черненьких? Гляди: Светлых двое, оба вооружены, злы как демоны и уже почти на грани. Молодые, однако. Что с них взять? Темных тоже двое, но зато у каждого по паре мечей за плечами и не по одному веку боевого опыта. При этом один по праву считается чуть не лучшим стрелком своего народа… вишь, как за лук-то схватился? спорим, он за долю секунды продырявит обоих?.. а второй и вовсе маг. Так что ты думаешь? Кто из ушастых нас с тобой быстрее чпокнет? Спорю на сотню золотых, что белобрысые сорвутся раньше!

Парень испуганно покосился и шарахнулся прочь от дурака, рискнувшего во всеуслышание обозвать гордых сынов Темного и Светлого Леса "ушастыми". Да еще в присутствии мага! Сумасшедший! Ненормальный! Идиот, которому вскоре выпустят кишки!! Спаси и сохрани нас боги, только бы не заметили, что я рядом стоял…

Линнувиэль, не моргнув глазом, призвал непокорный Огонь и с удовлетворением отметил, как Светлые поменялись в лицах. Как, наконец-то, в их глазах проступила осторожность и рассудительность опытных воинов, заметно поубавилось спеси: понимали, гады, что Темный маг их в порошок сотрет. Вместе с половиной человеческого города, заодно. А потом небрежно отряхнется и пойдет дальше, ничуть не озаботившись будущими политическими неурядицами. Причем, никто из Темных его не осудит. Ведь нападение было? Было. Неуважение к статусу Хранителя проявлено? Еще какое – увели из-под носа славную добычу! Правящий Дом оскорблен? До глубины души, а значит, ради удовлетворения и восстановления поруганной чести можно и поступиться одним или двумя десятками тысяч чужих жизней. В том числе, и парочкой Светлых, которых они, надо сказать, на дух не переносили. У Темных такое в порядке вещей.

Молчание на площади несколько затянулось.

– Не, ну чего застыли, как головастики на льду? – возмутилась Белка. – Забыли обо мне? Или все еще раздумываете, кто кому морду смазливую набьет? Так Темненькие посильнее будут. Да, Дождик? Скажи, что они внушительнее смотрятся, чем эти два белобрысых сморчка?

Лютнист плавно осел на помост, а обомлевшая от подобной наглости толпа брызнула бы во все стороны, если бы могла сейчас шевелиться. Но на всех присутствующих, как назло, словно столбняк напал – люди могли только судорожно сглатывать при виде творящихся ужасов, молча молиться своим богам и в панике ждать развязки. А она, как думается, не заставит себя долго ждать: или одни, или другие остроухие прирежут тут наглого пацана. Как пить дать – убьют, потому что не снесут они таких оскорблений. Кровью чужой смоют, вдоволь насладятся агонией и только потом неторопливо удалятся.

– Беги, пацан, – неслышно выдохнул бородатый зазывала, бледнея прямо на глазах.

– Еще чего. Мне ж жуть как интересно!

В толпе глухо застонали: нервы уже у всех, как натянутые струны, кровь в жилах давно застыла от ужаса, уши закладывает от неестественной тишины вокруг, сердце не просто в пятках, а давно уже колотится где-то в районе Нижнего Мира, в глазах темнеет от одной мысли, ЧТО сейчас сделают с этим наивным дурачком… а он еще и масла в огонь подливает!!

Но вот, наконец, один из Светлых (похоже, старший) принял трудное решение – скрипнув зубами, почти незаметно наклонил золотистую макушку и негромко процедил:

– Уступаю вам эту дерзкую мартышку. Он весь ваш, благородные ллеры. Мы не будем мешать.

– Сам ты суслик! – немедленно возмутилась Белка, азартно болтая ножками. – Линни, давай шлепнем этого гада, чтобы не распоряжался чужими судьбами! Я ему не вещь, чтобы он меня вам отдавал, как куль с зерном! Только, чур, в морду двину я!

Линнувиэль сузил глаза.

– Нет. В морду не надо. Думаю, миром разойдемся.

– Миром?! Да ты слышал, как он меня обозвал?!

– Извини, он дурно воспитан.

– М-да? – усомнилась она, неожиданно спрыгивая с помоста и легкой походкой приблизившись к ошарашенным Светлым. – Тогда все равно в морду дадим, чтобы перевоспитался. Как считаешь, Аззарчик?

Молодой эльтар, не оборачиваясь и цепко следя за каждым движением медленно багровеющих собратьев, качнул головой.

– Нет. Думаю, они тебя недостойны.

Белка, не сдержавшись, тихо хихикнула, потому что если тишина вокруг раньше была просто зловещей, то теперь стала окончательно мертвой. Прямо-таки гробовой, хоть топор вешай. Только слышалось напряженное дыхание кучки людей, испуганно вжавшихся в стены ближайших домов, чтобы не помешать грядущим разборкам, да судорожно хватали воздух Перворожденные, над которыми так изощренно измывались. Причем, не только хитрая Гончая, которая давным давно углядела их приближение, но и оба Темных, от кого даже натянутого юмора было не дождаться. А тут – вон как. Даже Хранитель вдруг раздвинул губы в зловещей усмешке, а у Аззара в глазах неожиданно заплясали веселые огоньки. Особенно тогда, когда вынырнувший из толпы мимикр абсолютно беззвучно приблизился к соперникам со спины и осторожно коснулся клыками ближайшего горла.

Светлые, на которых пахнуло неминуемой смертью, разом оцепенели.

– Мальчик идет с нами, – негромко сообщил им Аззар, откровенно наслаждаясь ситуацией.

– А я еще подумаю, идти с вами или нет, – тут же вставила Белка.