Жена Дроу (Увидеть Мензоберранзан и умереть) (СИ) - Баздырева Ирина Владимировна - Страница 172

- Где погреб? - коротко спросил его Дорган.

Сэр Риган отвел взгляд от чародея занятого Лаодран, которую уже полностью запеленал в кокон, и направился к выходу из зала.

— Останься здесь, - приказал Дорган Нике и кивнул на Сайкса. — Займись им.

Сам же поспешил за рыцарем, уже скрывшимся в распахнутых дверях залы.

— Ты, уверен, что те путы, которые наложил на ведьму этот чудаковатый оборотень, смогут удержать ее? - на ходу, с беспокойством спросил сэр Риган, не оборачиваясь к своему собеседнику, уверенный, что темный эльф следует за ним.

— Он чудак, - ответил Дорган, - но, что делать знает. Лаодран не посмеет разорвать паутину — священный символ Ллос.

— Что нас ждет в погребе? - деловито поинтересовался сэр Риган, торопливо шагая по гулкому коридору к кухне.

— Лаодран устроила там жертвенный алтарь во имя Ллос на который приносила жертву — сердца людей. Будь готов. Лаодран призвала Ллос в Репрок.

— Во имя святых мучеников! Мы сможем остановить ее?

— Ллос не богиня, как почитает ее мой народ, а всего лишь один из демонов Бездны. Но достаточно сильный демон. Боюсь ни мы, ни даже Гермини не сможем загнать ее обратно.

Они почти перешли на бег.

— Что здесь понадобилось твоему паучьему демону? - отрывисто спросил сэр Риган, входя в опустевшую кухню.

Огонь в очаге догорал. Котлы, сковороды, кастрюли были брошены где попало. Видимо кухонная прислуга все побросала, спеша спастись из проклятого замка.

— Сам подумай! Для чего Лаодран поселилась в Репрок, убив жену барона? Зачем-то она, выследив Нику, выманила ее из обители сюда? Свяжи все это с появлением здесь Ллос.

Внимательно слушавший эльфа рыцарь, покачал головой.

— Дело в Нике, - с тихим отчаянием пробормотал он. - Лаодран пообещала ее Ллос?

Дорган кивнул. Пол под их ногами дрогнул и рыцарь тихо выругался.

Они бегом миновали кухню, вошли в низкую дверь кладовой и по узкой крутой лестнице спустились в подвал. Здесь лежали мешки с мукой, висели окорока, в бочках хранился мед. Вкусно пахло копченостями и пряностями. Мимо полок уставленными головками сыра, рыцарь и эльф прошли к пролому в стене, что зиял из-за сдвинутой в сторону бочки с мочеными яблоками. Оттуда шел бледный пульсирующий свет и слышалось неясное бормотание.

Оба, низко согнувшись, прошли в пролом, оказавшись в потайном помещении, похожим на темницу, в которой когда-то, кого-то замуровали. Сейчас пожелтевшие кости этого бедолаги, были безжалостно свалены в углу в кучу, а выбеленный череп висел на вбитом медном гвозде, над тремя сердцами, лежащими у стены.

Одно из них уже ссохлось и почернело, два других выглядели свежими. Перед ними лежал костяной, грубо выделанный, нож, такой же желтый, как и кости мученика, когда-то замурованного в этом зловещем месте. Он был полностью вырезан из кости: от рукояти до затупившегося, обломанного наконечника.

Всю середину темницы занимала начертанная на полу сложная пентаграмма. Потому, как она была до мельчайших подробностей прорисована, можно было догадаться, что над ней трудились долго и кропотливо. Видимо Лаодран боялась Ллос. Все таки было безумием предполагать, что она надеялась подчинить ее своей воле. Частое и витиеватое переплетение линий пентаграммы, были выведены кровью.

Под кругом пентаграммы в самом ее центре раздавались глухие ритмичные толчки, нисколько не беспокоившие, сидящего, на камне в углу, дворфа. Сложив на топорище секиры, которую поставил на пол, ладони, и положив на них подбородок, он, прикрыв глаза, что-то нараспев бормотал себе под нос. Наверное призывал на помощь своих героических предков.

— Я уж было подумал, что не дождусь тебя, эльф, - недовольно проворчал Борг, когда воины появившись из пролома в стене, спустились по лестнице вниз. - Хотя, что тут удивляться — ты вечно копаешься.

Он поднялся с камня и поклонился сэру Ригану.

— Приветствую вас, рыцарь. Рад видеть и тебя, девочка, живой и невредимой, — кивнул он, надевая на голову шлем.

Сэр Риган и Дорган резко обернулись, столкнувшись плечами.

Ника стояла на верхней ступени и во все глаза смотрела на пульсирующий в такт подземным толчкам свет, исходящий от пентаграммы. Сэр Риган уже открыл было рот, чтобы разразиться проклятиями в адрес ослушницы, а Дорган двинулся к ней, чтобы вывести вон, когда Борг произнес:

— Плохи дела. Демон вот-вот появится и хоть пентаграмма сделана кровью, но она вряд ли удержит его в своих границах? Лаодран решила зачем-то сдержать, призванного ею демона, или подчинить себе. Коли это так, то она безумна. Где Гермини?

— Что? - обернулся к нему Дорган. - Он занят Лаодран…

— Не успеем мы, - вздохнул дворф. - Демон нетерпелив и силен. Видишь, как рвется сюда.

— И все же, попробуем сдержать его до прихода Гермини пока древней магией дроу.

— Твоя магия — тьфу, против этого порождения Бездны, - очень выразительно выказал свое мнение о магии дроу, дворф.

Надрезав руку, Дорган принялся рисовать, своей кровью круг, нашептывая заклинания. Круг вышел кривоватым и примитивным по сравнению с искусно выписанной пентаграммой Лаодран.

— Как видишь, моя кровь такого же цвета, как и твоя, рыцарь, - усмехнулся Дорган, перехватив взгляд сэра Ригана, наблюдавшего за ним с мрачным выражением лица, но он молча и беспрекословно послушался эльфа, велевшему ему встать в этот самый круг, пока тот не добавил:

— И, чтобы ни происходило здесь, на твоих глазах, не выходи за его черту. Если со мной, что-нибудь случиться… позаботься о ней…

И тогда сэр Риган, глядя на эльфа горящими яростью глазами, зашептал едва сдерживая гнев:

— Ну уж, нет… Если ты дашь себя убить, я сочту, что ты трусливо решил избежать разговора со мной, нелюдь. А как ты помнишь, он еще не окончен.

— Ты это серьезно? - не поверил Дорган и отходя от него добавил с усмешкой: - Сделаю все возможное, чтобы наш разговор, все-таки состоялся.

— Опять копаешься, эльф? — угрюмо глянул на эльфа дворф из-под косматых бровей, напоминая ему о насущном.

Пентаграмма Лаодран уже излучала яркий свет, освещая каждый камень темницы, каждую складку на рясе Ники, каждую морщинку на лице Борга. Они оба напряженно всматривались в нее.

Дорган схватил Нику за руку и втащил ее в начертанный им круг.

— Держи ее, - велел он сэру Ригану и когда тот, с готовностью схватил ее за плечи, прижав спиной к себе, сузил раскосые глаза.

Но Борг снова негромко позвал его, и Дорган вынужден был отойти к нему. Разойдясь, оба подошли к краю пентаграммы, каждый со своей стороны, так, что оказались друг против друга, и вытянув над нею руки, начали одновременно произносить на гортанном языке слова древнего заклинания.

Свет, испускаемый магическим кругом, стал слабеть и потухать. И словно почувствовав сопротивление своему появлению, то нечто, что рвалось сейчас наружу из проклятого бытия, удвоило свои силы.

Пол под ногами заходил ходуном, резко похолодало. Изо рта Доргана и Борга, читавших заклинание, вырывалось облачко теплого дыхания. И вдруг из центра пентаграммы в низкий свод темницы ударил мощный столб холодного света, пульсирующего в такт подземным толчкам.

Наступал тот неизбежный момент, который всеми силами оттягивали эльф, дворф и монахиня, бормотавшая какую-то молитву. Каменный пол в центре пентаграммы вздулся, зашевелился словно под ним, как под одеялом, кто-то ворочался во сне.

Темное лицо Доргана посерело. Из-под шлема по лицу Борга стекали крупные капли пота, скрываясь в его рыжей бороде. А под вздувшимся полом заворочались еще нетерпеливее, пытаясь пробить последнюю, каменную преграду.

Ника почувствовала, что сэр Риган отпустил ее плечи и вроде бы отодвинулся от нее. Обернувшись, она увидела, что он опустился на колени, положил меч перед собой, простер руки, и прикрыв глаза, молился над ним. Но его молитва, как и гортанные слова заклинания, произносимых эльфом и дворфом, потонули в скрежете и стуке, выворачиваемых из пола камней. Ника повернулась к пентаграмме.