Жена Дроу (Увидеть Мензоберранзан и умереть) (СИ) - Баздырева Ирина Владимировна - Страница 63

— Что вы стоите?! Убейте проклятого дроу и тех, кто ему помогает, не давая воздать убийце по его деяниям! Чего вы ждете, люди?! - подзуживал священник, следуя за толпой.

В конце концов, Сайксу, Даймону, и двум престарелым старейшинам, пытавшихся восстановит порядок и образумить людей удалось запереть окровавленного, едва дышащего преступника в погреб.

А на следующее утро всех потрясло известие о том, что злодей повесился на потолочной балке.

— Как он мог, обессиленный и избитый, дотянуться до нее? - покачивал головой Даймон, хмуро глядя на раскачивавшегося в петле убийцу.

— Другое дело, что его бесчувственного, ничего не стоило вздернуть даже ребенку, - сказал Сайкс. Они поспешили к погребу, как только услышали о случившемся.

Здесь же был и Дорган, пришедший с Даймоном.

— Вы не верите в божье правосудие, безбожники! - вскричал появившийся в проеме двери, заслоняя собой тусклый свет дня, отец Ансельм. Даймон досадливо поморщился. - Он осознал свои злодейские деяния и раскаяние его было тяжким…

— …настолько, что он полез в петлю, - насмешливо закончил Дорган.

— Ты не веришь в суд Вседержителя? - набросился на него священник.

— Ну почему же, - пожал плечами эльф, - конечно верю. Но, что-то оно слишком уж странное это правосудие. То медлительно до такой степени, что под ножом убийцы гибнут десятки невинных, то так стремительно, что мы ничего не успеваем узнать у раскаявшегося и, по-видимому, не прочь исповедаться в своих преступлениях, злодея.

— Ты, нелюдь, смеешь хулить волю Вседержителя, - с тихой угрозой спросил отец Ансельм.

— Ни в коем случае, - с вызовом посмотрел на него эльф. - Я просто хочу знать, кому выгодно, чтобы он был убит, как и то, чтобы, до этого он убивал других.

Священник смолчал, резко отвернувшись от него, но не стал молчать, когда до него дошла новость, что эльф вылечил Мэрион.

— Разве вы не видите, что перед вами демон во плоти. Он попирает бога вашего, а вам и дела нет. Скоро вы начнете поклоняться тому демону, которого он изберет для вас. Скоро вы будете приносить к его алтарю кровавые жертвы, и это будут дети ваши. Разве вас не пугает, то какими чарами он исцеляет?!

— Раз твой милосердный Вседержитель не захотел исцелить безгрешную душу, - смеясь, развел руками Дорган, - то это сделала Аэлла, покровительница лесов и полей, дав мне для лечения нужные травы.

— Язычник и безбожник! - презрительно бросил в ответ священник, отходя от него.

Тогда эльф покинул деревню, в которой ему больше нечего было делать. И вот, он вернулся опять, что бы снова стать свидетелем не менее тяжкой трагедии. Все это Ника узнала от сельчан, а впоследствии и от самого Доргана. Теперь ей ясно открылся замысел отца Ансельма. Он выбрал подходящий момент, чтобы убрать своих главных противников - охотника, старейшину и эльфа, а заодно и разобраться со своей страстью. Он узнал, что мужчины ушли на охоту, и пришел к Мэрион с твердым намерением избавиться от нее, чтобы больше не терзаться преступными мечтами о ней. Раз она не может принадлежать ему, то пусть не будет ничьей. К несчастью, его увидела Салли, шедшая этим ранним утром к колодцу, пока возле него не собрались ее соседки кумушки и, зная, как бедняжка боится священника, зная, что можно ожидать от него в отношении Мэрион, поспешила к ней. Когда он ее оглушил, у женщины из складок юбок, выпал стилет Ники, который Салли, машинально сунула, чтобы не мешал, в карман своей юбки, когда повязывала Нике голову платком, с тем, что бы передать его потом госпоже, но так и запамятовала о нем. Поняв кому он принадлежит, отец Ансельм, усмотрел в этом божественный промысел, окончательно уверившись, что совершает богоугодное дело. Потому, он говорил с такой уверенностью и подъемом. Потому, он бестрепетно убил Мэрион, что, так долго была, его наваждением. Все, в этот день складывалось к его пользе. Ибо стилет должен был указать на того, кто совершил это убийство. Но, священника подвела его экзальтированная впечатлительность. Его словно парализовало, когда труп Мэрион упал к его ногам, после произнесенных им слов о том, что Вседержитель сам укажет виновного. И понял он это, так, что Господь, вдруг отступился от него. Этого не могло быть! Но это было. И отец Ансельм так и не смог решить эту дилемму. Она оказалась выше его разумения. Он погубил себя, переиграв себя же.

Собравшиеся во дворе и в доме Даймона, дрогнули и расступились, пропуская Доргана и смертельно бледного, трясущегося старейшину. За ними шли те, кто решился, невзирая на запугивание отца Ансельма, предотвратить казнь, и отыскал их в лесу, предупредив об опасности. У Ники болезненно сжалось сердце. Сайкс! Как он перенесет смерть Мэрион.

Бросив на Нику цепкий взгляд, Дорган склонился к Салли.

— Ничего страшного, - поспешил он успокоить Даймона. - Какое-то время голова будет болеть и кружиться. Возможно, будет тошнить, но со временем все пройдет. Рана не опасная, хоть и глубокая. Салли, вам надо полежать три дня.

И тут раздался страшный вопль полный нечеловеческого горя и боли. Мужчины потупились. Женщины тихо зарыдали. Сайкс осознал, что его жена мертва. Ника не выдержав, отошла и отвернувшись к стене, заплакала. Подошедший Дорган обнял ее, прижав ее голову к своей груди. Сердце его колотилось так, что Ника, высвободившись, с тревогой заглянула ему в лицо.

— Я испугался… испугался, что не успею… - прерывистым шепотом говорил он. - Мне сказали, что тебя вот-вот повесят. И все то время, что я несся сюда, я молил Аэллу, что бы она уберегла тебя…

И не в силах говорить больше, зарылся лицом в ее волосы. Люди тихо расходились. До них доносились рыдания Сайкса.

— Сегодня мы покинем Старые Дубы. Мы не можем здесь больше оставаться, - проговорил Дорган.

Ника только кивнула. Говорить она не могла, так сильно прижал он ее к себе.

Оставив Даймону одну из сережек, что Ника прихватила из Подземья они, покидая Старые дубы, зашли к Сайксу. Ника ждала Доргана во дворе.

— Он будет спать три дня, - сказал вышедший из дома эльф. - Это хоть на какое-то время облегчит его горе.

Уходя по дороге, от Старых Дубов, Ника оглянулась. На толстых ветвях дуба-патриарха раскачивались два висельнка.

Все еще в подавленном настроении сидели они вечером у костра, отойдя от дороги в лес.

- Расскажи, как все произошло, - попросил Дорган и пока она рассказывала, смотрел перед собой, в огонь костра.

- Моя ошибка, - жестко сказал он, когда Ника умолкла. - Я не должен был оставлять тебя одну. Тебе необычайно повезло на этот раз. Но будет ли сопутствовать тебе удача и дальше?

-Но ты же не можешь все время быть со мной и оберегать каждый мой шаг, - Нику обидело, что он не пожелал увидеть то, что она сама сумела вовремя повернуть сложившуюся ситуацию против отца Ансельма, и что вовсе не слепая удача виновата в том, что ее не повесили вместо священника.

— Ты ведь знал, что это отец Ансельм предупреждал и укрывал убийцу? Знал ведь, да?

Дорган кивнул.

— Едва увидев меня, он так перепугался, что выложил мне все только бы я не убивал его.

— Почему ты ничего не сказал Сайксу и Даймону?

— Слово дроу против священника? Ты смеешься? Они должны были сами во всем разобраться. Вся деревня должна была услышать признания убийцы перед тем как его повесят. Я предположить не мог, что священник дойдет до того, что сам начнет убивать.

— Он был уже тогда безумен, — покачала головой Ника.

— Скажи, а ты, правда, дроу? - решила переменить она эту неприятную для обеих тему.

По его губам скользнула тонкая улыбка.

- Все еще сомневаешься в этом?

- И чем дальше, тем больше. Нет, правда…

- Я слишком долго жил на земле, что бы продолжать оставаться только дроу - засмеялся он - Когда я первый раз покинул Мензоберанзан, то долго ходил по Подземью и однажды наткнулся на древнюю надпись, высеченную на стене. Рассмотрев, ее я понял, что это письмо древних дроу. Я сел перед нею и сидел до тех пор, пока не прочел то, что она гласила. Сперва я долго не мог поверить этому, думая, что ошибся. На стене было высечено “Долг и честь”. Это был девиз первых дроу, которые еще не знали Ллос. И тогда я уверовал в то, что прав я, а не Ллос. Она уничтожила все, что напоминало о первородных дроу до ее владычества. Я хочу показать темным эльфам, что можно и нужно жить иначе. Жить в ладу со всеми и друг с другом. И дроу может любить, так же самозабвенно, как и человек.