Традиция и революция - Кришнамурти Джидду - Страница 58

П.: Теперь мы просто слушаем. Мы достигли такой ступени, где мы просто слушаем.

Кришнамурти: Мой ум проследовал за всем этим. Он увидел указанное А. содержание сознания, как традицию прошлого Индии, как человеческое наследие в целом; он увидел, что я — все это. И все это — сознание. Наследие есть сознание. И вот то сознание, которое мы знаем, представляет собой конфликт. Больше всего я озабочен тем, чтобы покончить с этим конфликтом, который являет собой печаль, страдание. Рассматривая его, я сделал открытие: все эти явления — процесс мысли. Существует страдание и удовольствие; исходя из этого, ум говорит, что он должен действовать в поле знания, а не здесь. В той сфере его действие законно — там, а не здесь. Что же случилось с умом? Он сделался гибким, мягким, живым. Он видит, он слышит. В нем нет конфликта — и это разум. Это уже не сознание. Разум — не наследственность, тогда как сознание передается по наследству.

Не переводите слово «разум» словом «Бог».

И вот этот разум может пользоваться знанием; разум может употреблять мысль, чтобы оперировать в поле знания; поэтому его действие никогда не бывает двойственным.

Д.: Язык разума должен отличаться от языка мышления.

Кришнамурти: Разум не имеет языка, но может пользоваться языком. В тот момент, когда у него есть язык, он опять возвращается в поле сознания. Этот разум, не имея языка, не является личным. Он не принадлежит ни мне, ни вам.

П.: Он может не быть личным, — а сосредоточен ли он в фокусе?

Кришнамурти: Нет, но он проявляется в виде фокуса.

П.: Сосредоточен ли он в фокусе в момент движения?

Кришнамурти: Конечно, он должен быть сосредоточенным; но он никогда не находится в фокусе.

П.: И его никак нельзя удержать?

Кришнамурти: Не более, чем зажать в кулаке море: в нем часть моря, но не все море.

Бомбей, 15 февраля 1971 г.

Беседа двадцать восьмая:

ПРАВИЛЬНОЕ ОБЩЕНИЕ

Слушатель А.: Уважаемый, мы слушали вас со вниманием, на какое только способен наш ум. Мы исследовали каждую пядь земли и ничего более не принимаем на веру без понимания. Между вами и нами существовало словесное общение, а также общение за пределами слов. Сами мы не смогли бы миновать словесный барьер и достичь такого понимания, которое превыше слов. Когда я остаюсь один, я обнаруживаю, что все мое общение с собой проходит на словесном уровне. Мне хотелось бы знать, нельзя ли нам обсудить сейчас проблему общения?

Традиция, классифицируя общение, установила четыре разных его состояния: вайкхари, мадхьяма, пашьянти и пара. Вайкхари — это словесное общение, происходящее при посредстве органа слуха. Оно подвержено всевозможным искажениям и находится в зависимости от последовательности. Мадхьяма осуществляется при посредстве внутреннего органа, ума, а не какого-либо внешнего органа чувств. В мадхьяма существует последовательность умственного восприятия. В пашьянти нет последовательности: этот вид общения лишен атрибутов предшествования и последования; здесь восприятие и общение нераздельны. В пашьянти проявляется трансцендентный элемент общения с разными объектами окружающего мира, а также времени и пространства; подобное состояние свободно от различия между познаваемым и познающим. Пара — это сила самооткровения Абсолютного; эта сила неотделима от него. Пара есть подлинный канал общения.

Слушательница П.: А. прав. Исследуя то, что Кришнаджи называет слушаньем и виденьем, что представляет собой деятельную часть его учения, мы, возможно, сумеем исследовать и проблему общения. По-моему, мы не слишком глубоко рассмотрели вопрос о том, является ли общение процессом — или это мгновенная вспышка света.

Кришнамурти: Можем ли мы начать со словесного уровня и основательно его проработать?

П.: Вопрос касается не только общения между вами и кем-то из нас, но и самого инструмента нашего восприятия, осознания.

Кришнамурти: Не начнем ли понемногу с этого пункта? Существует словесное общение, в котором каждый из нас понимает смысл слова. В этом общении слово имеет определенное значение, которое понятно мне и вам. Таково словесное общение. Далее, общаться — это значит, прислушиваться не только к смыслу слова, но и к намерению говорящего при употреблении слова. Иначе общение разбивается. Когда мы употребляем слово, оно должно быть точным, не двусмысленным; в нем должно быть выражено наше стремление что-то сообщить. Такое стремление требует симпатии, заботливости, внимательности, чувства важности понимания, а не того, что вы ниже, а я выше. В употреблении слова наши намерения должны соприкасаться, что передается особенностями голоса. Это значит, что оба мы должны понимать слово одновременно, на одном и том же уровне, с одинаковой напряженностью. Итак, необходимо соприкосновение намерений; только тогда происходит подлинное общение.

А.: Это так. Слушая вас, наши умы преодолели многие препятствия. Все это позади. Сейчас преград нет.

Кришнамурти: В общении важно не столько слово (хотя и слова, и значения необходимы), сколько встреча двух людей в одно и то же время, на одном и том же уровне, с одинаковой напряженностью.

А.: Важно также и общение с самим собой. Что будет означать общение в этом контексте?

Кришнамурти: Можно ли общаться с самим собой?

А.: Да. Вопрос только в том, чтобы стать ясным для самого себя.

Кришнамурти: Обычно считают, что общение происходит между двумя и более людьми.

А.: Однако для общения два человека вовсе не обязательны. Общение может происходить между человеком и книгой. Вот это мы и имеем в виду, когда говорим об общении с самим собой.

Кришнамурти: Не думаю, чтобы можно было общаться с самим собой.

А.: Уважаемый, санскритское слово свасамвада означает «общение с самим собой».

Кришнамурти: Сомневаюсь в этом.

А.: Почему?

Кришнамурти: Вы употребляете выражение «общение с самим собой», но я не думаю, что вы с самим собой общаетесь. Вы лишь наблюдаете то, что происходит. Но в тот момент, когда вы используете слово «общаться», налицо двойственность — двойственность в том смысле, что существуете вы и книга, вы и я.

А.: Вы говорите, что даже при наблюдении должно иметь место некое чувство слияния. Мне хотелось бы знать, есть ли в этом что-нибудь?

Слушатель Ф.: Сообщение — важнейшая часть в общении.

Кришнамурти: Нет; я могу вам что-то сказать, но если вы не находитесь в состоянии слияния, вы исказите сказанное. Поэтому важно не само сообщение, а то, почему на некоторых уровнях те или иные сообщения до одних людей доходят, а до других не доходят.

Д.: То есть почему сообщение, которое вы хотите передать, не воспринимается другим человеком?

Кришнамурти: Мы говорим о качестве общения, а не о том, что вы сообщаете. Когда это качество отсутствует, вы не в состоянии ничего сообщить.

А.: Есть словесное общение, есть общение смысловое, а есть такое общение, которое происходит за пределами слов и их смысла.

Ф.: Человечество создало определенные орудия для восприятия сообщений, пользуясь словами и их значением; однако нет никаких инструментов, чтобы воспринимать то, что превыше слов и значений, чтобы вступить с ним в контакт. Радио и телевидение имеют специальные воспринимающие аппараты. А есть ли такие аппараты у нас?

Д.: Проблема общения возникает только тогда, когда сообщение оказывается искаженным или неполным.

Кришнамурти: Проблема также и в значении. Вы говорите мне что-то, а я искажаю сказанное.

Ф.: Нет. Вы говорите мне нечто, я слушаю то, что вы говорите, при помощи инструмента, который у меня есть, а затем объясняю услышанное в соответствии со своим инструментом. Мы обнаруживаем, что восприятие сказанного вами остается на волне более низкой частоты. Дело не в искажении: то, что вы говорите, как будто не проникает в меня. Эта проблема не имеет ничего общего с вопросом о сообщении.