Сказительница - Нортон Андрэ - Страница 31

Перед ними появилось лицо, хорошо знакомое Эйдрис, черноволосая голова с янтарными слегка раскосыми, как у козла, глазами.

– А также его сын Фирдун. – В кристалле появилось изображение приемного брата Эйдрис. – Он молод, но мне сказали, что он станет одним из Семи, так что о нем стоит позаботиться…

– Кто сказал? И кто эти Семь? – резко вмешался Алон, но Яхне не обратила на него внимания. Глаза ее полузакрылись, она сонно разглядывала созданные ею изображения.

– Конечно, я не должна забывать Саймона Трегарта и его противоестественных ублюдков… – Появились три сильных лица, одно постарше, два одинаковые по возрасту и очень похожие. Ясно, что это братья. А потом ты, мой дорогой юный Алон, боюсь, следующим будешь ты… – Рядом с остальными появилось изображение Алона. – Я буду действовать быстро, мой дорогой, так что не бойся. Обещаю, что ты не будешь страдать. И если хочешь, я сохраню тебе жизнь, чтобы ты мог побыть с этой молодой госпожой. – Она ласково улыбнулась. – Может, ты станешь фермером, потому что волшебником быть уже не сможешь!

– Ты сошла с ума, – негромко сказал Алон, и впервые со времени их встречи Эйдрис уловила в его голосе страх.

– Конечно, нет! – с улыбкой ответила волшебница, отрываясь от своих мыслей. – Я все тщательно продумала. Самый сильный из этих противоестественных существ сам Хиларион, и мне понадобится и твоя Сила, чтобы справиться с ним.

В кристалле появилось последнее изображение – мужчина внешне почти молодой, но в глазах его мудрость веков.

– Яхне, – сказал Алон, и Эйдрис видела, что он с трудом сдерживает дрожь в голосе, – а как ты узнала это заклинание? Когда я знал тебя… раньше… ты им не владела.

Она улыбнулась ему.

– Ты не можешь измерить мои способности, мой дорогой. Но ты имеешь право спрашивать… Я не знала заклинание, пока меня ему не научили.

– Кто научил? – спросил он.

Но ее стремление к откровенности испарилось. Она покачала головой. Глаза у нее блестели, как у обезумевшего расти.

– Нет, молодой Алон. Это ты должен узнать сам. Если посмеешь. А сейчас… – Она быстро провела рукой по поверхности кристалла и негромко запела. – А теперь прощайте…

И когда последний звук замер на ее губах, она двинулась прямо к ним. Эйдрис в ужасе ахнула. Она умеет сражаться кулаками и сталью, но Яхне вне пределов ее опыта, и инстинкт заставил девушку отшатнуться. Она укрылась за Алоном, презирая себя за трусость, но не в силах справиться с собой.

А когда снова посмотрела, ожидая увидеть на карнизе рядом с ними волшебницу, увидела только пустую пещеру в кристалле.

– Но… куда она исчезла? – удивленно спросила сказительница. – Я подумала, она пройдет через Врата и будет здесь.

– Она привела в действие свою сторону кристалла, – с отсутствующим видом ответил Алон, стоя перед зеркальной поверхность и изучая ее, склонив набок голову. – Она прошла сквозь него куда-то в другое место. Вероятно, чтобы отыскать Керована, о котором говорила.

– Керована! Нет… о, нет! – Эйдрис закрыла лицо руками, стараясь усилием воли подавить страх. Наконец она смогла поднять голову и напряженно сказала: – Помнишь, я рассказывала тебе о лорде и леди, которые вырастили меня после исчезновения моей матери и болезни отца? Это были лорд Керован и его жена Джойсана! Алон, мы должны остановить Яхне!

– Если она овладела способностями Динзила, то стала могучим противником, – мрачно ответил он.

– А кто такой… этот Динзил?

– Сильнейший из Темных посвященных – из тех дней, когда Эскор попал под власть Тени, – сказал Алон. – Он похитил и едва не совратил Каттею, мою приемную мать, когда она была девушкой. Совратил – не физически, а мыслью, так что она обратилась против своей семьи и против Света, перешла на сторону Тьмы. Ее спасла только храбрость ее брата Кемока, который посмел войти в Темную Башню и отыскал ее там. После поражения своих войск Динзил исчез. Мы всегда подозревали, что он ушел через какие-нибудь Врата собственного изготовления.

– И Яхне призвала его.

– Да. А этот Керован, он тоже волшебник?

– В прошлом Керован овладел волшебством повелителя грифонов Ландисла, – сказала Эйдрис. – Но он не может рассчитывать на Силу Ландисла. У него есть свои собственные Силы, но хватит ли их, чтобы справиться с Яхне… – Она содрогнулась. – Она сумасшедшая, Алон.

– Да.

– Если мы не сумеем ее остановить, нужно по крайней мере предупредить Керована об опасности!

– Согласен, – сказал Алон. – Но чтобы нам воспользоваться этими Вратами, потребуется большая подготовка. Я никогда раньше не открывал Врата.

– А Хиларион учил тебя этому?

– Он научил меня основным принципам. Но предупредил, чтобы я не пытался открыть Врата. Он сам это сделал однажды, попал в другой мир и оказался порабощенным там на много тысяч лет.

Эйдрис вспомнила, что Алон уже упоминал об этом, и прикусила губу.

– Но если есть возможность шагнуть из одного места в другое, далекое, за одно мгновение, мы должны рискнуть! Иначе нам никогда не поймать Яхне.

– Знаю, – тяжело ответил он. – Позволь мне подумать, как это осуществить. А сама приготовь еду посытнее. Использование Силы отнимает много энергии… пища хоть несколько ее восстановит.

Эйдрис кивнула и в серых предрассветных сумерках принялась готовить еду. Она обнаружила, что у нее самой нет аппетита, но заставила себя есть, не зная, когда удастся снова перехватить. Алон механически жевал и глотал, не отводя взгляда от входа, изредка бормотал какие-то непонятные слова, как будто пробовал их на слух.

– Эйдрис, – сказал он, когда солнце на востоке поднялось над заснеженными вершинами, – дай мне на время твой талисман.

– Талисман… – повторила она неуверенно; потом, следуя за его взглядом, взяла посох с рукоятью в виде головы грифона и с глазами из кванской стали.

– Существует много способов открывать Врата, – сказал молодой посвященный, – но так как эти сделаны из кристалла, я считаю, что их можно привести в действие звуком. Если по кристаллу ударить, он издает музыкальный звук. – Говоря так, он постучал по центру кристалла головой грифона. Воздух заполнил чистый звенящий звук – в нем слышалась та же призрачность и необычность, которая привлекла внимание сказительницы ночью.

– Ммммммм… – пропел Алон, стараясь безуспешно повторить этот звук. Но голос его звучал слишком низко, да и слух подвел. Посвященный нахмурился, потом повернулся к спутнице. – Госпожа, ты можешь спеть эту ноту?

– Она высокая, – ответила сказительница задумчиво, – а у меня альт. Но возможно… Ударь снова, пожалуйста.

Он послушался, и Эйдрис повторила звук. Она чувствовала, что далека от успеха.

– Я много дней не пела, – пожаловалась она, – но, может, если разогреюсь…

– Постарайся, – попросил он.

Сказительница попробовала ноты, потом, через несколько минут, когда голос разогрелся, спела несколько песен. Алон улыбнулся, слушая «Волшебника с одним заклинанием».

– Будем надеяться, что у меня найдется больше, – заметил он.

– Ударь по кристаллу снова, – приказала сказительница, и, когда он послушался, ее голос взлетел, точно повторив ноту.

Кристалл засветился фиолетовым светом, окутав им лицо и руки Алона. На его поверхности что-то сверкнуло, юноша удивленно вскрикнул. В его руках оказался правильной формы кусок хрусталя, прозрачный с одной стороны, аметистовый с другой. Эйдрис с изумлением увидела, что поверхность зеркала оставалась нетронутой!

– Что это? – спросила она. Алон разглядывал дар зеркала, пропуская через него, как сквозь призму, солнечные лучи.

– Наш ключ к Вратам, – ответил он. – Надеюсь, он подойдет. Монсо! – позвал он, и кеплианец, осторожно фыркнув, подошел к нему.

Алон протянул руку и схватил жеребца за длинную переднюю ногу, потом конским волосом привязал хрусталь ко лбу Монсо.

– Что ты делаешь? – с любопытством спросила Эйдрис.

– Я не оставлю Монсо, – сказал Алон. – Он нам понадобится, если мы хотим догнать Яхне.