Крюк - Брукс Терри - Страница 7

Сквозь открытую дверь в столовую он видел дядюшку Тутлса, который, ползая на четвереньках, что-то искал. Потерял свои шарики… — приговаривал он себе под нос. — Я должен их найти… Потерял… потерял… потерял».

Вдруг Тутлс поднял голову и увидел, что все смотрят на него. Он вылез из под стола и, оставшись стоять на коленях, приветливо улыбнулся Мэгги. Она также улыбнулась ему в ответ. Он поманил ее, и она подошла. Сунув руку в карман, он неожиданно, как фокусник, вытащил помятый бумажный цветок.

Он протянул цветок Мэгги, и она захихикала от удовольствия. Поднявшись с колен, он повернулся к Джеку и скромно поклонился ему.

Джек ответил тем же, притворяясь, что заинтересовался керамическим кувшином с нарисованными на нем тиграми.

— Я думал, что он опять в приюте, — прошептал Питер на ухо Лайзе.

Горничная покачала головой:

— Это разбило бы сердце миссис Уэнди. Она не могла этого перенести. В конце концов, он был первым ее воспитанником, не так ли?

Мойра позвала Питера. Она стояла перед старинными дедушкиными часами. Циферблат на них был выполнен в форме улыбающейся луны.

— Человек-луна, Питер, помнишь? — сказала она. — Бывало он посматривал на меня с гораздо большей высоты.

Питер смотрел на часы, а думал о дядюшке Тутлсе, и потому совершенно не обратил внимания на теплый взгляд, подаренный ему Мойрой.

Сзади на лестнице послышалось какое-то движение, и они обернулись. Это была бабушка Уэнди. Медленно, царственной поступью она спускалась по лестнице, и взгляд ее был прикован исключительно к одному Питеру. Он невольно выпрямился, а на лице его появилось озадаченное выражение, сменившееся не то слабой улыбкой, не то гримасой. Бабушка Уэнди была высокой и стройной, с седыми волосами и мелкими морщинками в уголках глаз и рта. Но глаза ее тем не менее были настолько живыми, что ей можно было дать сколько угодно лет, только не те 92, которые она прожила на самом деле. На ней был удобный белый халат с поясом, с кружевами на груди и пурпурной отделкой на рукавах и горловине.

Джек и Мойра молча стояли рядом с Лайзой и смотрели на нее. Уэнди вполне сознавала их присутствие, в том числе и Мойры, но все равно ни на минуту не отрывала глаз от Питера.

Она шагнула с последней ступеньки и остановилась.

— Здравствуй, мальчик, — прошептала она.

Питер шагнул ей навстречу, стараясь казаться выше, прямее и моложе, таким, каким он был когда-то.

— Здравствуй, Уэнди, — прошептал он в ответ.

Потом он, кажется, несколько пришел в себя.

— Извините, что мы приехали так поздно. Я теперь на новой работе целиком завишу от своих собственных ушей. Все, знаете ли, дела да случаи…

Он был настолько взволнован, что, кажется, не мог остановиться. Он знал, что дети смотрят на него. Уэнди протянула к нему руки:

— О, ничего страшного. Иди сюда, Питер.

Питер немедленно подошел к ней, и они обнялись. Ее руки обвились вокруг него и держали с такой силой, которую даже трудно было предположить в ней. Его же объятия были осторожными и неуверенными.

— О, бабушка, так здорово, что я вижу вас, — поприветствовала Мойра и также обняла ее.

— Мойра моя, — похлопала Уэнди свою внучку по худощавой спине. Она отшагнула назад и посмотрела на детей. — Ну, не может быть, чтобы эта хорошенькая молодая леди была Мэгги.

Мэгги засияла:

— Может! Может!.. Бабушка, а я чего знаю! Я как раз играла тебя в нашей школьной постановке!

Питер нахмурился, а Уэнди ободряюще улыбнулась:

— А ты там не играешь? — обратилась она к Джеку, немного приподняв голову. — Да может ли быть, чтобы этот огромный парень был Джек?

Джек покраснел от неловкости и удовольствия одновременно.

— Я должен поздравить вас с вашим приютом для сирот, прабабушка, — нескладно сказал он. Слова путались и прилипали к языку, когда он произносил их.

Уэнди ласково потрепала его волосы.

— Спасибо, Джек. — Она взяла детей за плечи и повела их с собой. — А теперь я хочу напомнить вам одно правило, которое вы должны неукоснительно выполнять, пока находитесь в моем доме. Вы не должны расти. Если в данную минуту вы растете, то немедленно прекратите это!

Джек и Мэгги засмеялись, очарованные и почувствовавшие свободу. Уэнди наклонилась и, смеясь, обняла их обоих. Она вдруг посмотрела на Питера:

— Это относится и к вам, господин Председатель суда Бэннинг.

Питер смущенно улыбнулся:

— Извините, слишком поздно…

Уэнди оставила детей и подошла к нему. Взяв его за руку, она повела его в гостиную.

— Вы важный бизнесмен, не так ли? И то, что вы делаете в эти дни так ужасно важно, Питер?

Ее сияющие бездонные глаза опять задержались на нем, гипнотизируя его. Он почувствовал, что никак не может найтись, что ответить.

— Ну-у, видите ли, я… я… ну… — Он плюнул на эти свои бесплодные попытки. — Я занимаюсь приобретениями и разного рода сделками, а теперь я был занят освоением земель, и…

Сзади него Джек выпалил, словно пушка:

— Да, папа, выведи их на чистую воду.

Уэнди посмотрела на мальчика и улыбнулась Питеру.

— Итак, Питер, — сказала она мягко и ее глаза почти погрустнели, — ты стал пиратом.

В детской

Ночь опускалась на дом номер 14 в Кенсингтоне, постепенно таял дневной свет, замолкали звуки, превращаясь в полную отдохновения тишину, день угасал, уступая смену следующему дню. Питер стоял в прихожей и смотрел в окно. Пушистые хлопья снега казались кусочками серебра в свете уличных фонарей.

Он шаркал ногами по истертому ковру и задумчиво смотрел на свои лакированные туфли. Он обнаружил, что может видеть их только слегка нагнувшись. Он нажал на свой живот и вздохнул.

Он прошел в холл, где слышался смех, доносившийся из спальни бабушки Уэнди. Заглянув туда, он увидел Уэнди, одетую в элегантное шелковое платье розовато-лилового цвета с кружевными рукавами и отделкой. Она сидела за своим туалетным столиком и сдержанно улыбалась в то время, как Мойра, наклонившись над ней, застегивала ей пуговицы на рукавах.

С оттенком обиды в глазах, она двигала руками так, чтобы помешать Мойре сделать свое дело. Мойра тихонько хлопнула ее по рукам, и обе они рассмеялись. Казалось, не было всех тех долгих лет разлуки со времени их последней встречи, и связь между ними была столь же сильна сегодня, как и тогда, когда Мойра была еще девочкой.

За спиной Питера опять возобновилось какое-то движение. Джек и Мэгги ворвались в холл, опрокидывая все на своем пути. За ними неслась Нана. Проскочив мимо своего отца, дети влетели в комнату Уэнди и стали метаться между кроватью и креслом. Нана, слишком большая для того, чтобы иметь право влезать на кровать, с лаем кружила вокруг резных деревянных стоек.

Мэгги заметила отца и крикнула: «Папа, папа, поиграй с нами!»

Питер улыбнулся и стал неуклюже поправлять галстук. «Потом, дорогая», — сказал он и шагнул в комнату, поймав на себе взгляд Мойры. «Скользкие туфли, — обратился он к ней и прошел, скользя по полу. — Вы не видели мою золотую запонку, а?»

— Мойра посмотрела на него:

— Здесь?

— Я думаю, может, я уронил ее тут раньше?

Он обошел комнату в поисках запонки, затем нагнулся и встал на четвереньки, чтобы заглянуть под кровать. В этот момент Мэгги вскочила ему на спину и закричала: «Но-о-о, лошадка! Поехали, поехали!»

Питер стоически посмотрел на нее:

— Мэгги, бога ради…

Мэгги слезла с него и убежала. Питер продолжил свои поиски под матрацем, не находя ничего, даже пыли. Он попятился назад и продолжил свое занятие у другого конца кровати и под креслом.

Когда он пополз вокруг кресла, то чуть не уткнулся в лоб Тутлса, который тоже стоял на четвереньках и что-то разыскивал. Они вовремя остановились, чтобы не столкнуться.

Тутлс посмотрел на Питера. Его глаза были, как стеклянные.

— Я потерял свои стеклянные шарики, — пробормотал он.

Питер кивнул:

— А я — запонку. Я чувствую себя неодетым, если на мне нет запонок.