Самозванец - Аксенов Даниил Павлович - Страница 32

Подумав об упущенных возможностях, он вздохнул и отключил режим невидимости. Двое путников также испустили громкий вздох облегчения и слегка расслабились. Однако убирать мечи в ножны они не спешили.

– Хорошая погода, не правда ли? – сказал Михаил. – Хотя я думаю, что под утро похолодает.

После легкого недоумения оба путника рассмеялись.

– Меня зовут Маэт Ферен, наследный уру, – представился тот, что помоложе, – а это – мой наставник и телохранитель Торк.

Когда Михаил предположил, что защищает двух дворян, он ошибся. Он сражался за одного дворянина и одного наемника.

– Обычно я представляюсь как Ксант, охотник, – представился в свою очередь Михаил.

Маэт посмотрел на его одежду, затем перевел взгляд на трупы и спросил:

– Охотник на кого? На ишибов?

Теперь уже Михаил рассмеялся.

– Нет, это – первый ишиб, убитый мной.

– Как может неишиб убить ишиба, готового к схватке? – спросил Маэт.

– Ты видишь ти,поэтому понял, что я – не ишиб, – догадался воспитанник Аррала.

Маэт Ферен кивнул.

Видение тине обязательно предполагало способность ею управлять. Так что в мире Горр этот феномен никого не удивлял. Люди, всего лишь видящие ти,не могли использовать аб.Но зато некоторые из них могли видеть тина большем расстоянии, чем иные ишибы.

– Так вот, это не так. Я – ишиб, – сказал псевдоохотник.

– Понятно, – одновременно ответили Маэт и Торк.

Хотя на самом деле они были далеки от ощущения, что с их нежданным спасителем все ясно и просто.

– Я вам потом все объясню, – пообещал их новый знакомый.

Он действительно собирался им все рассказать. Или почти все. Но не раньше, чем узнает о них побольше. Размеры его подозрительности во много раз превышали размеры его доверия.

Маэт Ферен был еще очень молод. По сути, он только что вышел из отроческого возраста. Лет девятнадцати-двадцати на вид, среднего телосложения, высокого роста, Маэт имел мгновенно запоминающуюся особую примету: слишком уж широкие губы в сочетании с узкими юношескими усиками.

Торк олицетворял мощь и силу и выглядел как настоящий богатырь. Его обветренное лицо буквально излучало жизненный опыт. Будь Михаил режиссером, без колебаний предложил бы наемнику сыграть роль какого-нибудь морского волка или сержанта с многолетним военным стажем. Торк безукоризненно подходил для всех мужественных ролей.

Когда новоявленные союзники, без потерь победившие численно превосходившего врага, представились друг другу, выяснилось, что им предстоит решить два вопроса. Во-первых, что делать с лошадьми, а во-вторых, как поступить с трупами.

Ферен сказал, что лошадей нужно забрать и поделить, а трупы оставить как лежат.

Торк уточнил, что забрать и поделить нужно лошадей и доспехи.

Михаил предложил поделить все, что можно, а трупы спрятать.

Ферен заявил, что его чести дворянина претит обыскивать трупы. Михаил в ответ на это сообщил, что его чести претит не только обыскивать трупы, но и говорить о них. Однако трупы могут содержать важные послания, которые прольют свет на состояние дел во вражеском лагере.

После пары минут препирательств Ферен согласился с доводами Михаила, но, как и следовало ожидать, трупы пришлось обыскивать Торку.

Никаких вражеских посланий не нашлось. Но зато нашлись восемь золотых и шестьдесят четыре серебряных монеты.

Михаил отказался от немедленного дележа, сказав, что он не против, если Торк будет хранить общие деньги, и отказался неспроста. В настоящий момент деньги были безразличны молодому человеку, но ему нужен был предлог, чтобы подольше оставаться рядом с новыми приятелями. Мало ли что они могли ему рассказать. Впрочем, ни один из двух путников не возражал против его общества. Так что, возможно, некоторая часть его действий объяснялась склонностью к интригам.

Как выяснилось, Ферен и Торк тоже опоздали к закрытию ворот, но пришли немного раньше Михаила. Они неспешно направлялись в Мялик, когда на них напал отряд вражеских разведчиков.

Молодой человек узнал, что в последнее время появилось множество подобных отрядов. Враги чувствовали себя в Раниге как дома. И все потому, что король не только избегал генерального сражения, но также не хотел подписывать предложенную противниками капитуляцию, по условиям которой Раниг терял два крупных города и часть северо-западных и северо-восточных земель.

Когда Торк, ворча, закончил обыск трупов и взвалил на захваченных лошадей доспехи и оружие, Маэт произнес:

– Ну вот, теперь время все же двинуться в Мялик. Там переночуем. Ты какую лошадь выберешь для себя, Ксант?

Михаил замешкался. Он уже видел, куда идет дело. Верховая езда совсем не отвечала его намерениям. Молодой человек ни разу в жизни не ездил на лошади, поэтому очень боялся показать свое неумение новым приятелям.

– Пожалуй, я обойдусь без лошади, – ответил он.

– Почему это? – удивился Маэт. – Ты не собираешься в Мялик?

– Собираюсь. Но не верхом. В силу некоторых… обстоятельств в данную минуту верховая езда мне противопоказана.

Это заявление удивило Торка и Маэта. Ни тот, ни другой не могли даже предположить, что может помешать верховой езде. Они просто умирали от любопытства, но дальше расспрашивать не решились. К портрету загадочного нового приятеля был добавлен еще один существенный штрих.

– Как-то невежливо получится, если ты пойдешь пешком, а мы поедем верхом, – неуверенно сказал Маэт.

– Правда, – подтвердил Торк.

– Будет лучше, если мы тоже пойдем с тобой пешком, – решил молодой Ферен.

Это было на руку Михаилу. Беседа по пути могла бы ему помочь побольше узнать о спутниках.

Путь занял много времени. Они говорили о разных вещах, но от вопросов по поводу его личности он ловко уклонялся. Хотя сам не стеснялся расспрашивать обо всем.

– Почему же началась эта война? – поинтересовался он, когда примерно половина пути уже была пройдена.

– Наш король смертельно оскорбил Раста – короля Кманта во время личной встречи и при свидетелях. Что он сделал точно – неизвестно, но ходят слухи, что это было нечто ужасное, – ответил Ферен. – А король Томола Гношт всегда имел виды на наши территории. Его величество извиняться не захотел, переговорщиков прислал бездарных, вот и началось… По сути, Гношт хотел бы получить все территории, а Раст – голову короля, но империя Фегрид никогда не допустит их значительного усиления. Поэтому они хотят всего лишь оттяпать пару городов.

– Почему же король не даст генеральное сражение? Уверен, что проиграет?

– У него сейчас нет солдат, – сказал Маэт, – да и никогда не было. Когда он воцарился, все вооруженные силы были поделены между четырьмя самыми влиятельными семействами, которые до сих пор не могут выяснить, кто главнее.

– И что, это всех устраивает?

– Какое там! – рассмеялся Ферен. – Остальные дворяне хотят крепкой власти, а не этого безобразия. Но что мы можем сделать? Король-то у нас такой, какой есть.

Михаил узнал очень любопытные вещи. Если раньше он колебался, думая, стоит ли ему каким-то образом пробраться поближе к королю, то сейчас он утвердился во мнении, что это просто-таки необходимо. Ситуация могла быть совершенно иной, чем кажется с чужих слов.

– Вы очень хорошо владеете мечами, – сказал он. – Думаю, что не каждый воин мог бы столь быстро вывести из строя противника.

Маэт и Торк улыбнулись. Похвала странного спутника была им приятна.

– Вот Торк действительно отлично фехтует, – сказал молодой Ферен, – а я еще недостаточно хорошо. Проигрываю ему восемь схваток из десяти. Плохой результат.

– Ты совершенствуешься на глазах, – заметил наемник. – К тому же ты один из лучших моих учеников. Очень быстро учишься.

– Сколько же у тебя было учеников? – поинтересовался Михаил.

– Семеро, – ответил Торк. – Трое из них уже мертвы, а судьба остальных мне неизвестна.

– А как ты стал учителем Маэта?