Требуются детективы - Незнанский Фридрих Евсеевич - Страница 20

— Там человек внутри. Старик. Он отказывается выходить, — сказал Грязнов.

— У меня сведения, что в здании никого нет. Мы оцепили его. А вы кто, собственно? — нахмурился капитан.

— Журналист, — соврал Денис, вспомнив, что в кармашке его портфеля лежит старое удостоверение сотрудника газеты, которое он использовал в одном давнишнем расследовании.

— Глуши пока! — приказал капитан экскаваторщику. — Документики ваши.

Грязнов подал милиционеру удостоверение. Тут к ним подошел лощеный господин в бежевом пальто с кожаным портфельчиком в руке.

— Почему приостановлены работы? — Он неприязненно посмотрел на Грязнова. — Наша компания и так несет огромные убытки из-за простоя… По плану мы уже должны почти закончить нулевой цикл.

— Плевать я хотел на вашу компанию и на ваш нулевой цикл, — сказал капитан, сунув Денису удостоверение.

— Что значит «плевать»?! — взревел господин в пальто. — Вы знаете, какие это суммы?

— Меня ваши суммы не касаются. Вы ввели в заблуждение органы правопорядка. За это, между прочим, тоже штраф полагается.

— Ни в какое заблуждение мы не вводили… — примирительным тоном сказал господин, — мы всегда дружим с органами правопорядка. Вот, например, мы выделили средства на оборудование одного из отделений милиции компьютерной техникой. И в отношении вашего отделения тоже имеются такие планы, — прозрачно намекнул он.

Но милиционер пропустил его слова мимо ушей:

— Вот журналист утверждает, что в здании находится человек.

— Какой еще человек? — разволновался господин. — Там не должно быть никого. По документам…

— Там еще и мебель не вывезена из нескольких квартир, — вставил Грязнов. — Между прочим, это умышленная порча имущества граждан.

— Занятно, — сказал капитан и подступил к хлыщу в пальто. — Вы что это на преступление органы толкаете? Да еще в присутствии прессы демократической?! — Кокарда капитанской фуражки нависла над побледневшей физиономией господина.

Двуглавый орел хищно поблескивал в свете прожекторов. Капитан косил левым глазом на Грязнова, желая видеть, какое впечатление на «прессу» производят его слова.

— Мне пора, — сказал Грязнов, понимая, что сноса дома сегодня не будет. — Завтра я еще раз загляну сюда. По следам, так сказать, журналистского расследования. Мы взяли судьбу жителей этого дома под личный контроль.

Он подмигнул господину, смотревшему на него с ненавистью, и нырнул в темному за прожекторами.

Первым, кого он встретил, пройдя сквозь милицейское оцепление, был Борода. Тот глядел на Грязнова с уважением.

— Спасли наш теремок? — Он пошел рядом с сыщиком.

— Спас. Но думаю, это ненадолго. — Денису был неприятен этот человек, так легко бросивший на произвол судьбы того, кто дал ему какой-никакой кров.

— Хотите, я вам помогу перекупщика найти? — виновато опустив глаза, спросил бомж. Видимо, проявление человеческой благодарности было для него давно забытым чувством.

— Сколько просишь? — деловым тоном поинтересовался Денис.

— На пузырь дадите?

— Поехали.

Когда они подошли к машине, Борода замялся.

— Что, передумал? — спросил Грязнов.

— На сиденье постелить бы что-нибудь… А то попорчу обивку.

Денису стало не по себе, настолько жалким показался ему в этот момент Борода. Он молча взял с заднего сиденья газету и отдал бомжу.

— А то одежка у нас, сами видите… — Нищий разостлал один газетный лист на сиденье, а другой примостил к спинке. — Опять же дух от нашего брата… тяжелый. — С этими словами он опустил вниз стекло и посмотрел на усевшегося на водительское место Дениса. — Лет десять уже в машине не ездил, — сообщил он улыбаясь. — А ведь когда-то шофером работал. Грузовик водил.

— А ты откуда родом? — Денис завел машину, чувствуя, что салон наполняется «тяжелым» духом.

— Я московский. Коренной, — гордо сказал Борода.

— Ладно, поехали, коренной. — Грязнов тронул машину с места.

Малая Пироговская улица в вечернее время была забита машинами, припаркованными вдоль тротуаров чуть ли не в два ряда. Денис едва нашел место, где остановиться. Он вышел из машины и ожидал, пока Борода закончит возиться с газетой и стеклом.

— Все в лучшем виде, — выпрямился Борода. — Газетка ваша.

Он протянул Денису газету. Грязнов уловил в его тоне какие-то новые, глумливые нотки.

— Не нужно. Оставь себе, — сказал он.

— Вот спасибо, господин хороший… — ответил тот, припрятывая газету, — в нашем хозяйстве все может пригодиться. А особенно газета. Она зимой может от холода спасти. Под одежду подсунул — и тепло.

— Слушай, покажи мне своего Джеки, получи полтинник и вали к чертовой матери! — разозлился Грязнов.

— Как скажете, начальник. — Борода с обиженным видом закрыл дверь. — Пошли. Он либо у обменника трется, либо в подвале под рынком с таджиками.

— Наркотой, что ли, занимается? — спросил Гряз-нов.

— Не знаю, — усмехнулся Борода. — Мне это знать ни к чему.

Возле обменного пункта Джеки не оказалось. И Грязнов следом за бомжом направился к зданию рынка, напоминавшему по форме огромных размеров цирк. До закрытия рынка оставалось немного времени. Продавцы укладывали свой товар по коробкам и мешкам, которые грузили на огромные телеги. Борода прошел к центру выложенного грязной белой плиткой зала и исчез.

Грязнов подошел к тому месту, где только что стоял его провожатый, и осмотрелся. На каменном прилавке лежали куски говядины и свинины, с костями и без, куски сала, отдельно кости. Мощная женщина стаскивала в большие кастрюли свой товар, попутно отгоняя мух. Падая один на другой, куски мяса издавали мерзкий шлепающий звук, похожий на пощечины.

— Ну, чего уставился? — злобно сверкнув глазами, прикрикнула она на Дениса. — Если хочешь — покупай, если нет — проходи. Тут тебе не выставка.

Денис с отвращением оглядел мясо, грязный прилавок, струйки полузасохшей крови и заметил:

— Больно у вас товар неаппетитный.

Эта фраза привела продавщицу в бешенство.

— Понимал бы чего! У меня мясо парное, только из совхоза! Молодой еще, чтобы в мясе разбираться! Ходят тут, интеллигенты поганые…

Денис решил ничего не отвечать, обошел прилавок с мясом и двинулся по ряду. Несколько раз прошел взад-вперед, но так и не смог понять, куда девался Борода. И тут бомж вырос перед ним, словно из-под земли.

— Что отстали, господин хороший? — улыбнулся он. — А я вам Джеки нашел.

— Где он?

— Внизу. Можно сказать, ждет не дождется.

Грязнов подошел к Бороде, который ждал его, не снимая с лица мерзковатой улыбочки. Тетка за прилавком продолжала с ритмичностью автомата кидать в кастрюлю темно-розовые куски. В воздухе стоял тяжелый дух мертвечины. Где-то в другом конце зала пронзительно взвизгнула женщина, ее визг усилил купол рынка. Кто-то неподалеку отрывисто закашлялся.

Грязнову почудилась какая-то угроза в этих звуках. Он спускался вниз следом за Бородой и про себя жалел, что идет. Надо было пригласить этого перекупщика наверх. Пройдя два лестничных пролета, они очутились в обширном и разветвленном подвале, своеобразном кишечнике рынка. Стены коридоров были выкрашены в ядовито-синий цвет, а лампы на низких потолках горели мертвенно-желтым светом. Воздух здесь как бы застыл, наполненный запахами тысячи разнообразнейших продуктов питания, которые хранились за многочисленными дверями, покрашенными в один тон со стенами. Двери были приоткрыты, внутри копошились люди. Денису было нехорошо здесь. Он с тоской посмотрел на табло мобильного телефона, который показывал, что не принимает здесь никаких сигналов.

— Пошли, пошли, — оглянулся Борода. Он как будто чувствовал настроение «начальника» и издевался над ним.

Они свернули за угол, Денис увидел сидящую у стены на корточках старуху и двух девочек рядом с ней. И старуха и девочки были одеты одинаково: в темные, расшитые понизу золотом платья и узкие шальвары. Они вязали зелень в пучки, при этом на свои руки даже не смотрели, а глядели на идущих по коридору. Лица у всех троих были грязно-смуглые, только у старухи оно еще и сморщилось, как чернослив.