Правдивая история про девочку Эмили и ее хвост - Кесслер Лиз - Страница 26

Похоже, войти можно только через главный вход. И, значит, зря я так сюда рвалась! Прорваться внутрь — мимо этих акул-людоедов — невозможно.

Перебравшись на другую сторону трубы — а вдруг все-таки обнаружится потайная дверца? — я двинулась обратно. Неожиданно у меня за спиной раздался едва слышный шелест. Это приближались, рассекая воду, акулы-молоты! Не долго думая, я рванулась вниз, к самому основанию туннеля и, прильнув к стене, накрылась с головой широкой водорослью.

Акулы, не останавливаясь, проплыли мимо, после чего я осторожно поднялась наверх, поминутно вздрагивая и оглядываясь по сторонам. Тут-то я и заметила щель, — овальную, в половину моего роста и чуть шире моих плеч. Щель была перегорожена тремя толстенными серыми прутьями.

Так как никаких других вариантов всё равно не предвиделось, я решила испробовать этот. Для начала я подергала прутья — только для того, чтобы убедиться, что они твердые как камень. Потом я попыталась протиснуться между ними: голова пролезала, а вот плечи — никак. А если боком?

Я попробовала боком. Теперь не проходила голова. Вот уж никогда бы не подумала, что у меня такой длинный нос! Цепляясь за решетку, я задумчиво покачивала хвостом. И тут до меня дошло! Ну конечно же! Снова повернувшись к щели лицом, я осторожно просунула сквозь прутья голову. Теперь оставалось только развернуться боком.

А вдруг я застряну?! Голова — с одной стороны, а туловище — с другой?! Но, прежде чем я успела представить себе весь ужас подобного положения, мое тело само собой перевернулось набок и, с силой оттолкнувшись хвостом, протиснулось между прутьями. Потирая шею и ободранный подбородок, я вспомнила, как переживала в раздевалке бассейна за свою худобу. Но, кажется, сегодня моё тощее тело сослужило мне добрую службу…

Пробравшись сквозь решетку, я некоторое время терла глаза, привыкая к царящей внутри темноте. Наконец я поняла, что очутилась в крошечной комнатушке. По стенам с многочисленных рыболовных крючков свисали пучки водорослей, смахивающие на половые тряпки. Подплыв к двери, я потянула за ручку, и дверь со скрипом отворилась. Куда теперь? Аккуратно прикрыв за собой дверь, я заметила в ее верхнем левом углу потускневшую металлическую табличку: «СК; Н 874». Северное крыло?! Значит, мои вычисления оказались неверными…

Я двинулась вдоль безмолвного коридора, поглядывая на выстроившиеся по обе стороны двери. «Н 867», «Н 865»… Все двери одинаковые — круглые, металлические, как в подводной лодке, с медной ручкой под крошечным окошечком в центре. Окна без стекол, но забраны решеткой из рыбьих костей — очень похоже на пустые квадратики, в которые игроки забыли вписать крестики и нолики. Заглянуть, что ли, внутрь?

Подплыв к двери, я прильнула к окошечку. С другой стороны на меня таращился здоровенный тритон с длинными черными волосами, собранными в конский хвост, волосатым пузом и толстым коричневым хвостом.

— Вам помочь? — поинтересовался он, насмешливо поблескивая глазами. На предплечье у него был вытатуирован кораблик.

— Простите.

Я испуганно метнулась в сторону. Какой ужас! Это совсем не то крыло! И вокруг, за каждой дверью, полным-полно преступников! Чего, собственно говоря, и следовало ожидать. Это ведь все-таки тюрьма…

И тут вдали снова послышался знакомый звук. Молот-рыбы! Звук приближался. Ударив хвостом, я метнулась по коридору. Нужно свернуть за угол, пока они меня не заметили!

Еще один рывок, — и я за углом. В точно таком же туннеле.

Таком же, да не совсем. На табличках было написано: «ВК». Восточное крыло!

Я подплыла к одной из дверей. «ВК 924». Какой номер был указан в папиной папке? Ну почему я его не записала?! Я заглянула в окошечко: в камере спиной ко мне стоял пожилой тритон с потрепанным хвостом. Я двинулась дальше. «ВК 926», «ВК 928»… Как же мне его найти?!

В этот момент из-за угла вынырнули две хищные головы. Кинувшись к первой попавшейся двери, я в отчаянии потянула за ручку. К моему величайшему изумлению, дверь поддалась! Вряд ли обитатель этой камеры страшнее акул — я молнией шмыгнула внутрь и захлопнула за собой дверь. И почти сразу же услышала шелест рассекаемой плавниками воды. Шелест приблизился, на одно бесконечное мгновение замер снаружи, а затем растаял вдали. Облегченно вздохнув, я без сил привалилась к двери.

— Повезло.

Кто это?! Резко обернувшись, я увидела тритона, сидевшего на кровати из тростника. Он озабоченно склонился над маленьким столиком, мягко покачивая фиолетовым, с искрой, хвостом.

— Что вы делаете? — спросила я, не отходя от двери.

Засунув в рот кончик длинной нити, тритон затянул на другом конце узелок.

— Надо же себя чем-то занять, — ответил он.

Я робко приблизилась. Нитка напоминала золотую, на нее были нанизаны разноцветные бусины.

— Вы что, делаете бусы?

— Вообще-то, браслет. Вас это не устраивает? — Тритон поднял голову, и я испуганно отпрянула назад. Не стоит шутить с уголовником, ввалившись без приглашения к нему в камеру, — если, конечно, собираешься выйти оттуда живым и невредимым.

Вот только тритон этот не был похож на уголовника. Во всяком случае, я себе их представляла несколько иначе. Он не выглядел злым или грубым. И, кроме того, мастерил украшения…

У тритона были короткие черные волосы, слегка волнистые, и маленькая золотая серьга в ухе. Синяя тюремная роба была наброшена поверх белой футболки. И хвост сверкал почти так же ослепительно, как бусы.

Тритон провел рукой по волосам. Что-то знакомое было в этом жесте… я задумчиво ухватилась за прядь… И внимательнее всмотрелась на тритона. Он улыбнулся в ответ, и тут я заметила ямочку на его левой щеке.

Не может быть…

Отложив браслет, тритон соскользнул с кровати и подплыл ко мне.

— Я закричу, — пролепетала я, пятясь.

Тритон молча смотрел на меня. А я на него.

— Ну, и как я тебе? — поинтересовался он наконец.

Я посмотрела ему в лицо. У него были темные карие глаза. Совсем как у меня.

— Папа? — пискнула я каким-то чужим голосом.

Тритон протер глаза и вдруг изо всей силы ударил себя кулаком по лбу.

— Я так и знал, — сказал он скорее самому себе, чем мне. — Знал, что когда-нибудь это случится. Невозможно жить здесь и не свихнуться. — Он отвернулся. — Просто приснилось.

Затем снова посмотрел на меня.

— Ущипни меня, — попросил он внезапно осипшим голосом.

Я боязливо отодвинулась.

— Ущипни, — повторил тритон.

Я ущипнула, и он подскочил на месте.

— Ай! Я же не просил живьем сдирать с меня шкуру! — Тритон потер ущипленное место. — Так ты настоящая?

Я кивнула.

Он оплыл вокруг меня.

— Ты еще красивее, чем я думал, — сообщил он. — А я часто о тебе думал, ты уж мне поверь.

Я молчала.

— Никогда не хотел, чтобы ты увидела меня здесь. — Тритон сделал круг по камере, сдвигая в кучу украшения на столе, подбирая с пола и запихивая в щели какие-то журналы. — Это не самое подходящее место для юной девочки.

Потом он снова подплыл ко мне, на этот раз совсем близко, и, взяв пальцами за подбородок, заставил меня поднять лицо. Я старалась не дергаться. Джейк погладил меня по щеке, прикоснулся большим пальцем к ямочке, стер слезинку, которая мешалась с морской водой:

— Эмили!

Это был он! Мой папа!

В следующее мгновение мы бросились друг другу в объятия.

— Ты еще и русалка! — прошептал он, зарываясь носом в мои волосы.

— Не постоянно, — пробормотала я.

— Догадываюсь, — ответил он.

Неожиданно Джейк отстранился.

— А где твоя мама? — спросил он. — Она здесь? С ней все в порядке? — Его руки безвольно упали вдоль тела. — Она встретила кого-то… другого?

— Нет, конечно же, нет! — воскликнула я, возмущенная до глубины души.

— Моя монетка, — улыбнулся он.

— Что?

— Моя счастливая монетка. Так я ее называл. Видимо, не совсем удачно. — Джейк снова улыбнулся. — Но она ведь не забыла меня, правда?