Волшебник - Скотт Майкл - Страница 63

— Как они попали сюда? — У Джоша дрогнул голос. Он закашлялся, обхватил себя руками и попытался принять безразличный вид, как будто не был до смерти напуган. — Это очень старые кости. Сколько они здесь лежат?

— Всего лишь двести лет, — удивил его Макиавелли. — К концу восемнадцатого века кладбища Парижа оказались переполнены. Я тогда находился в городе, — пояснил он и поморщился от отвращения. — Никогда не видел ничего подобного. В городе набралось столько мертвецов, что кладбища стали похожи на кучи вскопанной земли, из которой торчали кости. Париж, может быть, и самый красивый город в мире, но он и самый грязный город. Хуже Лондона, а это о чем-то да говорит!

Он засмеялся, и эхо рикошетом отскочило от костяных стен, исказившись до какого-то жуткого звука.

— Вонь стояла неописуемая, крысы выросли размером с собак. Бушевала эпидемия, вспышки чумы стали обычным делом. Наконец встал вопрос, что нужно как-то бороться с эпидемией. И было решено опустошить кладбища и перенести кости в пустые карьеры.

Стараясь не думать о том, что вокруг кости людей, скорее всего умерших от какой-нибудь ужасной болезни, Джош сосредоточился на стенах.

— Кто же их так выложил? — спросил он, указав на аккуратный узор в виде солнечных лучей, выложенный из костей разной длины.

Макиавелли пожал плечами.

— Неизвестно. Наверное, кто-то хотел почтить память мертвых. Или просто навести порядок в этом хаосе. Люди всегда пытаются найти смысл в непонятном.

Джош посмотрел на него.

— Вы называете их… нас людьми. — Он повернулся в сторону Ди, но колдун отошел в конец коридора и не слышал его. — Ди называет нас людишками.

— Не путай меня и Ди, — с хладнокровной улыбкой ответил Макиавелли.

Джош совсем растерялся. Кто здесь могущественнее, Ди или Макиавелли? Сначала он думал, что колдун, но теперь начал подозревать, что за все отвечает итальянец.

— Ската сказала, что вы опаснее и коварнее Ди, — вслух подумал он.

Улыбка Макиавелли превратилась в восхищенную ухмылку.

— Она никогда не говорила обо мне ничего приятнее.

— Это правда? Вы опаснее Ди?

Макиавелли задумался, потом улыбнулся, и в туннеле чуть заметно пахн у ло змеей.

— Абсолютно верно.

— Поторопитесь! Нам сюда — раздался голос доктора Ди, почти заглушённый узкими стенами и низким потолком.

Ди свернул и направился по выложенному костями туннелю, унося свет с собой. Джошу очень хотелось побежать следом, лишь бы не оставаться одному в кромешной темноте, но тут Макиавелли щелкнул пальцами, и в его ладони появился изящный, похожий на свечку огонек.

— Не все туннели такие, — продолжил Макиавелли, показав на аккуратно сложенные кости, образующие ровные узоры и формы. — В некоторых кости просто свалены грудами.

Они свернули за угол. Там их уже ждал Ди, нетерпеливо притопывая. Он развернулся и зашагал дальше, не говоря ни слова.

Пока они продвигались все дальше вглубь катакомб, Джош старался смотреть в спину Ди и на светящийся шар. Так он хотя бы не смотрел на стены, которые словно сужались с каждым шагом. Он заметил, что на некоторых костях выцарапаны даты, точно граффити столетней давности. Слой пыли на земле оказался таким толстым, что следы маленьких ножек Ди выглядели на нем как шаги на свежевыпавшем снегу. В этих туннелях давно никто не ходил.

— Люди сюда спускаются? — спросил Джош у Макиавелли, только лишь бы слышать какие-то звуки в гнетущей тишине.

— Да. Часть катакомб открыта для публики, — ответил Макиавелли. Он высоко поднял руку и осветил тоненьким огоньком искусно выложенные узоры из костей. — Но под городом много километров катакомб, которые даже не нанесены на карту. Исследовать эти туннели опасно и незаконно, но люди все равно это делают. Таких называют катафилами, любителями катакомб. Есть даже специальное подразделение полиции — катафлики, [27]они патрулируют туннели. — Макиавелли махнул рукой на окружающие стены, огонек хаотично заплясал, но не потух. — Но мы ни на кого здесь не наткнемся. Это совершенно не изученная территория. Мы сейчас глубоко под городом, в одном из самых первых карьеров, вырытых много веков назад.

— Глубоко под городом, — медленно повторил Джош.

Он сгорбился, почти чувствуя на своих плечах вес всего Парижа. Тонны земли, бетона и стали буквально давили на него. Клаустрофобия одолевала, стены как будто пульсировали. В горле пересохло, губы потрескались, язык не помещался во рту.

— Думаю… — прошептал он Макиавелли, — думаю, мне лучше вернуться наверх, если вы не против.

Итальянец вытаращил глаза в искреннем удивлении.

— Нет, Джош, я против.

Он сжал плечо Джоша, и мальчик почувствовал, как по телу прокатилось тепло. Его аура заискрилась, и душный воздух в туннеле насытился ароматом апельсинов и горьким запахом змеи.

— Слишком поздно, — спокойно сказал Макиавелли и перешел на шепот. — Мы спустились очень глубоко. Пути назад нет. Ты уйдешь из катакомб пробудившимся или…

— Или что? — спросил Джош, но вдруг с ужасом понял, какие слова сейчас услышит.

— …или не уйдешь вообще, — просто закончил Макиавелли.

Они повернули еще раз и двинулись по длинному туннелю, прямому как стрела. Его стены были выложены необычными узорами из костей, которые показались Джошу знакомыми. Они напоминали рисунки из кабинета отца, вроде иероглифов индейцев майя или ацтеков. Но что делают мезоамериканские письмена в катакомбах Парижа?

Ди ждал их в конце туннеля. Его серые глаза светились и поблескивали в отраженном свете, и казалось, что даже его кожа светится. Когда он заговорил, английский акцент стал более заметным, а речь — очень быстрой, почти неразборчивой. Джош не мог понять, нервничает ли колдун или, наоборот, восхищен, и от этого ему стало еще страшнее.

— Наступил знаменательный день для тебя, парень, знаменательный день. Твои силы пробудятся, и ты встретишь тех немногих старейшин, которых еще помнит человечество. Это великая честь.

Он хлопнул в ладоши, затем наклонил голову и поднял руку со светящимся шаром. Шар осветил две высокие сводчатые колонны из костей, сложенные в форме дверного проема. За проемом нависла полная темнота. Отступив назад, Ди скомандовал:

— Ты первый.

Джош замешкался, но Макиавелли схватил его за руку, крепко сжал и заговорил тихо и торопливо:

— Что бы ни случилось, не показывай страха и не паникуй. Твоя жизнь и твой разум зависят от этого. Понимаешь?

— Никакого страха, никакой паники, — повторил Джош, начиная учащенно дышать. — Никакого страха, никакой паники.

— Иди же. — Макиавелли выпустил руку мальчика и подтолкнул его к Ди и костяному проему. — Иди, пробуди свои силы. Надеюсь, что это того стоит.

Что-то в голосе Макиавелли заставило Джоша оглянуться. На лице итальянца появилось выражение, похожее на жалость, и Джош остановился. Но Ди вперился в него сверкающими серыми глазами и, зловеще ухмыляясь, поднял брови.

— Неужели ты не хочешь получить новые силы?

И у Джоша остался только один ответ на это.

Еще раз взглянув на Макиавелли, он поднял руку, чтобы попрощаться, сделал вдох и шагнул через сводчатый проем в полный мрак. Следом за ним туда вошел Ди вместе со своим светом, и мальчик обнаружил, что стоит в большой округлой пещере, как будто выдолбленной из одной огромной кости. Гладкие изогнутые стены, отполированный желтый потолок, даже пол цвета пергамента были того же оттенка и текстуры, что и костяные стены снаружи.

Ди подтолкнул Джоша вперед. Мальчик сделал два шага и остановился. Последние несколько дней научили его ожидать сюрпризов — чудес, монстров и странных существ. Но это было… это было… разочарование.

Пещера оказалась почти пустой, если не считать длинного прямоугольного каменного постамента в центре. Светящийся шар завис над ним, озарив каждую вырезанную деталь. На изъеденной известняковой плите лежала огромная статуя человека в древних доспехах из металла и кожи. Руки в перчатках обхватили толстую рукоять меча длиной не меньше двух метров. Поднявшись на носки, Джош увидел, что на голову статуи надет шлем, полностью закрывающий лицо.