Фантастика-буфф - Кривин Феликс Давидович - Страница 19

19

ЗЕМЛЯ замолчала. Сегодня она уже не выйдет на связь.

ОДИССЕЙ продолжал следовать прежним курсом.

И вдруг его волноулавливатели зафиксировали незнакомые позывные:

– ОДИССЕЙ, ты веришь в любовь? Электрословарь ОДИССЕЯ заработал с лихорадочной скоростью, пытаясь отыскать позабытое слово.

– ЛЮБОВЬ?

– Да, любовь…

Ага, вот оно. Локальное, Юридически Безответственное Одностороннее Влечение… И в это он должен верить? Он, источник информации – не локальной, не безответственной и юридически совершенно неуязвимой!

– Эй, на ПЕНЕЛОПЕ! Как меня слышите? Иду на опознавание. Без всякой, подчеркиваю: без всякой ЛЮБВИ!

– Прощай, ОДИССЕЙ! Ты меня никогда не опознаешь!

ПЕНЕЛОПА удалялась неопознанной в сопровождении своих ЖЕНИХОВ. Жесткокрепленных. Но источающих характерные импульсы. Так вот что это за импульсы!

ЛЮБОВЬ… Ну при чем здесь ЛЮБОВЬ?

– Эй, на ПЕНЕЛОПЕ! При чем здесь ЛЮБОВЬ?

Ответа не было. Навеки замолчали на ПЕНЕЛОПЕ [3].

ПИСЬМО В ПРОШЛОЕ

Жена моя!… Нет, не жена… Внучка моя или внучка моей внучки!… Не знаю, кого застанет на земле это письмо. Вы не помните меня, и никто меня на земле не помнит, хотя расстались мы только вчера.

Я напомню о себе. Нас было трое: наша дочь и мы, ее родители. Но однажды наша дочь заболела, и врачи не знали, что у нее за болезнь. В то время много говорили о летающих кораблях, принадлежащих какой-то более высокой цивилизации. И я решил обратиться за помощью к этой цивилизации.

Мне это удалось: геометрия пространства – тема моей диссертации, и я вычислил наших братьев по разуму, как Леверье вычислил планету Нептун.

Они не выразили никаких эмоций при моем появлении, только один из них сказал: «Довольно любопытный способ решения». Говорили, как требует вежливость, на языке гостя.

«Чему у вас равно Q?» – спросил пожилой брат по разуму.

Я сказал.

«И вы уверены, что нигде не допустили ошибки?»

«Все абсолютно точно, хотя абсолютность – понятие относительное», – сказал тот, которому понравился способ.

Я объяснил им, зачем к ним явился. Рассказал о нашей дочери и о том, что вся надежда на них.

«Непонятно», – сказал тот, которому понравился способ решения.

«Что ж тут непонятного? У меня больна дочь…» – «Ну и что же?» – «Она может умереть» – «Ну и что же?» – «Но ведь я отец, как я могу примириться со смертью дочери?»

«Непонятно, – сказал тот, которому понравился способ решения. – Все, что вы вычисляли, было понятно, а то, что вы говорите, невозможно понять. Разве то, что у вас умирает дочь, не естественно?»

«Но ведь вы можете ее спасти?»

«Вы имеете в виду вот это? – Он взял карандаш и набросал формулу выздоровления. – Можно решать и так. Особенно учитывая возраст вашей дочери. Но в данном случае это исключено, поскольку нарушит событийную последовательность. И кроме того, учтите несоответствие времен».

Он показал на календарь. Там было число 2096.

«Это по вашему летосчислению?» – «Нет» по вашему».

Жена моя!… Нет, не жена… Внучка моя или внучка моей внучки! Я не могу к вам вернуться. Прошло столько лет… Меня там никто не помнит… Стоит ли нарушать событийную последовательность?

Одно только меня тревожит: выздоровела ли наша дочь? Пусть она уже все равно умерла, мне очень важно, чтобы она выздоровела тогда, в детстве. Чтобы она прожила свою жизнь, пусть мгновенную по неземному времени, но по земному – долгую, по земному – полную жизнь, которую не заменит ничто – никакие вечности, никакие времена и пространства!

Сель АвиВНЕЗЕМНАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ

На Альфе Пегаса богатый животный мир, но разумом там обладает только верблюжья колючка, А верблюдов там нет, они там не водятся. Может быть, это и является причиной такого бурного развития верблюжьей колючки.

Живут они там семействами, каждый куст – большая семья, причем не родственников, а единомышленников. Это их больше сближает. Все они объединены стремлением познать истину.

Вокруг громоздятся пески, среди которых не так-то легко найди истину, но это никого не смущает, И никто не помышляет о том, чтобы сменить эти пески на более благодатную почву.

Длинный Стебель, вероятно, глава одной из семей, сказал Свену:

– Истина тем хороша, что она не лежит на поверхности. Это первый признак, который отличает ее от лжи.

Он был прав, и все семейство его закивало. Только один Зеленый Стебелек смущенно сказал:

– Мне кажется, я уже нашел истину.

– Замолчи! – одернул его Длинный Стебель. – Гость может подумать, что ты глуп. 'Разуму свойственно искать истину, а находит ее только глупость. [4]

– Но я все-таки нашел, – упорствовал Зеленый Стебелек.

– Это он о Зеленой Веточке, – объяснил Свену Длинный Стебель. – Приятная веточка, ничего не скажешь, но принимать ее за истину…

– Что же делать? – смутился Стебелек. – Когда я на нее смотрю, мне ничего другого искать не хочется.

– Пока не хочется. Но пройдут годы, и ты поймешь, что истина – это яркое солнце над головой, а еще пройдут годы – и тебе станет ясно, что истина – это мягкий, теплый песок, в который хочется поглубже зарыться. И все это будет ошибка, потому что истина только в поисках истины, и другой истины нет.

Вот они до чего додумались на своей планете. Потому что, когда нет никаких занятий, кроме размышлений о смысле жизни, непременно придешь к бессмыслице.

– Вы с Земли? – спросил Свена Тонкий Стебель. – Говорят, у вас на Земле есть верблюды? Понимаете, мы здесь все верблюжьи колючки, а верблюдов у нас нет. Это очень грустное обстоятельство.

– Очень, очень грустное обстоятельство, – закивали другие тонкие стебли.

– Но они вас съедят! – воскликнул Свен, – Ведь основное, чем питаются верблюды на Земле, это ваш брат верблюжья колючка.

– Этого нам еще не хватало! – сказал Длинный Стебель. – Нет, я положительно убежден, что глупость нас погубит, как она погубила все прежние цивилизации [5]. У нас ведь не первая цивилизация, – пояснил он Свену. – Был когда-то мыслящий огонь, но он додумался до воды, и она его погубила. Потом была мыслящая вода, бурная и глубокая, но она додумалась до песка, и он ее поглотил. Теперь на этом песке выросли мы, и жили б себе разумно, стараясь ни до чего не додумываться… Так нет же, нам подавай верблюда!

– Может, вы нам уступите одного верблюда? – попросил Свена Тонкий Стебель.

– Да он же съест вас!

– И пусть! Раз уж мы верблюжьи колючки, нам нужен верблюд, иначе в этом нет никакого смысла.

Вот к чему приводят поиски смысла. Чистый разум, уничтожающий сам себя.

На какое-то мгновение Свен почувствовал себя верблюжьей колючкой. Без верблюда ему стало как-то нехорошо. И его потянуло на Землю, к верблюдам [6].

ВСТРЕЧА С КОСМОСОМ

– Вы мне не верите? Но я действительно только что оттуда. – Скайл протянул нам герметически скрытую стеклянную баночку. – Вот, взгляните: я наполнил ее космической пустотой.

Мы взглянули и ахнули: в баночке действительно было пусто нищий

Автоматический нищий не отходил от окна.

– Подайте бедному, несчастному! – металлически канючил он, жалобно мигая желтыми и красными лампочками.

– Проходи, проходи! – прикрикнула на него миссис Мроуз.

– Помилосердствуйте!

– Вот я на тебя автособаку спущу!

Автонищий исчез, испугавшись автособаки. Миссис Мроуз слышала, как он канючил под соседскими окнами.

вернуться

3

Рассказ наглядно показывает, чего можно добиться простым сокращением – не только фраз, но даже отдельных слов (Прим, редактора).

вернуться

4

Так это бывает у них, во внеземной цивилизации (Прим, редактора).

вернуться

5

А вот это справедливо и дли нашей цивилизации (Прим редактора)

вернуться

6

Конечно, не только к верблюдом (прим редактора)