Фантастика-буфф - Кривин Феликс Давидович - Страница 5

Глава четвертая. ЧЕЛОВЕК, НЕ НАЗВАННЫЙ ДЖЕМСОМ

Оставшись одна, миссис Хост призадумалась: чего от нее не хотела узнать миссис Смит?

Вокруг сплошные секреты. Только в детективной литературе известно все наперед. Муж домой не приходит, а почему не приходит – секрет. Какие-то люди его спрашивают, а зачем он им нужен – секрет. Что-то приносят, устанавливают в квартире, а что устанавливают, зачем устанавливают – секрет и секрет.

Три дня назад привезли какой-то ящик, похожий на шкаф.

– Вы заказывали НФД-593?

– Я ничего не заказывала.

– Вы супруга мистера Хоста? – Ей протянули бумагу, на которой рукой ее мужа было написано: «Прошу изготовить НФД-593. Заказ совершенно секретный».

– Мы не должны были вам это показывать, потому что заказ совершенно секретный. Но ведь для жены

нет секретов.

Откуда им было знать, что у инспектора для жены нет ничего, кроме секретов? Установили ящик в чулане, заняли весь чулан.

– А что такое НФД-593?

– Это мы сами не знаем: секрет. НФД-592 – пожалуйста, НФД-594 – пожалуйста. А НФД-593 – строжайший секрет.

– А что такое НФД-592?

– Стабилизатор времени. Помните, у Гете: «Остановись, мгновенье!» Вот для этого и существует НФД-592.

– А 594?

– Кристаллизатор счастья. Ведь счастье почему так неуловимо? Потому, что оно существует лишь в газообразном состоянии. А если его кристаллизовать, оно сразу станет ощутимым, доступным каждому.

– Все эти фантазии приберегите для моего мужа. Он это любит. А я довольствуюсь фактами. Хотите выпить? Не хотите? Фантастика! А что такое НФД-300?

– Замечательное устройство. Выпрямитель орбит. Если, к примеру, выпрямить орбиту Земли, то, не сходя с Земли, можно улететь в другую галактику.

– Моему мужу только не хватало в другую галактику! Он и так неделями не бывает дома.

Миссис Хост, как женщина, далекая от фантазий, не сомневалась, что все эти НФД – чистая выдумка, а ящик этот, вероятно, набит фантастической литературой. НФД – марка издательства, 593 – количество присланных книг. Но зачем окружать это все такой таинственностью?

Видно, секреты мужчин все равно, что красота женщин: их нужно уметь хранить. Только ни того, ни другого сохранить обычно не удается.

И все же миссис Хост решила сохранить секрет, попытать себя в этом неженском деле. Нс только же ей разгадывать чужие секреты, хочется иметь и свой. Поэтому она решила нс звонить мужу, что заказ его выполнен. Пусть, если хочет узнавать новости, почаще ходит домой.

Миссис Хост раскрыла книжку и углубилась в чтение. «Вокруг была ночь, – читала она, – преступник был вооружен до зубов и совершенно не оставлял следов, но инспектор продолжал идти по его следу… И когда уже нс было никакой надежды, они встретились лицом к лицу: беззаконие и закон, бесчестие и справедливость…»

Миссис Хост подняла глаза и увидела перед собой неизвестного человека. В еe квартире, в такой поздний час.

– Не двигайтесь! – сказала миссис Хост, не отступая от текста. – Как вы здесь оказались?

– Дверь была не заперта.

Миссис Смит все же не захлопнула дверь.

– Могу я видеть инспектора?

– Даже я нс могу его видеть, хоть я и жена. Почему вы не пошли к нему в полицию?

– Мне не хотелось идти в полицию. Если можно, я его лучше здесь подожду.

– Я жду его вторую неделю.

– Но, может быть, вдвоем мы его скорее дождемся? Позвольте вам представиться: Гарри Уатт.

– Уатт? Какая известная фамилия!

– Не в том смысле… Вернее, не та фамилия… То есть фамилия, конечно, та же, но только я – не тот Уатт.

– Об этом я уже догадалась.

– Тот был Джемс Уатт, а я – Гарри. К тому же тот Уатт давно умер, а я вот живу и даже хожу по гостям… если позволите считать себя вашим гостем…

– Поздно уже. Но, пожалуй, часок можете подождать. Вы знаете, мистер Уатт, я уже устала волноваться.

– Миссис Хост, с вашим мужем ничего не случится. На его стороне закон.

– Разве закон может защитить? Закон сам нуждается в защите. И если инспектор защищает закон, то ему нечего рассчитывать на защиту закона.

Вы посмотрите, сколько у закона защитников: полиция, суд, прокуратура – всего не перечтешь. Это значит, что наш закон слаб. А преступники… Вы ведь читаете книжки, мистер Уатт, там все это ясно сказано.

– Я читаю книжки, миссис Хост. Но мне еще многое не ясно.

– Конечно, если вы читаете такие книжки, как мой муж… такие книжки еще больше запутывают. Вы слыхали когда-нибудь про выпрямитель орбит?

– Ну как же… Ведь орбита – это эллипс, замкнутая кривая, а если замкнутую разомкнуть…

– Вот видите, вы рассуждаете, как мой муж. Я не удивлюсь, узнав, что вы неделями не бываете дома.

– А что такое «дома», миссис Хост? Это то место, откуда мы уходим, или то, куда возвращаемся? У нас слишком точные адреса, миссис Хост, это мешает нам чувствовать необъятность мира. Особенно возможного мира.

– Какого это – возможного?

– Есть два мира, миссис Хост: действительный, в котором мы живем, и возможный, который мы посещаем только мысленно. Он еще необъятней, чем наш действительный мир. 90 процентов запасов счастья находятся в этом возможном мире, и только 10 процентов в мире действительном. Поэтому так важно было наладить регулярное сообщение между двумя этими мирами.

– И оно налажено?

– Представьте себе. Это оказалось даже проще, чем изобрести машину времени. Из любого Пункта истории нужно резко свернуть в сторону – и вот уже мы избежали крупной исторической катастрофы. Войны, например. И все несбывшиеся гении, погибшие на этой войне, некоторые даже в младенческом возрасте остаются живыми, изобретают вечный двигатель, средство лечения рака, пишут такие книги, о которых действительный мир не мог и мечтать.

– Откуда вам это известно?

– Известно. Потому что некоторые гении из возможного мира иногда забредают в действительный мир, навеки поражая его воображение. К примеру. Леонардо да Винчи. Мы не перестаем удивляться, как в пятнадцатом веке мог родиться такой гений. Художник, изобретатель, мыслитель. А он не рождался. Все дело в том, что он не рождался. Он просто случайно забрел из мира возможного в мир действительный.

– А почему бы всей этой прекрасной возможности не переселиться в мир действительности?

– В истории так не бывает, чтобы все было хорошо. Если плохого нет, оно производится из хорошего. В истории плюс на плюс дает минус.

– Об этом тоже поговорите с моим мужем. Он у меня с детства увлекается математикой.

– Как это – у вас с детства? Вы что, замужем с детства?

– Я неправильно выразилась. Конечно, в детстве мы не были знакомы, но он уже тогда увлекался математикой.

– Вы правильно выразились, миссис Хост. Просто случайно из мира действительности забрели в мир возможности. Ведь вы могли быть с детства знакомы, могли вместе расти… В мире возможном это так и было…

– Ваши родители могли бы назвать вас Джемсом, мистер Уатт. Почему они не назвали вас Джемсом?

– Джемсом? Вы слишком многого хотите от них, миссис Хост. Они не назвали меня даже Уаттом.

Глава пятая. ПОЛИЦИЯ НА ГРЕБНЕ ЦИВИЛИЗАЦИИ

В ожидании инспектора Хоста миссис Фунт и мисс Стерлинг обсуждали свои печальные обстоятельства.

– У вас тоже пропал любовник?

– У меня пропал муж.

– А любовник у вас не пропал?

– У меня нет любовника.

– Вообще нет? Странно, что вы сами в этом признаетесь. – Тут мисс Стерлинг привела с некоторым искажением латинскую фразу, смысл которой сводился к тому, что добродетель – это всего лишь не востребованный порок или что-то в этом роде.

Миссис Фунт запротестовала, из чего мисс Стерлинг сделала вывод, что любовник у нее все-таки не пропал, и миссис Фунт должна была это подтвердить, так как это соответствовало истине. Она стала жертвой древнегреческого софизма: «То, чего я не терял, у меня есть». Согласно этой ложной мудрости получалось, что раз миссис Фунт любовника не теряла, значит, любовник у нее есть. Мисс Стерлинг немножко знала латынь, а мыслила немножко по-древнегречески.