Фантастика-буфф - Кривин Феликс Давидович - Страница 8

Вещество финин обладало удивительными свойствами, не известными не только доктору Фрайду, но и всей медицине настоящих и будущих веков. Оно способно было превратить любое ощущение в свою противоположность. Человек по имени Гральд Криссби впервые испытал это на себе, попробовав пить чай с горчицей. Это было необычайно сладостное, чтоб не сказать приторное, ощущение. Затем было немало других проб. Придя на свидание с любимой женщиной, человек по имени Гральд Криссби вдруг почувствовал к ней отвращение и помчался к давным-давно нелюбимой жене, одержав победу на фронте морали, где раньше терпел одни поражения. Словом, вещество финин в состоянии зет способно было превратить жизнь человека либо в рай, либо в ад, либо в помесь того и другого, чем, впрочем, она и является.

На одном из званых обедов человек по имени Гральд Криссби попотчевал этим веществом своих тайных завистников и ненавистников, и они мгновенно воспылали к нему любовью, которую даже не смогли сдержать, как прежде сдерживали ненависть. Знатоки человеческих душ утверждают, что чувство ненависти вообще легче сдерживается, чем чувство любви, и потому, в отличие от любви, чаще проявляется в скрытой форме. Это является одной из загадок загадочной души человеческой, которую Гральд Криссби не брался разгадать, а те, что брались, тоже не разгадывали.

Речь, однако, о веществе финин, которого в природе нет, а за пределами природы – сколько угодно.

Человек по имени Гральд Криссби выделил его из тоже не существующего в природе минерала пиретрона, испытывая этот минерал не на твердость, не на жидкость, не на газообразность или плазменность, а на восьмое свойство вещества. Он воздействовал на этот минерал светом звезды Канопус, который доходит до Земли за 180 (световых, естественно) лет, но исследователь не стал ждать так долго, а воспользовался ранее излученным светом, ибо это не противоречило разработанной им методике.

Методика была простая: минерал пиретрон располагался таким образом, чтоб на него падал свет именно этой, а не какой-нибудь другой, случайной звезды, – не потому, что эта звезда отличалась от случайной звезды, а потому, что при серьезном эксперименте должны быть исключены случайности. Оставив минерал пиретрон подвергаться воздействию звезды Канопус. человек по имени Гральд Криссби отправился на свидание с любимой женщиной, которую в то время любил больше нелюбимой жены, поскольку вещество финин еще не было им получено.

Женщина по имени Сю (имя краткое и удобное при столь коротких отношениях) была далека от проблем, занимавших любимого человека, у нее были свои проблемы, среди которых не последнее место занимала жена человека по имени Гральд Криссби, в отличие от его фантастических дел представлявшая самую осязаемую реальность.

– Здравствуй, Гральд, – сказала женщина, встречая экспериментатора на пороге. – Ты устал?

Она всегда задавала этот вопрос, отдавая дань слабости сильного пола, который любит, чтоб у него спрашивали, не устал ли он, даже если он проспал подряд четверо суток.

– Чертовски устал, – сказал Гральд Криссби, отдавая дань той же традиции, и услышал традиционное:

– Бедненький! Приляг вот сюда, отдохни!

Человек по имени Гральд Криссби прилег, продолжая раздумывать о проводимом эксперименте. Если он правильно рассчитал направление света звезды, то свет должен пройти через форточку и упасть на квадрат листа, на котором лежит минерал, не встречающийся в природе. А рассчитал он, видимо, правильно, потому что рассчитывал по формуле: А2/В2= С, где С – направление, а В и А – величины произвольные и чисто условные, необходимые для получения искомого результата.

«Не забыл ли я открыть форточку?» – раздумывал Гральд Криссби, в то время как женщина Сю окружала его чисто женской заботой. Если форточка закрыта, действие луча снизится ровно вдвое – по формуле: Х/У = К, где X – условное число 8, У – условное число 4, а К – искомый результат.

– Ты меня любишь? – перевела женщина Сю его абстрактную мысль на конкретные рельсы и, придав ей таким образом направление, стала ожидать ее прибытия в назначенный пункт.

– Я тебя люблю, – сигнализировал о прибытии Гральд Криссби, не забывая, однако, думать о форточке.

Между тем тонкий лучик, прилетевший с далекой звезды Канопус, превращал обычный, правда, не встречающийся в природе минерал в удивительное вещество, способное любое человеческое ощущение превратить в свою противоположность. Даже в обычных, нс экспериментальных условиях некоторые качества человека превращаются со временем в свою противоположность, но в обычных условиях это длительный и незаметный процесс, потому что звезда Канопус действует на человека непосредственно, без помощи финина, универсального вещества.

– Какая возмутительная чепуха! – воскликнул издатель Рокгауз, отбрасывая в сторону рукопись, неизвестным образом оказавшуюся у него на столе.

Это была не первая рукопись, приведшая издателя в состояние гнева, от которого он пытался воздерживаться после издания популярной брошюры доктора Фрайда «Гнев – союзник смерти». Воздерживаясь от гнева, мы воздерживаемся от смерти, но что же делать, если на столе у издателя появляется такая возмутительная чепуха?

Издатель Рокгауз развел руки в стороны и поднял их вверх, затем сделал несколько приседаний, чтобы привести себя в нормальное состояние. И когда он присел в последний раз и собирался с силами, чтобы встать (с годами это все труднее ему удавалось), на пороге появился посетитель.

– Сидите, сидите, – сказал посетитель, видя, что издатель порывается встать. – Я ненадолго…

Издатель все же встал с корточек и сел за стол – такое положение было для него привычней. Посетитель тоже сел и сказал:

– Я – человек по имени Гральд Криссби.

– Вы?! – издателю было в пору опять сесть на корточки. – Да будет вам известно, молодой человек, что время для шуток у меня от семи до четверти восьмого, а сейчас, – он посмотрел на часы, – уже половина девятого. Приходите завтра.

– Это вовсе не шутка, я действительно человек по имени Гральд Криссби.

– Человек по имени Гральд Криссби! У меня уже этим уши набиты. Неужели нельзя говорить просто: Гральд Криссби – и все?

– Но я действительно человек…

– А другие, по-вашему, не люди? Откуда вы взялись?

– Вот из этой рукописи. – Посетитель указал на стол.

– Ага, так вы ее автор?

– Скорее наоборот. Дорогой Рокгауз, вы же там немного обо мне прочитали. И я вас хочу заверить: все, что вы прочитали, – правда, хотя и находящаяся за пределами действительности. Это более широкая правда, понимаете?

– Я ничего не понимаю и не хочу понимать.

– Вы не хотите, потому что находитесь в плену своих желаний. А вы попробуйте вырваться из этого плена в мир других желаний, вам неведомых. И вы сразу захотите меня понять. И поймете, что я существую в вашем воображении.

– Что за чертовщина! Какое вам дело до моего воображения? Кто вам позволил лезть в мое воображение?

– Вот эта рукопись, – сказал человек по имени Гральд Криссби.

– Мне нет дела до этой рукописи! – вскричал издатель Рокгауз, делая невольный шаг к тому, от чего предостерегал его доктор Фрайд. – Эта рукопись никогда не станет книгой!

– Очень жаль, – вздохнул посетитель. – Очень, очень жаль. Вы обрекаете меня на прозябание в единственном вашем воображении, в то время как я мог бы существовать в воображении десятков, сотен тысяч людей.

– Какая вам разница? Существовать в воображении – все равно, что вовсе не существовать.

– Вы не правы, дорогой Рокгауз. О, как вы не правы! Да вы возьмите хотя бы… – Гость пошарил глазами по комнате, выбирая, что бы такое взять. – Да хотя бы вот этот стол. Ведь и он существовал сначала в воображении. И все, все, что сделано человеком, существовало сначала в воображении. И даже вы, Рокгауз, до того, как появились на свет, существовали в воображении своих родителей, правда, быть может, несколько другим – более добрым, умным и понимающим.