Имею топор — готов путешествовать - Шепельский Евгений Александрович - Страница 75

Они бы стянули меня в пропасть, в гости к нашему демону, если бы Скареди, помянув Атрея и чью-то матерь, не успел сграбастать старину Фатика за талию. Так, потихоньку-полегоньку, мы выбрались на сухое.

—Я же... говорила: мужчина без килта — ничто! — отдуваясь, сказала Крессинда.

Угу. Я начал яростно чесаться.

Арцелла... Волшебный эльфийский лист... Пустите меня в Витриум, и я пройдусь по нему топором дровосека.

Олник посмотрел за край Дул-Меркарин:

—Свалился.

У моего бывшего напарника есть замечательное качество — констатировать очевидное.

Шаграутта невозможно убить оружием нашего мира и магией, но нигде не сказано, что его нельзя банальным образом столкнуть в пропасть.

Однако я так и не увидел его ряху.

—Фрей, ты девочка-а-а! Ты не мужик и ходишь враскорячку после вчерашней буйной ночи! Прошляпил тыл, теперь не плачь! Фрей — девочка! Фрей — баба!

Мой фантом левитировал над пропастью в трех ярдах от края лицом к нам. Он яростно потрясал двумя обнаженными клинками Гхашш и выглядел, как бы это сказать...

Это был я и одновременно не я, или я — но чужими глазами.

Глазами эльфийки.

Я был в обтягивающих кожаных штанах (ненавижу!), щегольских сапожках из красной замши (за что мне такое наказание?), в парчовой огненной рубахе (да что же это такое, а? Графиня дар Конти тоже любила, когда я надевал вещи поярче), распахнутой до самого пупка. Наружу выглядывала волосатая загорелая грудь, на которой... О, Гритт! В общем, если помните, мою грудь украшает похабная татуировка — ошибка времен молодости. Так вот, Виджи заменила ее фасом женского личика, обрамленного хорошенькими кудряшками... Татуировка, как и у меня, была слегка размыта, и я не мог толком разглядеть черты лица, но, Гритт, я хорошо различил, как выбивается сквозь кудряшки острое эльфийское ухо!!!

Вдобавок «я» был выбрит до блеска, нарастил прическу и помолодел примерно на десять годков. Красавец-мужчина, хоть сейчас под венец.

Ну вот вам и женский взгляд.

Я чуть не взвыл.

За меня это сделал фантом. Внезапно он издал какое-то блеяние, лишь приблизительно похожее на мой фамильный варварский рев, которым я растревожил хараштийские банды.

Виджи и его запомнила.

Старый рыцарь сказал срамное слово. Я вполне разделял его чувства.

—Мост, эркешш махандарр! Я повернул голову.

Фрей стоял на краю ложемента с простертыми руками и смотрел на меня в упор, выкатив густо-багровый глаз с черной горошиной зрачка. Застывшую перекошенную рожу расчертили потеки крови из лопнувшей корки ожога.

Много бы я дал, чтобы заполучить в эту секунду арбалет.

Левая сторона скальной площадки на стороне Харашты была заполнена...

Но об этом я лучше промолчу.

Черный язык моста выдвинулся уже на три фута. Еще немного, и можно будет перепрыгнуть на сторону Фрай-тора... Но у добычи снова появились зубы. Что сделает Фрей теперь?

Я бы отдал сейчас за арбалет все свои деньги и штаны в придачу.

Арбалет?.. Постой, Фатик, у тебя же есть Имоен! Она застрелит полудемона как щенка.

—Чирвалы! Фатик, крентенел друо!

Принц.

Проблемы.

Проклятие!

—Олник! — гаркнул я. — Дядюшка! Докричись до него, разрой, раскопай, вытащи из могилы, оживи поцелуем, пусть сделает так, чтобы мост остановился!

—Дларма тогхирр... Дохлый зяблик!.. А-а-апчхи-и-и!

— Быстро!..Скареди, Крессинда, за мной!

37

Я развернулся и потрусил к оружию. Бессонные ночи и стояние в невидимом колодце с девушкой на плечах не прибавили мне сил. Завладев клинками, поднял взгляд. Вартекс исчез, напоследок изрыгнув из своей утробы больше полусотни нагих существ. Они уже подступали, издавая змеиное шипение: прекрасные серокожие уроды, демонски обаятельные и ангельски отвратительные.

Угу, именно так.

И у каждого — огромный золотистый серп на костяной рукояти длиной в два ярда. Сборщики жатвы...

Они направлялись туда, где на камнях распласталась эльфийка.

В два прыжка я оказался рядом с принцем, который замер рядом с Виджи, подняв меч горизонтально на уровень задранного подбородка. Имоен выдернула стрелу из колчана. Монго со своим полуторным клинком занял положение сбоку от нимфы. Скареди, горестно охая, разыскал огрызок Малого Аспида. Альбо, чей посох сейчас полеживал на дне пропасти, вдруг выхватил из-за халявы сапога раскладную живопыру в локоть длиной. Ишь ты!

—Изверги! — крикнул он. Начинает повторяться.

—Святой отец, стойте, не то пришибу! — сказал я. Чирвалы заполняли верхнюю часть двора. Запах сладковатого мускуса разошелся в воздухе.

Авангард из трех существ был уже рядом. Они наступали медленно, вкрадчиво, разгребая воздух, будто стоячую воду, их язык был шипением разных тонов. Представьте себе высоченного эльфа, присьшанного пеплом погорельца, махнувшего из горящего дома в чем мать родила, представьте, что от ужаса его карие до черноты глаза расползлись на половину лица, и вы поймете, как выглядели чирвалы. Черты их зауженных книзу лиц были правильными, длинные заостренные уши далеко отстояли от головы. Пепельные волосы с синим отливом — одинаково пышные у мужчин и женщин. Вытянутые, высушенные тела с удлиненными конечностями. У женщин были маленькие крепкие груди, вогнутая раковина живота, несимпатичные когти на руках и ногах и острые зубы. Впрочем, две последние детали относились и к мужчинам.

Я подумал, что чирвалы явно родственники эльфам. Может, по материнской линии через пяток-другой демонов ада. Бессмертные или смертные, они в любом случае не выглядели как существа, с которыми можно договориться.

С другой стороны, на них нет даже плохоньких кальсон, не говоря уже про доспехи, и бой с ними может оказаться не таким сложным делом. Если только...

—Сталь... — охнул принц. — Железо, бог-ужасный! Их оружие...

—Из-зверги! — вновь крикнул архиепископ, покрываясь бурыми пятнами.

И впрямь — сумасшедший.

Я схватил Альбо за пояс и сшиб на землю пинком. Потом наступил на запястье, выбил нож и успокоил новым ударом в затылок. Между тем Скареди без спроса кинулся в атаку, вращая огрызок Малого Аспида, как тростинку; шаграутт откусил только четверть огромного клинка. Молниеносный удар снес голову одному чирвалу, меч прыгнул вверх, чтобы по короткой дуге обрушиться на пепельные волосы другого. Брызнул серый ихор... Третий оказался дамой, и Скареди влегкую придержал меч, будто Аспид действительно был невесомой тростинкой. Зря. Золотой серп едва не стегнул рыцаря по груди. Скареди отшатнулся и бросил клинок под новый удар.

Серп перерубил его запросто, и еще одна четвертушка Малого Аспида зазвенела о камни.

Гритт!

Скареди охнул. Янтарный росчерк серпа полыхнул в дюйме от его горла. Рыцарь шатнулся назад, неловко подвернул ногу и со стоном растянулся на камнях. Кажется, его колено хрустнуло.

Небо... Будет знать, как бросаться в бой через мою голову.

У Имоен не было глупых мужских комплексов. Леди-чирвал примерила стрелу для правой глазницы (последний писк, вернее, шипение сезона) и повалилась на трупы собратьев.

Они смертны, их оружие спокойно режет сталь, их слишком много, нам конец — вот такие выводы я для себя сделал.

Твари умирали, не выпуская оружия из рук. Жаль. Я бы рискнул нагнуться, чтобы завладеть такой штукой и пройтись по ребрам и шеям чудовищ.

Толпа чирвалов колыхнулась. Движения пришельцев становились быстрее, четче. Задние ряды напирали; я заметил, что нам отрезали путь к обломкам башни, на которых копошился Олник. Лица мужчин и женщин чирвалов были одинаковыми, как доски в заборе.

—Ага-а-а! Яханный фонарь! Выходи на бой чести, Фрей! Я тебя презираю! — надрывался мой фантом. — Что, испугался, злыдень? Иди ежей паси!

Заткнулся бы, дурень. Если кто и боялся сейчас, так это Фатик Джарси по прозвищу Бешеный Топор.

—Отступаем! Монго, хватай Альбо! — рявкнул я.