Том 1. Стихотворения - Жуковский Василий Андреевич - Страница 30

30

Моя богиня *

Какую бессмертную Венчать предпочтительно Пред всеми богинями Олимпа надзвездного? Не спорю с питомцами Разборчивой мудрости, Учеными, строгими; Но свежей гирляндою Венчаю веселую, Крылатую, милую, Всегда разновидную, Всегда животворную, Любимицу Зевсову, Богиню Фантазию. Ей дал он те вымыслы, Те сны благотворные, Которыми в области Олимпа надзвездного С амврозией, с не́ктаром Подчас утешается Он в скуке бессмертия; Лелея с усмешкою На персях родительских, Ее величает он Богинею-радостью. То в утреннем веянье С лилейною веткою, Одетая ризою, Сотканной из нежного Денницы сияния, По долу душистому, По холмам муравчатым, По облакам утренним Малиновкой носится; На ландыш, на лилию, На цвет-незабудочку, На травку дубравную Спускается пчелкою; Устами пчелиными Впиваяся в листики, Пьет ро́су медвяную; То, кудри с небрежностью По ветру развеявши, Во взоре уныние, Тоской отуманена, Глава наклоненная, Сидит на крутой скале, И смотрит в мечтании На море пустынное, И любит прислушивать, Как волны плескаются, О камни дробимые; То внемлет, задумавшись, Как ветер полу́ночный Порой подымается, Шумит над дубравою, Качает вершинами Дерев сеннолиственных, То в сумраке вечера (Когда златорогая Луна из-за облака Над рощею выглянет И, сливши дрожащий луч С вечерними тенями, Оденет и лес и дол Туманным сиянием) Играет с наядами По гладкой поверхности Потока дубравного И, струек с журчанием Мешая гармонию Волшебного шепота, Наводит задумчивость, Дремоту и легкий сон; Иль, быстро с зефирами По дремлющим лилиям, Гвоздикам узорчатым, Фиалкам и ландышам Порхая, питается Душистым дыханием Цветов, ожемчуженных Росинками светлыми; Иль с сонмами гениев, Воздушною цепию Виясь, развиваяся, В мерцании месяца, Невидима-видима, По облакам носится И, к роще спустившися, Играет листочками Осины трепещущей. Прославим создателя Могущего, древнего, Зевеса, пославшего Нам радость — Фантазию; В сей жизни, где радости Прямые — луч молнии, Он дал нам в ней счастие, Всегда неизменное, Супругу веселую, Красой вечно юную, И с нею нас цепию Сопряг нераздельною. «Да будешь, — сказал он ей, — И в счастье и в горести Им верная спутница, Утеха, прибежище». Другие творения, С очами незрящими, В слепых наслаждениях, С печалями смутными, Гнетомые бременем Нужды непреклонныя, Начавшись, кончаются В кругу, ограниченном Чертой настоящего, Минутною жизнию; Но мы, отличенные Зевесовой благостью!.. Он дал нам сопутницу Игривую, нежную, Летунью, искусницу На милые вымыслы, Причудницу резвую, Любимую дщерь свою Богиню Фантазию! Ласкайте прелестную; Кажите внимание Ко всем ее прихотям Невинным, младенческим! Пускай почитается Над вами владычицей И дома хозяйкою; Чтоб вотчиму старому, Брюзгливцу суровому, Рассудку, не вздумалось Ее переучивать, Пугать укоризнами И мучить уроками. Я знаю сестру ее, Степенную, тихую… Мой друг утешительный, Тогда лишь простись со мной, Когда из очей моих Луч жизни сокроется; Тогда лишь покинь меня, Причина всех добрых дел, Источник великого, Нам твердость, и мужество, И силу дающая, Надежда отрадная!..

Песня («Счастлив тот, кому забавы…») *

Счастлив тот, кому забавы, Игры, майские цветы, Соловей в тени дубравы И весенних лет мечты В наслажденье — как и прежде; Кто на радость лишь глядит, Кто, вверяяся надежде, Птичкой вслед за ней летит. Так виляет по цветочкам Златокрылый мотылек; Лишь к цветку — прильнул к листочкам, Полетел — забыл цветок; Сорвана его лилея — Он летит на анемон; Что его — то и милее, Грусть забвеньем лечит он. Беден тот, кому забавы, Игры, майские цветы, Соловей в тени дубравы И весенних лет мечты Не в веселье — так, как прежде; Кто улыбку позабыл; Кто, сказав: «прости!» надежде, Взор ко гробу устремил. Для души моей плененной Здесь один и был цветок, Ароматный, несравненный; Я сорвать!.. но что же Рок? «Не тебе им насладиться; Не твоим ему доцвесть!» Ах, жестокий! чем же льститься? Где подобный в мире есть?