Том 1. Стихотворения - Жуковский Василий Андреевич - Страница 47

47

К тургеневу, в ответ на стихи, присланные им вместо письма *

Nei giorni tuoi, felici

Ricordati di me! [53]

В день счастьявспомнить о тебе — На что такое, друг, желанье? На что нам поверять судьбе Священное воспоминанье? Когда б любовь к тебе моя Моим лишь счастьем измерялась И им лишь в сердце оживлялась, — Сколь беден ею был бы я! Нет, нет, мой брат, мой друг-хранитель; Воспоминанием иным Плачу тебе: я вечно с ним; Оно мой верный утешитель! Во дни печалиты со мной; И, ободряемый тобой, Еще я жизнь не презираю; О, что бы ни было, — я знаю, Где мне прибежище обресть, Куда любовь свою принесть, И где любовь не изменится, И где нежнейшее хранится Участие в судьбе моей. Дождусь иль нет счастливых дней— О том, мой милый друг, ни слова; Каким бы я ни шел путем — Все ты мне спутником-вождем; Со мной до камня гробового, Не изменяяся, иди; Одна мольба: не упреди!

«Хорошо, что ваше письмо коротко…» *

Хорошо, что ваше письмо коротко,но то дурно, что оно не ясно; почему и не могу я Сказать вам: коротко да ясно! Истратили напрасно Зеленых вы чернил! Какой вам злоязычник Меня так очернил, Что будто я — как в птичник Кукушка иль сова — Попался в плен опасный Красавицы прекрасной?! Что будто голова Моя совсем вскружилась От двух каких-то глаз, Что я забыл Парнас, Что муза раздружилась И Феб в вражде со мной? Такою клеветой Обижен я жестоко, Исткните— пишут — око, Смущающее вас! И был бы я циклопом, Когда б хоть ненароком От тех смутился глаз, Которым повелитель Петр Яковлев, правитель С округами Орла! Но, к счастью, тут нашла Коса на крепкий камень! Не тронул сердца пламень! Избавилось оно От нового постоя!.. А служба — вот иное! Но я служу давно! Кому? — Султану Фебу! И лезу прямо к небу, С простых чинов начав! Я прежде был пристав Крылатого Пегаса; За стойлами Парнаса Душистыми глядел. Но вскоре произвел Не в очередь, за рвенье, И прочим в поощренье, Державный Феб потом Меня истопником Своих племянниц Граций, Которым наш Гораций — Державин так знаком; Не торфом, не дровами, Но глупыми стихами У Граций топят печь! Я, не жалея плеч, Таскал стихи Хлыстова! Но как ни раздувал, Костер мой не пылал… Злодей водой писал! И принужден бывал Кубышкина сухого С сырым Хлыстовым жечь, Чтоб хоть немного печь Поразогреть харитам! Досталось и другим, И русским и чужим, Проказникам пиитам! Ах! часто и своим Уродливым твореньем, С сердечным сокрушеньем, Я печку затоплял! Мой чин на Пинде мал, Но жду я повышенья! Итак, за приглашенье Идти служить царю Я вас благодарю, Но с Фебом не расстанусь! Зато всегда останусь, Так, как и прежде был, Арбеневой я мил, За то, что сам ей душу Издетства подарил! А раз что полюбил, К тому уж не нарушу Любви моей вовек! Я, право, человек — Когда судить не строго — Каких на свете много!

Библия *

Кто сердца не питал, кто не был восхищен Сей книгой, от небес евреем вдохновенной! Ее божественным огнем воспламенен, Полночный наш Давид на лире обновленной Пророческую песнь псалтыри пробуждал, — И север дивному певцу рукоплескал. Так, там, где цвел Эдем, на бреге Иордана, На гордых высотах сенистого Ливана Живет восторг; туда, туда спеши, певец; Там мир в младенчестве предстанет пред тобою И мощный, мыслию сопутствуем одною, В чудесном торжестве творения творец… И слова дивного прекрасное рожденье, Се первый человек; вкусил минутный сон — Подругу сладкое дарует пробужденье. Уже с невинностью блаженство тратит он. Повержен праведник — о грозный бог! о мщенье! Потоки хлынули… земли преступной нет; Один, путеводим предвечного очами, Возносится ковчег над бурными валами, И в нем с Надеждою таится юный свет. Вы, пастыри, вожди племен благословенных, Иаков, Авраам, восторженный мой взгляд Вас любит обретать, могущих и смиренных, В родительских шатрах, среди шумящих стад; Сколь вашей простоты величие пленяет! Сколь на востоке нам ваш славный след сияет!.. Не ты ли, тихий гроб Рахили, предо мной?.. Но сын ее зовет меня ко брегу Нила; Напрасно злобы сеть невинному грозила; Жив бог — и он спасен. О! сладкие с тобой, Прекрасный юноша, мы слезы проливали. И нет тебя… увы! на чуждых берегах Сыны Израиля в гонении, в цепях Скорбят… Но небеса склонились к их печали: Кто ты, спокойное дитя средь шумных волн? Он, он, евреев щит, их плена разрушитель! Спеши, о дочь царей, спасай чудесный челн; Да не дерзнет к нему приблизиться губитель — В сей колыбели скрыт Израиля предел. Раздвинься, море… пой, Израиль, искупленье! Синай, не ты ли день завета в страхе зрел? Не на твою ль главу, дрожащую в смятенье, Гремящим облаком Егова низлетел? Скажу ль — и дивный столп в день мрачный, в ночь горящий, И изумленную пустыню от чудес, И солнце, ставшее незапно средь небес, И Руфь, и от руки Самсона храм дрожащий, И деву юную, которая в слезах, Среди младых подруг, на отческих горах, О жизни сетуя, два месяца бродила?.. Но что? рука судей Израиль утомила; Неблагодарным в казнь, царей послал Творец; Саул помазан, пал — и пастырю венец; От племени его народов Искупитель; И воину-царю наследник царь-мудрец. Где вы, левиты? Ждет божественный строитель; Стеклись… о, торжество! храм вечный заложен. Но что? уж десяти во граде нет колен!.. Падите, идолы! Рассыпьтесь в прах, божницы! В блистанье Илия на небо воспарил!.. Иду под вашу сень, Товия, Рагуил… Се мужи Промысла, предвечного зеницы; Грядущие лета как прошлые для них — И в час показанный народы исчезают. Увы! Сидон, навек под пеплом ты утих!.. Какие вопли ток Евфрата возмущают? Ты, плакавший в плену, на вражеских брегах, Иуда, ободрись; восходит день спасенья! Смотри: сия рука, разитель преступленья, Тирану пишет казнь, другим тиранам в страх. Сион, восторжествуй свиданье с племенами; Се Эздра, Маккавей с могучими сынами; И се младенец-бог Мессия в пеленах.