Стихотворения - Блейк Уильям - Страница 5

5

Маленький трубочист

Перевод С. Маршака

Был я крошкой, когда умерла моя мать. И отец меня продал, едва лепетать Стал мой детский язык. Я невзгоды терплю, Ваши трубы я чищу, и в саже я сплю. Стригли давеча кудри у нас новичку, Белокурую живо обстригли башку. Я сказал ему: — Полно! Не трать своих слез. Сажа, братец, не любит курчавых волос! Том забылся, утих и, уйдя на покой, В ту же самую ночь сон увидел такой: Будто мы, трубочисты, — Дик, Чарли и Джим, — В черных гробиках тесных, свернувшись, лежим. Но явился к нам ангел, — рассказывал Том, — Наши гробики отпер блестящим ключом, И стремглав по лугам мы помчались к реке, Смыли сажу и грелись в горячем песке. Нагишом, налегке, без тяжелых мешков, Мы взобрались, смеясь, на гряду облаков, И смеющийся ангел сказал ему: «Том, Будь хорошим — и Бог тебе будет отцом!» В это утро мы шли на работу впотьмах, Каждый с черным мешком и с метлою в руках. Утро было холодным, но Том не продрог. Тот, кто честен и прям, не боится тревог.

Маленький трубочист

Перевод В. Топорова

Мать оставила рано меня сиротой, А отец, удрученный своей нищетой, Крошку-сына, который едва лепетал, К трубочистам чумазым в ученье послал. Не вылажу из сажи — уж так повелось. Тома наголо брили. Орал он. «Да брось, — Я сказал, — ты кудрявей ягненка, а тот Никогда не пролез бы, как мы, в дымоход». Перестал он, бедняга, кричать, да потом Сон диковинно-странный увидел наш Том: Будто тыщи чумазых — Дик, Джо, Нед и Джек В черный гроб заколочены кем-то навек. Но приходит к ним ангел с волшебным ключом, И выходят на волю Дик, Джо, Нед и Том, Ну а там уж — и радость, и песни, и смех, И весеннее солнце, и речка для всех. Искупались, отмыли от сажи бока И вбежали стремглав нагишом в облака. Ангел Тому сказал: «Нужно быть молодцом, И послушному сыну Бог будет отцом». Тут — опять подниматься, и копоть скрести, И тяжелую сажу в ведерках нести. Том — усердней других, хоть наказчик умолк. Плакать нечего, коль выполняешь свой долг.

Маленький трубочист

Перевод С. Степанова

Когда я еще начинал лепетать, Ушла навсегда моя бедная мать — Отец меня продал, — я сажу скребу И черную вам прочищаю трубу. Заплакал обстриженный наголо Том. Его я утешил: «Не плачь, ведь зато, Покуда кудрями опять не оброс, Не сможет и сажа испачкать волос». Затих и уснул он, приткнувшись к стене, И ночью привиделись Тому во сне Гробы на поляне — и их миллион, А вних трубочисты — такие, как он. Но Ангел явился в сиянии крыл И лучиком света гробы отворил. И к речке помчалась ватага детей, Чтоб сажу в воде оттереть поскорей Мешки побросав и резвясь на ветру, Затеяли в облаке белом игру. Сказал Тому Ангел: «Будь чистым душой! И Бог, как отец, встанет рядом с тобой». Со всеми во тьме пробудился наш Том, Со всеми за щетку с тяжелым мешком — И утром промозглым согрет трубочист: Трудящийся честно пред Господом чист.

Трубочист

Перевод В. Микушевича

Умерла моя мать, а я был малышом. В рабство продал отец мой меня нагишом, Хоть продать малыша — небольшая корысть. Сплю я в саже, кричу я во сне: «Чисть! Чисть! Чисть!» Был кудрявый Том Дакр как барашек на вид, И, как водится, наголо был он обрит; Том заплакал, а я говорю: «Чересчур Ты для нашего, Том, ремесла белокур!» Том заснул. В ту же ночь мы приснились ему: Дик и Джо, Нед и Джек, заселившие тьму. Молоко не обсохло у нас на губах, А мы накрепко заперты в черных гробах. Светлый ангел явился, принес он ключи;  Отпер гробики наши, мол, вот вам лучи, Вот вам солнце; и все мы бегом на луга, И речные приветили нас берега. Искупались мы, бросили наши мешки, И нас всех в небеса вознесли ветерки. Ангел Тому сказал: «Ты не верь, что ты плох. Знай: отец для хорошего мальчика — Бог». И опять нам пришлось на рассвете вставать. Нам со щетками нашими век вековать; Было холодно утром, а Тому тепло, Делай дело, и минет работника зло.

The Little Boy Lost

The Little Boy Lost

'Father! father! where are you going?   Ido not walk so fast. Speak, father, speak to your little boy, Or else i shall be lost.' The night was dark, no father was there; The child was wet with dew; The mire was deep, and the child did weep, And away the vapour flew.