Шаг в аномалию - Хван Дмитрий Иванович - Страница 86

Смирнов с Радеком добрались до Удинска в последние апрельские дни, когда солнышко уже немного прогревало уставшую от зимы стылую землю. Пришвартовавшись, люди сходили на причал, оглядывая разросшееся за пару лет островное поселение. Смирнов одобрительно осмотрел открытый склад у причала с готовыми к погрузке стройматериалами и спросил стоявшего под навесом у штабелей кирпича тунгуса с ружьём:

— Эй, друг! Где все начальники ваши?

— Здравия желаю, товарищ полковник! — выкрикнул тунгус. — Князь Вячеслав, майор Сазонов, майор Петренко и сержант Саляев сейчас в ВИПе.

— Где? — опешил Смирнов.

— В столовой около церкви. Миша!

Тут же появился второй тунгус, которому часовой приказал проводить полковника.

— Вот он какой, ваш ВИП, — ухмыльнулся Радек, оглядывая отдельное помещение в столовой, более всего напоминавшее комнату отдыха в провинциальной сауне.

Незамысловатые картинки на стенах, обитых деревом; кресла, покрытые шкурами; широкие лавки у огромного стола с расшитой скатертью. У открытого камина сложена аккуратная поленница дров. Мило и уютно, да и ностальгия о доме немалая.

Мужики радостно обнялись при встрече, похлопывая друг друга по плечам.

— Вячеслав, как Дарья? На сносях уже? — поинтересовался Смирнов.

— Станиславу уже полтора месяца, — с гордостью ответил Соколов.

— О, давай пять! Поздравляю от всей души!

— Ножки бы обмыть — да нечем, — сокрушался Ринат.

— И правильно, переселенцы не пьют, и нам не стоит, — тут же закрыл алкогольную тему Радек.

— Ладно, я пойду распоряжусь насчёт поесть, раз пить нельзя. — Ринат ушёл на кухню.

— Алексей, это Ринат тунгусов караульных обучал? — и, дождавшись кивка майора, добавил: — Ну Ринатка, ну молодец! Тунгусы — красавцы просто!

После того как молчаливые тунгуски выставили на стол весь ассортимент местного рестораторства и лёгкий голод был утолён, Смирнов предложил Соколову начать совещание.

Вячеслав, вздохнув, начал:

— Итак, проблема номер один — Енисейск, я надеюсь, после летнего происшествия это теперь понимают все. Я не нас имею в виду, а наших людей. Да, мне понятно инстинктивное доброжелательное отношение к русским людям. Не думаю, однако, что они все настроены столь добродушно к нам. Наши казаки пока нам служат верно, но всё же до конца я им не доверяю. Даже Усольцеву.

Раздались удивлённые голоса. А Ринат, проведший рядом с атаманом немало времени, согласно махнул головой:

— Я понимаю тебя, Вячеслав. Рядовые казаки, ты верно заметил, не отличаются особой стойкостью в служении, оставаясь при этом стойкими в бою. Да и сам Кузьма Фролыч мне рассказывал, как казачьи ватаги попросту сбегали от иных воевод дальше на восток, прибиваясь к новому начальнику. Что ни говори, а Усольцев остался тем же рядовым казаком, что и был. Просто от малочисленности кадров и из-за внушительной харизмы он был выдвинут на атаманство. Идеально было бы поставить атаманом Бекетова, такое моё мнение.

— Неловкая ситуация получается, — заметил Радек, — если мы Усольцева с должности снимем, а Бекетова поставим — что мы за руководители окажемся?

— Верно, Николай Валентинович. Снимать мы никого не будем. Просто придётся для Бекетова создавать новую должность, — сказал Соколов, оглядывая собеседников.

— Атаман Всесибирский — как вам? — предложил Саляев.

— В точку! Решили этот вопрос. Предлагаю теперь вернуться к Енисейску, — сказал Соколов.

Вячеслав предложил всем высказаться по этой проблеме и кто как видит её разрешение. Смирнов предложил неподалёку от Енисейска поставить свой острог, который выполнял бы функции пограничной крепости и торгового места. Петренко высказал предложение устроиться в самом Енисейске, выкупив его часть под свою факторию, или пристроить посад.

Радек, едва услышав это, фыркнул:

— А что вас к Енисею так тянет?

— Полковник хочет контролировать северный маршрут, — пояснил Саляев.

— Я считаю, что нам необязательно это делать, зачем раздражать енисейского воеводу? — высказался Сазонов.

— Развивай мысль, Алексей, — потребовал от майора Соколов.

— Да, что ты предлагаешь? — заинтересовался полковник.

— Я не предлагаю, а требую остановиться на братских порогах.

— Ишь ты! Говори дальше. — Соколов поудобнее устроился в кресле, заметно нервничая.

— Я считаю, что мы не должны быть бельмом на глазу Енисейска. Это раз. Потому как, будучи неподалёку от них, мы становимся отправной точкой действий каждого нового воеводы. А поскольку они меняются довольно часто, по словам Усольцева, то каждый из них станет пробовать на нас свои силы и бомбардировать Москву сообщениями о нас.

— Логично, — заметил Радек.

Далее Сазонов объяснил, что при тесном взаимодействии сторон возникнет опасность измены, кого-либо могут подкупить или захватить в плен, выведав тем самым всю подноготную ангарцев.

— Чем меньше о нас информации, тем лучше для нас. Тот же Мартынюк, он ведь всё выболтает! Да на нас охоту объявят, поэтому пороги считаю идеальным местом для нашей речной границы.

— С точки зрения обороны места лучше не придумаешь, — охотно согласился Смирнов.

— Но как быть с торговлей? — воскликнул Саляев.

— Чем торговать-то собрался? — съехидничал Радек.

— Кстати, о торговле. Кузьмин меня в позапрошлом году предупредил, что более рейсов не будет, — отцовские денежки попросту кончились и поморам уже платить будет нечем. Так что пора обращаться на юг. Это вторая проблема, — сообщил Вячеслав о тайном разговоре с Тимофеем Кузьминым.

Сын купца тогда требовал от Соколова снарядить караван в Китайское царство, а не использовать его как извозчика для крестьян, провозимых за отцовские деньги.

— Так что после возвращения Бекетова будем планировать экспедицию в Забайкалье? — поинтересовался у Вячеслава полковник.

— По всей видимости, да, нам больше некуда деваться, — согласился Соколов.

Вячеслав немного помедлил, а потом решительно произнёс:

— И вот ещё что, мужики. Возвратимся-ка мы к нашим баранам, то есть боярам. Вы знаете, я уже не в восторге от этой идеи, всё-таки нечего нам уподобляться прошлому. Незачем, это была моя ошибка, признаю и каюсь, — улыбнулся на последней фразе Соколов.

— Ох ты, Вячеслав, это стоящая идея, чёрт возьми! Продолжай! — воскликнул Радек, чуть ли не захлопав в ладоши.

Сазонов молча выставил руку со сжатым кулаком и оттопыренным большим пальцем. Петренко одобрительно покачал головой. Смирнов и Саляев с интересом смотрели на Вячеслава, ожидая дальнейшего развития его новой идеи.

— Ну вот, я накидал на бумаге термины, из них губернатор мне наиболее симпатичен.

— А какие ещё варианты? — спросил Радек.

— А вот, Николай Валентинович, сам посмотри, а то некоторые мне даже говорить в честном обществе неприятно, — рассмеялся Соколов, протягивая профессору небольшой листок, вытащенный из своего ежедневника.

— Это за президента тебе неприятно, — хмыкнул Радек, — понимаю. Да, губернатор звучит симпатичнее остальных. А у нас, стало быть, Ангарская губерния?

— Ага, она самая, — произнёс Вячеслав.

— А что делать, если губерний будет две или три? — спросил Саляев.

Соколов несколько замялся: действительно, что тогда — супергубернатор, что ли?

— Вот что, Вячеслав, оставайся-ка ты князем, это ещё довольно прогрессивно для этого времени, а вот боярство… Его надо отменять, несерьёзно, да и боярских родословных ни у кого нет, — суровым тоном проговорил Радек.

— А у меня что, есть? — ухмыльнулся Соколов.

— Тебе — придумаем. Одну родословную можно состряпать. В Европе в Средние века какие только родословные не выдумывали всякие придворные историки, только бы их мессир выходил от какого-нибудь Цезаря-Августа или Октавиана, и ничего. Так что нечего люд баламутить, а то крестьяне ещё что-нибудь не то подумают, мол, царь-то — ненастоящий.

— А я тогда, пожалуй, буду губернатором, — предложил Смирнов.