Некоторые девушки кусаются - Нейл Хлоя - Страница 68

Убедившись, что мастер в безопасности, я взглянула на Моргана из-под челки и собрала всю храбрость, на которую была способна:

— Что ж, ты здесь. И я здесь. Будем танцевать?

Я не опускала меча, но вдруг увидела, как взгляд Моргана скользнул над моей головой, потом снова остановился на мне. От удивления он несколько раз моргнул и даже слегка приоткрыл рот. Я так и не поняла, чем это вызвано. А Морган начал снимать пиджак, открыв всем взглядам ремень с ножнами. Из толпы вышел вампир, вероятно тоже пришедший из Дома Наварры, принял его пиджак и снова отступил назад. Морган вытащил из ножен старинный кинжал. Причудливо изогнутое лезвие блеснуло в свете люстр, но появление оружия, спрятанного под одеждой, меня нисколько не удивило.

Я неожиданно ощутила приступ паники. В свои двадцать восемь лет мне предстояло принять участие в настоящем бою — не в учебном поединке, а в дуэли, в первой схватке на службе Дому Кадогана. Честно говоря, я все еще сомневалась, что Морган решится на это, что всерьез попытается пролить мою кровь на глазах у Этана, Скотта, бродяг и членов Кадогана, да еще на территории Кадогана. Потому что у него не было прямых доказательств причастности вампиров Кадогана к полученной угрозе, потому что я тоже получила такую записку и, что более важно, потому что он меня целовал.

Но мы стояли в окружении пятидесяти вампиров, и Морган смотрел на меня угрожающе, хотя, возможно, блефовал. Я медленно опустила меч, повернула рукоятью вверх и отвела руку вправо, чтобы Линдси могла взять у меня оружие.

Морган изумленно уставился на меня, когда я расстегнула пиджак, но его глаза открылись еще шире, когда я сняла его. На мне не было ничего, кроме прямоугольника кожи, оставлявшего открытым живот и часть бедер до пояса кожаных брюк. Руку с пиджаком я отвела влево, дождалась, пока его забрали, потом вытянула правую руку, чтобы получить обратно меч. Когда согретая теплом тела рукоять снова оказалась в моей ладони, я покрутила мечом в воздухе, приспосабливаясь к его весу. Затем улыбнулась Моргану:

— Начнем?

Его лицо помрачнело.

— Я не могу с тобой драться.

Я встала в наступательную позицию, как учил Катчер, — ноги на ширине плеч, вес тела на носках, колени чуть согнуты, обе руки на рукояти меча.

— Очень жаль, — сказала я, потом сделала маленький шаг вперед и разрезала клинком рукав его футболки.

После чего поджала губы и заморгала с самым невинным видом.

— Ой!

— Мерит, не провоцируй меня.

После его слов я снова постаралась принять бесстрастный вид.

— Это не я тебя провоцирую. Ты явился в мой Дом. Ты был готов поднять оружие на Этана, потому что решил, будто он имеет какое-то отношение к записке, подброшенной в спальню Селины. Я не думаю, чтобы Этан мог пробраться в спальню Селины и остаться незамеченным. — (В толпе послышались одобрительные смешки.) — Какой же реакции с нашей стороны ты мог ожидать, Морган?

— Он не должен был тебя вызывать.

— Я страж этого Дома, и дело касается Дома Кадогана. Ему и не надо было меня вызывать. Я поклялась сражаться за Дом и за него — и я буду сражаться.

Не знаю, что в моих словах вызвало такую реакцию, но выражение лица Моргана изменилось настолько, что я засомневалась, от него ли я только что слышала энергичные заявления в защиту Селины. Он медленно осмотрел меня с ног до головы с таким вниманием, какое могло бы расплавить менее сильную женщину. Он долго смотрел на меня, Морган из Дома Наварры, и в его взгляде зажглась страсть, а голос сменился жарким шепотом:

— Нет, черт побери. Я не буду с тобой драться, Мерит. От тебя мне нужна не битва, а нечто другое.

Я почувствовала, как к щекам приливает кровь. Можно стерпеть угрозы, можно стерпеть оскорбления, но выслушивать подобные предложения перед пятью десятками вампиров было свыше моих сил. И я опустила кончик лезвия к его сердцу:

— Умолкни. Даже и не думай об этом. Я ведь уже говорила, — я издевательски усмехнулась, — что никогда не связываюсь с клыкастыми парнями.

В толпе добродушно захихикали.

Я шагнула вперед и с удовлетворением отметила, что Морган сделал шаг назад.

— Уступи, Морган. Если ты хочешь с этим покончить, уступи. Извинись перед Этаном и покинь наш Дом. Или, — добавила я, вспомнив о стратегии, — можешь остаться, принять участие в совете, вместе со всеми отыскать причины неожиданного интереса к нашим Домам.

Я спиной ощутила тепло одобрительного взгляда Этана. Я предоставляла Моргану выбор, и по крайней мере один из вариантов давал ему шанс сохранить достоинство, спрятать оружие без ущерба для своей репутации.

И вдруг в моей голове снова возник туннель. Но на этот раз в мозгу зазвучал голос Моргана, меч в руке дрогнул, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы удержать оружие, сохранить прежнюю позу и сосредоточиться. Я считала, что мысленная связь возможна только между мастером и его творением. Почему-то мне казалось, что это неправильно, что в голове звучит голос Моргана. Это слишком интимно, и его способность воздействовать на мою психику меня беспокоила.

«Я не могу отступить без какого-нибудь результата. Я представляю здесь мой Дом, Мерит, и у меня есть гордость. На записке стояло его имя».

Я саркастически усмехнулась:

«Тебе известно, что никто из вампиров Кадогана не имеет к ней отношения».

Он долго молчал, затем едва заметно наклонил голову, давая понять, что вынужден признать мои доводы:

«Пусть так, но Этану что-то известно».

Против этого трудно было возразить. Я и раньше подозревала, что Этану известно больше, чем он говорит, но подозрения, как показала история с запиской, к делу не пришьешь.

«Тогда останься, прими участие в обсуждении и выясни, что он знает. Оставайся и решай проблему словами, а не оружием. Ты и сам знаешь, что это более действенный способ. Никто не сможет осудить твое стремление защитить Селину. Ты же ее заместитель».

Он опять долго вглядывался в мое лицо и слегка улыбался:

«Тогда требую выкуп. Если я соглашусь уступить, я должен получить что-то взамен».

«Ты сам спровоцировал меня, — напомнила я ему. — Ты пришел в мой Дом, ты угрожал Этану».

«А ты пролила мою кровь».

Я возмущенно закатила глаза:

«Ты сам напоролся на лезвие».

Господи, он готов спорить даже с телеграфным столбом!

«Ты первой обнажила оружие, страж. Такой угрозы достаточно, чтобы спровоцировать ответную реакцию».

Я надолго замолчала, оценивая его позицию, — так надолго, что вампиры вокруг нас стали тревожно перешептываться. Морган прав — он угрожал Этану словами, а я первой обнажила сталь. Я могла бы выбрать более мягкий способ воздействия, могла бы просто расстегнуть ножны, взяться за рукоятку правой рукой, но не вытаскивать меч. Однако я заметила, как он отвел назад руку, и решила, что сейчас последует удар. Вот тогда и шагнула вперед. А теперь за это стою под пристальными взглядами целой толпы вампиров и мысленно торгуюсь с тем, кто затеял всю эту свару.

«Ладно, — согласилась я, надеясь, что мысленный туннель передаст мое раздражение. — Я буду тебе должна».

Но не уточнила, что именно.

И в этом была моя ошибка.

Морган увидел возможность и не замедлил ею воспользоваться. А я, запутавшись в терминах, не уточнила условия сделки, не поставила условие равноценности оказанных услуг. Позже я узнала, что у вампиров имеется целая система заключения сделок и договоров на словах, и они не хуже самых отъявленных крючкотворов учитывают каждое сказанное слово. Устные контракты, за которыми вместо закона стоит сталь, связывают их ничуть не слабее, чем письменные соглашения. И я только что предоставила Моргану карт-бланш.

И он хищно усмехнулся с таким собственническим видом, что у меня перехватило дыхание, а потом вдруг опустился на одно колено. От неожиданности я широко раскрыла глаза, и кончик меча, все так же нацеленный в его сердце, тоже опустился.

«Ты слишком легко сдалась».

А потом он заговорил вслух, чтобы слышали все вампиры: