На берегах медовой реки (СИ) - Баутина Юлия Владимировна - Страница 10

— Одни фурии и мегеры, — закончил за нее Хельстайн. — Это я и так знаю. Обойдемся, пожалуй, без пожаров. Первый предложенный вариант меня вполне устроит, но хотелось бы только, чтобы сюрпризов больше не было. А сейчас собираем вещи и в дорогу.

Глава 4

Совместными усилиями Гарта выволокли из оврага и взвалили на аламана, который с недоумением отнесся к такой перемене в состоянии своего хозяина и успокоился не сразу.

— Красота, — мрачно сказала Ларри, глянув на перекинутого через седло подобно мешку охранника. — Нет, в самом деле, в таком виде он мне даже больше нравится. Поехали, что ли? Только приглядывайте кто‑нибудь, чтобы наше сокровище по пути не потерялось.

Магичка тронула каблуками бока коня, и аргамак неторопливо зашагал по тропе. Хельстайн догнал ее там, где ветви деревьев снова начинали сплетаться над головой, пряча небо. Кони недовольно зафыркали, вступая в тенистый зеленоватый коридор.

— Что ж, добро пожаловать обратно на похоронный тракт, — вздохнул Монметон.

— Ты невероятно проницателен, — отозвалась Ларри.

Дальше ехали в молчании. Вязкая, неестественная тишина, какой им не встречалось в предыдущие дни, обступала отряд. Даже мерные удары конских копыт по мягкой земле, и те звучали приглушенно, не всегда попадая в такт реальным движениям. За Ларри и Хельстайном следовал Монметон, к задней луке его седла были подвязаны поводья Гартовского аламана, а завершал процессию Дьюин. Коварная речушка все еще сопровождала их, то приближаясь к тропе, то вновь отдаляясь, и дважды пересекала тракт, разливаясь мелким галечным бродом. Каждый раз, как им доводилось приближаться к воде, все за исключением продолжающего спать Гарта начинали настороженно принюхиваться и оглядываться, но ни меда, ни гидр больше не попадалось. Этот факт не радовал, пожалуй, одну только Ларри.

— Дьявольщина, — вдруг сказала она ни с того ни с сего, как будто продолжая некий разговор. — Хотелось бы мне знать, как поживают наши конкуренты.

— С чего это ты вдруг про них вспомнила? — удивился Хельстайн.

Магичка смерила профессора оценивающим взглядом, как бы прикидывая, имеет ли смысл отвечать, а потом все же пояснила:

— Скажем так, мне — и, похоже, только мне — интересно, почему мы до сих пор не встретили ни одного их следа, если не считать той первой кучки навоза. Семеро человек и семь лошадей. Не по воздуху же они летели? Впрочем, даже из воздуха отходы жизнедеятельности все равно должны вниз падать, как ежедневно нам доказывают птицы.

— Может, в обход двинулись? — предположил Дьюин, хотя сам в этом сомневался. Сильфрид не стал бы путать следы, если бы не ожидал погони, а о какой погоне может быть речь в этой глухомани, где до ближайшего сторожевого поста несколько дней пути?

— Несомненно, — с непередаваемым сарказмом подтвердила магичка. — Вплавь через топи, закладывая петли не хуже зайцев. Аж всех гидр распугали.

— Сдалась тебе эта дрянь, — пробормотал Монметон. — Радовалась бы, что спокойно пройти дали.

— От счастья я позже попрыгаю, если ты не возражаешь.

— Думаешь, они вообще досюда не доехали? — уточнил Хельстайн.

— Понятия не имею, — пожала плечами магичка, хотела что‑то добавить, но не успела, поскольку как раз в этот момент Гарт решил, что ему пора просыпаться.

Со стороны аламана донесся хриплый полустон–полувздох, за которым после небольшой паузы последовала не менее хриплая отборная ругань. Охранник вяло закопошился, пытаясь приподняться, и не сполз с седла головой вниз лишь благодаря веревкам, которыми практичный Дьюин щедро его обвязал.

— Чудо свершилось, — констатировала магичка.

— Дархест вас всех задери, — простонал Гарт, убедившись, что самостоятельно принять вертикальное положение у него не получится. — Снимите меня отсюда кто‑нибудь!

— Зачем? — наивно поинтересовался Дьюин.

— Как самочувствие? — с ангельским выражением лица осведомилась Ларри, подъехав поближе. — Как голова? Неужто болит? Странно… Может, стоит поменьше всякую дрянь пить?

Гарт невнятно пробормотал что‑то нелестное о самой магичке и всей ее родне за последнюю пару столетий.

— Да отвяжите вы его, наконец, — занервничал Монметон, глянув на осклабившуюся во все тридцать два зуба Ларри и ухмыляющегося наемника. — Чего мучить человека?

— Это еще неизвестно, кто кого мучает, — философски отозвалась магичка, однако все‑таки спешилась и принялась распутывать узлы. В конце концов, освобожденный от пут охранник сполз с седла, безуспешно попытался удержаться на ногах, цепляясь за стременной ремень, и все‑таки осел наземь, сжимая ладонями грозящий вот–вот развалиться на куски череп.

— Воды, — еле слышно прохрипел он.

Сердобольный Монметон передал Гарту фляжку и, порывшись в сумке, добавил маленький флакон, заверив, что плещущаяся в нем жидкость — лучшее средство от похмелья. На тактичный вопрос Ларри, на кой ляд ему сдалось средство от похмелья, если сам он считай что и не пьет, академик смущенно покраснел и пробормотал что‑то вроде 'на всякий случай'. Как бы то ни было, зелье и в самом деле помогло. Взгляд охранника несколько прояснился, руки и ноги начали слушаться. До сих пор наблюдавший за происходящим со стороны Хельстайн, видимо, решил, что Гарт достаточно оклемался, чтобы начать воспринимать поступающую извне информацию.

— О'Тул, будь так добр, разъясни мне, для чего ты это сделал? — не повышая голоса, спросил он.

— Сделал что? — поднял на него страдальческий взгляд налитых кровью глаз охранник.

— Напился, — тяжело вздохнув, пояснил Хельстайн. — Или ты полагаешь наполненные спиртным реки чем‑то естественным для природы северных окраин империи?

Издав невнятный звук, который должен был символизировать либо раскаяние, либо отсутствие подходящих аргументов, Гарт снова уткнулся взглядом в растущую промеж укатанных колей сочную траву. Однако не тут‑то было.

— О'Тул, посмотри‑ка на меня, — разом заледеневшим голосом предложила магичка.

— Чего тебе еще надо? — пробормотал охранник. — Ну, дурень я, дурень, не спорю. Дайте только оклематься толком. Не будет такого больше, честное слово.

— Голову подними, кому сказано, — теперь в голосе Ларри прорезались властные нотки. Против воли, болезненно щурясь и преодолевая невесть откуда навалившуюся неимоверную тяжесть, охранник поднял лицо. Магичка критично осмотрела Гарта, затем обошла его справа и слева, потом, видимо все же не веря своим глазам, обратилась к Хельстайну:

— Лис, признайся, ты сейчас видишь то же, что и я?

Впрочем, вопрос можно было и не конкретизировать по адресу, поскольку не только Ренеке Хельстайн, но и все остальные прекрасно видели — ранки на теле Гарта, несколько ранее приведшие в недоумение Ларри, исчезли, не оставив после себя ни единого следа. Словно бы их никогда и не было.

***

— Ну, чего выставились‑то? — раздраженно пробормотал охранник, пытаясь одернуть продырявленную куртку под сверлящими его взглядами. — Прямо как на распутную девку.

— Гарт, скажи честно, — наконец, заговорил Хельстайн. — У тебя, когда ты в дорогу отправлялся, никаких проблем с кожей не было?

— Чего?

— Чирьи какие были или нет? — расшифровал Дьюин.

— Типун тебе на язык, — вскинулся Гарт.

— Так были или нет? Признавайся, давай уж.

— Что это за допрос такой, гаргуйля на вашу голову?! — от злости охранник даже ухитрился подняться на ноги и со второй попытки заползти в седло.

— Гарт, не кипятись, — попросил Хельстайн, подъехав ближе и с беспокойством вглядываясь в лицо О'Тула. — Просто ответь на вопрос, пожалуйста.

— Ничего не было! — Гарт с внезапной яростью рванул рубаху на груди, раздирая то, что еще уцелело. — И нет! Сами смотрите. Куда бы они за два дня делись?!

— Вот и мне это интересно, — вполголоса заметила магичка. — Остынь, О'Тул. Чем больше злишься, тем дольше на привале с иголкой провозишься, если вообще останется, что зашивать.