Афоризмы старого Китая - Автор неизвестен - Страница 37

37

Когда-то один человек спросил: «Я больше не знаю себя самого. Откуда ж мне знать, в чем ценность вещей?» [212]. Говорят и так: «Если знать, что это тело — не я, как смогут заботы мной завладеть?» Вот слова, прямо указывающие на истину.

57

Взгляни на молодость глазами старика, и в тебе поубавится жажда приобретений и побед.

Взгляни на сияние славы глазами человека, разбитого болезнью, и тебя оставят мысли о роскошной жизни.

58

Превратности судьбы не следует принимать слишком близко к сердцу. Яофу [213]говорил: «Тот, о ком прежде говорили, что это я, ныне уже другой. А я, о котором еще не знают сегодня, станет неизвестно кем в будущем».

Тот, кто будет всегда помнить эти слова, сможет освободить свое сердце от всех пут и оков.

59

Если хотя бы раз оглядеться хладнокровно посреди горячности и суеты, можно избавить себя от многих горьких сожалений.

Если посреди безразличия и разочарования появится хотя бы одно увлечение, можно познать истинный вкус многих вещей.

60

Если где-то есть счастливая страна, наперекор ей туг же появится страна несчастий. Если есть красивый вид, против него непременно возникнет уродливый пейзаж.

Только довольствуясь обычной пищей и любуясь неброскими красотами, можно жить в покое и радости.

61

Из высокого окна можно видеть, как облачная дымка окутывает голубые горы и изумрудные потоки; так постигаешь совершенство мира.

В бамбуковой роще можно слышать, как пение птиц приветствует и провожает времена года; так познаешь взаимное забытье себя и мира [214].

62

Если знать, что успех сулит поражение, жажда успеха не будет слишком сильной.

Если помнить, что все живое бренно, потребность беречь себя не отнимет слишком много сил.

63

В старину один подвижник сказал: «Тень от бамбука подметает ступени, не сдвигая с места ни пылинки. Лунный свет достигает дна пруда, не оставляя в воде и следа» [215].

Конфуцианский ученый говорил: «Вода течет стремительно, а поток вечно покоен. Цветы опадают так быстро, а в помыслах нет смущения» [216].

Если люди будут всегда помнить об истине, заключенной в этих словах, ничто не сможет смутить их покой.

64

Когда в тишине до слуха доносится шум сосен в лесу и журчание ручья среди камней, постигаешь безыскусную музыку Неба и Земли.

Когда видишь луг, утопающий в тумане, и облака, плывущие в воде, словно развертываешь перед собой живописный свиток природы.

65

Когда видишь бурьян на руинах цзиньской столицы [217], все еще мнится слава, добытая в битвах. Если тебя зарыли в северном предместье [218]на съедение лисам, жалко денег, потраченных на похороны.

В народе говорят: «Диких зверей можно укротить, а человеческое сердце укротить трудно. Глубокое ущелье можно наполнить, а человеческое сердце насытить трудно». Этим словам надо верить.

66

Если в сердце не гуляют ветер и волны, где бы ты ни был, тебя будут окружать голубые горы и зеленые рощи.

Если ты поймешь, что небесная природа все поддерживает и вскармливает, всюду вокруг тебя будут резвиться рыбы и парить коршуны.

67

Если чиновник в высокой шапке и с широким поясом однажды увидит, что простолюдин в соломенной накидке и бамбуковой шляпе живет счастливо, он, верно, ему позавидует.

Если богач, восседающий на мягких коврах и широких подушках, однажды увидит, что ученый, сидящий за грубым столиком под бамбуковым навесом, живет в покое, он, наверное, захочет быть таким же.

Так почему люди все хотят «гнать огнем быков и пускать лошадей по воздуху» [219].

68

Рыбы резвятся в воде и там забывают друг о друге [220]. Птицы парят на ветру, но не знают, что такое ветер.

Поняв это, можно сбросить с себя бремя вещей и до конца дней наслаждаться безыскусностью жизни.

69

Лиса спит в разбитом кувшине, зайцы бегают среди развалин: таким в конце концов станет место, где сегодня поют и пляшут. Роса блестит на пожухлых цветах, туман кутает увядшую траву: так выглядит ныне поле древней битвы.

В расцвете и упадке нет постоянства, сила и слабость уходят без следа. Думы об этом могут сделать сердце человека подобным хладному пеплу.

70

Пусть тебя не смущают награды и унижения. Со спокойным сердцем смотри, как распускаются и опадают цветы в саду.

Пусть успехи и неудачи не пробуждают в тебе дум. Безмятежно смотри, как плывут в небе облака.

71

В ясную погоду при светлой луне всякой твари небесной вольно летать где угодно, но мотыльки бросаются в огонь свечи.

У чистого родника среди зеленой травы вольно есть и пить всякому зверю, но совы кормятся тухлыми мышами.

Увы! Много ли в мире людей, которые не уподобляются мотылькам и совам?

72

Тот, кто, вступив на плот, думает о том, как сойти с него, — прирожденный мудрец [221].

Тот, кто, сидя верхом на осле, ищет осла, подобен чаньскому наставнику, не познавшему просветления [222].

73

Могущественные люди горделивы, как драконы. Честолюбивые люди воинственны, как тигры. Если хладнокровно взглянуть на них, они предстанут муравьями, суетящимися вокруг падали, или мухами, слетевшимися на запах крови.

Суждения о правде и неправде густеют, как пчелиный рой. Мнения о приобретениях и утратах топорщатся, словно иглы ежа. Хладнокровно отнесшись к ним, их можно соединить подобно тому, как металлы сплавляются в плавильном котле или снег тает в горячей воде.

74

Обуздывая желания, познаешь страдания жизни. Давая претвориться своему естеству, познаешь радость жизни.

Когда узнаешь, что в жизни можно страдать, разбиваешь оковы грязных страстей. Когда узнаешь, что в жизни можно радоваться, зеркало мудрости само предстанет воочию. Так познается истинная ценность всех вещей в этом мире.

75

Да не останется в нашем сердце ни малейшей увлеченности вещами: пусть оно будет подобно огню, растопившему снег, и солнцу, растопившему лед.

Да будет простираться перед нашим взором залитый светом необъятный простор: пусть он будет подобен сиянию луны в чистом небе, и волны будут хранить ее отражение.

76

Поэтическое настроение всего сильнее на мосту Балинцяо [223]. Едва начнешь там декламировать стихи, как лес и горы подхватывают напев.

Дикая природа сильнее всего чарует на берегах озера Цзинху [224]. Стоит прийти туда в одиночестве, как горы и потоки в дружеском согласии развертываются перед путником, словно свиток с прекрасными видами.

77

Птица, которая долго томилась на земле, непременно взлетит высоко. Цветок, который распустился первым, непременно рано отцветет.