От Аллегро до Аданте - Круковер Владимир Исаевич - Страница 2

2

*** 

Жевать свои стихи, как жвачку, Устать от вялости строки, И ждать от гения подачкуВ снегу колючем у реки. Поднять тяжелое запястье, Прицел заучен был за век, И выстрел, словно бы причастье, И крест тяжелый – пистолет. И тишина, но искупленьеЕще готовится. ИсходДавно назначен. ПреступленьеСвершилось...

*** 

Решетки, снег, унылый вечер, Извозчик, легкий стук копыт, И чей-то веер, чьи-то плечи, И кто-то речи говорит. И кто-то нес цветы к надгробью, А кто-то воздрузил плиту, А кто-то смотрит изподлобьяНа человечью суету. А я опять в унылый вечерИду ссутулившись к реке, Хоть не назначены там встречи, И нет убийцы в парике. Смотрю на смуглые решетки, Сквозь ночь мне слышен стук копыт, И рвется хриплый стон из глотки, И сердце горестью свербит.

*** 

Мне все время это чудится, Просто грех, В фонарях беззвучных улица, Черный снег, Я листок спешу дописывать, РассвететИ в то утро очень чистоеЖизнь пройдет. Будет речка не замершаяЧуть журчать, Будет эхо меня прошлоеОкликать, Распахнет рубаху доктор мнеНа груди, И привидится кошмар во сне —Разбуди. Не добудишься теперь меня, Просто грех, Переулками заблудишься, Просто смех, Фонари в беззвучных улицахОтгорят, Речки Черные запрудятся, Отжурчат.

*** 

Я лабиринтом улиц ранним утромПройду и выйду к месту, Где дуэльДолжна свершится. Я – усталый Уллис, И стих мой – на подверстку нонпарель. Я выйду и замру между акаций, Дождусь, когда пролетка подойдет. Увижу все, Но не смогу вмешаться, И смерть меж мнойНа землю упадет. И будет так стонать она, Как будтоСамоубийством разрешилась смерть, И будет чернымИ кровавым утро, А тень акаций хлещет, словно плеть.

*** 

Мне кажется, что я опять в Москве, Из под машины выскочил счастливо. Нет, я сижу тихонько на травеВ каком-то парке в центре Тель-Авива. Никто не смотрит хищно на меня, Никто не просит закурить и денег. И даже пламя вечного огняНе бьется у заплеванных ступенек. Не громыхает хиленький трамвайС нашлепками о «баунти» и «марсе»И никакой прохожий негодяйНе рассуждает о рабочем классе. Никто про перестройку не гундит, Никто не вспоминает время путча. И то, что человек в траве сидит, Ничье самосознание не мучит. Все порвано давно. Закрыт хешбон, Я к «должности» олима привыкаю. Здесь мне не скажут: убирайся вон! В очередях меня не затолкают. Символик нет, хоть символ – вся странаИ нет плакатов с текстом дебилизма, А вот детьми исписана стена, Но в надписях не славится Отчизна. В их тексте больше слово sex видно, А может быть, чего-нибудь похуже... Зато не хлещут горькое виноИ меж собой так трогательно дружат. Они горды ТАК Родиной своей, Своей такой малюсенькой страною, И так они похожи на людей, Что я, порой, от зависти к ним вою. И зависть эта вовсе не во грех, Я вою лишь о том, что был закован, Что я среди ребяческих утехНе замечал насколько обворован. Что я кричал: Москва, моя, Москва! И слал привет кремлевским воротилам... Москва. Москва... Я убежал едва, Что бы дожить умеренно счастливым. Что б на траве тихонько посидеть, Ничей покой при том не потревожить, Что бы чуток под старость по умнеет, Порадовать детей счастливой рожей. И, если вспыхнет в памяти Москва, Которую покинул торопливо, Вмиг успокоят воздух и траваВ каком-то парке в центре Тель-Авива.

*** 

Не поют золотые трубы, Имя Дьявола шепчут губы, Нету сил назад возвратиться, Светлогорск – моя заграница. Я не смог бы там жить счастливо, Не осмыслить мне Тель-Авива, Мне в еврея не воплотиться, Черняховск – моя заграница. Средиземное море где-тоВорожит на прекрасный берег, Ну а песня моя допета, И никто мне уже не верит. Ну а песня моя устало, В немоту до-ре-ми нисходит, Словно день в тишину провала, Где проклятые черти бродят. И не та уже в жилах сила, Не забыть бы зайти в больницу, За границей, конечно, мило, Ну, а как перейти границу? Как пройти мне любви таможню? Кто откроет для сердца визу? Что мне можно, а что не можно? И чего я опять не вижу? Сто вопросов и нет ответов, Не забыть бы зайти в больницу. Вы пришлите мне сто приветовВ Светлогорскую заграницу. Средиземное море тихо, Потревожит покой прибоем, Да, в России сегодня лихоДля того, кто Россией болен. Да в России опять морозы, И кого-то опять убили, И уныло стоят березы, Те, которые не срубили. Да, на Балтике море хужеИ студенней, чем в Тель-Авиве, И народ тут не так уж дружен, И тоску избывает в пиве. И вдобавок, шальные ценыИ правители – вурдалаки, Кровью залиты Храмов стены, Воют брошенные собаки. Не поют золотые трубы. И пора бы давно проститься. Почему нас совсем не любитСветлогорская заграница?