Охота на лис - Грин Мария - Страница 30

– Она просто чудо, – с умилением проговорила Жюстина, любуясь маленьким существом, таким ребенком можно гордиться, Нора, – девушка поцеловала сестру в щеку.

– Да, это такое счастье! – Лицо Норы светилось. Она подняла девочку, чтобы Жюстина могла получше ее разглядеть. Ребенок сладко и широко зевнул.

– Посмотри, какой у нее ротик. А если бы ты знала, какой у нее голосок! Эдди был потише, когда родился. Да, а где этот сорванец? Я хочу его видеть.

– Он сейчас внизу с бабушкой. Их встречает Генри.

– Диана здесь?! – удивилась Нора. – Почти вся семья в сборе, не хватает теперь только наших родителей! Что ж, по такому случаю надо принарядиться! – Нора поднялась с постели и протянула девочку Жюстине. – Подержи ее минутку, я надену что-либо поприличнее.

На сестре была тонкая полупрозрачная кружевная шаль. Конечно, появиться в таком одеянии перед благовоспитанной пожилой дамой было не совсем прилично. Нора поймала на себе недоуменный взгляд сестры и объяснила:

– Эта шаль очень нравится Генри. Он всегда говорит, что любит меня еще больше, когда я надеваю ее.

«Интересно, как бы смотрел на меня Дамиан, если бы я предстала перед ним в таком соблазнительном одеянии? – Девушка с раздражением оборвала свою мысль. – Ну почему я не могу забыть его? Наверное, образ этого человека будет преследовать меня до самой могилы!»

Нора тем временем надела скромное бархатное платье, слегка облегавшее ее похудевшую фигуру, а на голову – маленький кружевной чепчик, подобрав под него свои пышные волосы, – ни дать ни взять прекрасная мать семейства. Жюстина залюбовалась сестрой.

В дверь постучали, и в спальню вошел лорд Алленсон.

– Вы готовы? Матушка уже извелась от нетерпения поскорее увидеть внучку, да и лорд Левингтон сгорает от любопытства!

– Пусть войдут, я готова, – сказала Нора, снова опускаясь на кровать и принимая от Жюстины теплый сверток. Девушка присела на край кровати рядом с сестрой.

Улыбаясь и протянув руки для объятий, в комнату впорхнула Диана. Она расцеловала невестку и принялась шумно восторгаться маленьким созданием, не забывая сыпать комплименты в адрес родителей.

– Чудная старушенция! – шепнул Генри Жюстине.

Следом за миссис Алленсон появился Дамиан с восседавшим на его плечах Эдди. Оба весело смеялись, а мальчуган болтал от радости ногами. «Ну посмотри, неужели я не способен принести тебе семейного счастья?» – вопрошал его взгляд, брошенный на Жюстину. Девушка покраснела и опустила глаза.

– Мамочка, а где моя сестричка? – закричал Эдди, соскальзывая с плеч Дамиана, и бросился к Норе. – Черт побери, какая уродина! – разочарованию Эдди не было предела.

– Где только ты набираешься таких выражений? – нахмурилась Нора.

– Дамиан так говорит, – бесхитростно пояснил мальчик. – Она такая малюсенькая, как кукла, – продолжал Эдди, рассматривая сестричку.

– Но кричит даже громче тебя, так что скоро она тебе покажет… – засмеялся Генри.

Эдди задумчиво уставился на девочку.

– Готов держать пари, что она не любит лягушек, – наконец проговорил он.

Все захохотали. Дамиан подошел к кровати и стал рассматривать малышку.

– Какое Вы собираетесь дать ей имя? Диана?

Генри посмотрел в сторону матери и утвердительно кивнул головой:

– Диана Александра Жюстина! Графиня, услыхав слова сына, распрямилась, приняла горделивую осанку и улыбнулась:

– Мне приятно сознавать, что вы сохранили любовь и уважение к своей старой матери. Диана – неплохое имя, и я счастлива, что вы решили так назвать девочку!

Генри обнял мать и вышел распорядиться, чтобы в спальню принесли шампанское. Атмосфера любви и счастья царила в доме, только Дамиан был грустнее и малословнее обычного. Он отошел к окну и отвлеченно стал смотреть на серое мрачное небо. Жюстина почувствовала прилив жалости к этому человеку. «Боже, спаси его от несчастья! Хоть бы он был невиновен и этот проклятый саквояж принадлежал бы кому-нибудь другому!» – мысленно молилась девушка.

…Дамиан одиноко стоял у окна, наблюдая за приближающейся грозой. Он грустно подумал, что ненастье в природе вполне соответствует и его настроению. И там, в Эндбери, и по пути в Мильверли все его попытки пробить брешь в неприступности Жюстины оказались тщетными, она еще больше замыкалась в себе, не оставляя ему надежды на будущее. Семейная идиллия Алленсонов, этот новый маленький человечек вызывали у него зависть и страстное желание иметь свою семью и детей. Он давно уже в мыслях не отделял себя от Жюстины, но прошлые грешки гирей висели на его репутации, и очень трудно было доказать свету, что лорд Левингтон – уже не тот, не прежний повеса и соблазнитель. И труднее всего было для него убедить в этом милую его сердцу Жюстину.

Он оглянулся и поймал на себе ее взгляд, вопрошающий и испуганный одновременно. Этот взгляд болью отозвался в сердце Дамиана, он почувствовал желание поскорее уйти, лишь бы снова не видеть этого недоверия и осуждения. Конечно, знай он тогда, в Лондоне, как изменится его отношение к ней, он порвал бы навсегда все свои сомнительные связи и уж ни за что не бросился бы бежать, как трус, от своих и ее чувств. Но время упущено, Жюстина потеряна для него, и нет ни малейшего шанса вернуть ее расположение – так прочно закрепилось за ним мнение света, как о человеке легкомысленного и непристойного поведения.

Лорд Левингтон повернулся и быстро пересек комнату. Он поклонился дамам и обратился к лорду Алленсону:

– Дорогой друг, прости, что вынужден покинуть вас, не отпраздновав такое событие. Но я еще вернусь сюда, когда мы – да поможет мне Бог! – станем родственниками, – последнюю фразу он шепнул Генри на ухо.

– Не понимаю! Дамиан вскочил, как ошпаренный, – развел руками Генри в недоумении, когда за лордом Левингтоном захлопнулась дверь. – Может быть, Вы, Жюстина, объясните, что происходит?

Мисс Брайерли не поняла, чем лорд Левингтон так смутил Генри, что сказал ему на прощание, не предназначавшееся для ушей остальной компании.

– Нет, я понятия не имею о причинах его исчезновения. Но это так на него похоже… – с грустью отметила девушка.

Неделю спустя до мисс Брайерли дошли слухи, что последняя пассия Дамиана покинула Суссекс. Новость принес слуга Норы, который, в свою очередь, прослышал об этом от родственников и друзей, живущих в Олдхэвене. Жюстина часто, думая о Дамиане, вспоминала ту любовную сцену около «Счастья рыбака», и, хотя Нора не находила в поведении лорда ничего предосудительного и пыталась убедить в этом сестру, девушка каждый раз при этом ощущала боль… Молва гласила тоже, что лорд Левингтон не намерен больше иметь дело с женщинами, которые своим поведением и манерами шокируют богобоязненных прихожанок. Все это немало удивило и обрадовало мисс Брайерли. У нее улучшилось настроение и самочувствие, она снова заражала всех своей веселостью и добротой. «Уж если люди говорят, что лорд намерен изменить свою жизнь, то есть надежда и у меня когда-нибудь встретиться с ним как с человеком благопристойным и порядочным, а не тем неисправимым гулякой и повесой, какого знаю я!»

…А между тем жизнь в Мильверли вертелась исключительно вокруг маленькой Дианы. Уже никто не сомневался в том, что ребенок унаследовал от бабушки не только имя, но и сильный, требовательный голос, не дававший обитателям дома покоя ни днем, ни ночью. Дошло до того, что лопнуло терпение даже у главного крикуна, Эдди, который предложил заткнуть ротик девочки тряпкой, за что был удостоен сильной взбучки от родителей. Чтобы как-то утешить обидевшегося мальчика, Жюстина предложила ему показать ей лягушатник. Однако любование этими скользкими зелеными противными существами, к счастью девушки, длилось недолго – дворецкий принес и вручил ей письмо от Чэрити, что и послужило благовидным предлогом оставить племянника с предметом его обожания наедине.

«Дорогая подруга! – читала мисс Брайерли. – Мне сообщили приятную новость о рождении девочки. Искренне поздравляю всю вашу семью! Я уже отправила Норе восторженное послание. Надеюсь, теперь ты свободна и можешь посетить меня. Я собираюсь устроить небольшой прием, и уговорила папу разрешить нам провести вечер в летнем домике в пятницу. Хотя там не много места для танцев, но надеюсь, что это не помешает нам хорошо повеселиться. Я пригласила только самых близких друзей. Сообщи мне о своем согласии, пожалуйста, не огорчай меня отказом. Если ты не придешь, я буду грустить, а мне очень хочется, чтобы вечер прошел на славу!