Последний холостяк - Крэн Бетина - Страница 11

Фитч прищурил свои мышиные глазки и сказал:

– С меня причитается, мистер Шелбурн!

Глава 4

На город мягко опустилась ночь. Легкий дождь, выпавший ранним вечером, освежил воздух и обострил ароматы садов. Лондонцы распахивали окна и усаживались на террасах в плетеных креслах, чтобы полюбоваться закатом, почитать газету и поговорить о том о сем. Возле большого дома Эллингсонов на Парк-лейн царило оживление, к нему то и дело подкатывали элегантные экипажи с гостями. Господа во фраках и дамы в шикарных платьях величественно проходили в особняк и разбредались по гостиным и террасам, убранным цветами, приятно оживляющими помпезную меблировку и смягчающими ослепительный блеск паркета, зеркал, позолоты и хрусталя.

Прибыл в этот чертог и Ремингтон Карр, одетый в свой лучший костюм и готовый к схватке. Появление графа в этом доме вызвало переполох среди прекрасных дам, они провожали его восхищенными взглядами и перешептывались, пряча лица за веерами. Граф не был завсегдатаем балов и званых ужинов, и его появление там вызывало сплетни и пересуды. Не стал исключением из этого правила и прием, устроенный либерально настроенным лордом Эллингсоном. Пожимая руки мужчинам и раскланиваясь с дамами, граф втайне высматривал в толпе леди Антонию Пакстон.

Знакомство с ней, вернее, их первая словесная дуэль, стало для него малоприятным сюрпризом, граничащим с замешательством. Из того, что он слышал об этой одиозной даме, он заключил, что она даже и не женщина, а хищное звероподобное существо вроде носорога, гиены, шакала или дракона, извергающего дым и пламя, хвостатое и рогатое, старое и весьма массивное.

Увидев же вместо воображаемого чудовища стройную молодую красавицу в модном шелковом платье, он был обескуражен и удивлен. Ее соблазнительные формы и приятный звучный голос без явных признаков змеиного шипения или Угрожающего рычания лишили его предубеждения, что эта молодая особа дьявольски хитра и опасна.

Однако именно мысль о ее сатанинской сущности и подействовала на графа Ландона успокаивающе: с дьяволицами он умел обращаться, досконально изучив их коварную натуру.

О живом интересе леди Антонии к законопроекту «О правах сестер умерших жен» ему поведал его приятель сэр Альберт Эверстон, чья супруга тоже частенько посещала балкон для прессы и почетных гостей во время дебатов. Уговорить молодого Шелбурна выступить с речью и процитировать некоторые пассажи из его статьи в «Блэквудс» не составило графу никакого труда. Как он и предполагал, жертва заглотила наживку. Ремингтону Карру осталось только выждать момент и, воспользовавшись ее временным умопомрачением после испытанного унижения, ловко заманить ее на званый ужин и там публично растерзать.

Граф удовлетворенно ухмыльнулся, взял с подноса, который держал вышколенный лакей, бокал с искристым шампанским и стал смаковать этот восхитительный веселящий напиток. В том, что леди Антония пожалует сюда, он даже не сомневался, как и в том, что в конце концов овладеет ею, умело сыграв на ее задетом самолюбии и привычке всегда побеждать.

Не прошло и четверти часа, как он почувствовал чей-то пристальный взгляд и, прервав беседу с хозяином дома, резко обернулся. Дама, одетая в фиолетовое платье с черной каймой, сверлила его пронзительным взглядом. Это была она. Огнедышащий дракон в женском обличье. Она стояла рядом с хозяйкой дома. Ткань ее наряда искрилась и переливалась при свете сотен свечей, шелковистые локоны казались покрытыми сусальным золотом, короткие пышные рукава и скромный изящный вырез подчеркивали красоту ее рук и шеи, а длинные черные перчатки и бархатка с искусно выполненной резной камеей из слоновой кости придавали ей сходство с языческой жрицей. На ее надменном овальном лице с высокими скулами, прямым носиком и полными чувственными губами не дрогнул ни один мускул, но преисполненный презрения взгляд поверг лорда Ландона в оцепенение. Ему не верилось, что эта ослепительная красавица – знаменитая защитница нравственности, страж архаичной морали и блюстительница незыблемости супружеского устава. Весь ее соблазнительный облик сулил райские чувственные удовольствия. Но холодные искорки в ее зачаровывающих голубых глазах говорили о сильном характере и недюжинном уме. Столь редкостного сочетания природных достоинств ему еще встречать не доводилось. И сердце графа гулко забилось, наполнившись предчувствием восторга, который охватит его в тот восхитительный миг, когда ангелоподобная, карающая блудливых холостяков мстительница очутится в его объятиях.

– Я уже отчаялась увидеть тебя среди своих гостей, моя дорогая Антония, – беря свою старинную подругу под руку, промолвила леди Констанция. – Позволь мне сопроводить тебя в зимний сад, где вскоре начнется музыкальное представление. Не желаешь ли освежиться шампанским и закусить?

– Я хочу, чтобы ты представила мне вон того господина, – проворковала Антония, кивнув на застывшего в дверях гостиной Ремингтона Карра.

– Ты имеешь в виду графа Ландона, дорогая? – удивленно переспросила Констанция. – Что ж, раз ты настаиваешь…

Она подвела свою гостью к Ремингтону и представила его, заинтригованная странной просьбой благочестивой вдовы.

– Очень приятно, леди Антония, – промолвил граф, поклонившись.

Одетый в вечерний костюм – черный фрак, белый парчовый жилет, белый шелковый галстук и узкие черные брюки, – он выглядел элегантно и внушительно. На какой-то миг ей вдруг захотелось взглянуть на него без одежды и в полной мере оценить его природные достоинства. Его темно-карие глаза светились теплотой и доброжелательностью, рука протянутая им для рукопожатия, оказалась приятной и гладкой на ощупь, а мудрая улыбка на губах говорила, что этот джентльмен знает, какой он производит эффект на дам. Именно это и вывело Антонию из временного замешательства. Она отдернула руку и с вызовом воскликнула:

– Не могу сказать, что разделяю вашу радость от нашего знакомства, сэр! Я приехала сюда, чтобы насладиться игрой музыкантов и серьезно поговорить с вами о некоторых аспектах законопроекта, обсуждаемого сейчас в парламенте. Надеюсь, вы соблаговолите меня выслушать.

– Разумеется, леди Антония! Я всегда к вашим услугам, – с иронической ухмылкой ответил граф Ландон.

Леди Антония вздернула подбородок, повернулась и вместе с хозяйкой дома направилась в зимний сад. Но лишь усевшись там на стуле среди других приглашенных и выпив бокал прохладного шампанского, она поняла, что короткая встреча с Ремингтоном Карром повергла ее в сильное волнение. Сердце колотилось в ее груди так быстро и гулко, что ей было трудно дышать, а пальцы рук, обтянутые перчатками, стали ледяными. Звук бархатистого голоса графа продолжал назойливо звучать в ее ушах, а его резко очерченное лицо стояло у нее перед глазами. Ничего подобного она еще никогда не испытывала.

Этот мужчина был наделен уникальной способностью повергать женщин в шок одной лишь своей импозантной внешностью и вытеснять из их головок все мысли, кроме глубоко интимных. Любое произнесенное им слово, каждый его жест или гримаса несли в себе колоссальный заряд мужского обаяния и чувственности, парализующий волю женщины к сопротивлению. В юности Антония повидала немало подобных донжуанов и научилась противостоять их натиску. Тем не менее аура, окружающая графа Ландона, была особенно мощной, и прежних ее навыков для победы над холеным злодеем было недостаточно. Однако сдаваться без боя она не собиралась.

Оглянувшись, она заметила Ремингтона в противоположном углу и поспешила раскрыть веер, чтобы спрятаться за ним, пока граф ее не заметил. Между тем новость о том, что Ремингтона представили Антонии, уже распространилась среди приглашенных на ужин, и они оживленно обсуждали ее, позабыв о мадам Дюпон, допевающей свою вторую арию.

В антракте леди Констанция пригласила гостей пройти в буфет и отведать изысканных закусок. Когда толпа устремилась к выходу из зимнего сада, хозяйка дома взяла Антонию под руку и прошептала: