Т. 1. Стихотворения и поэмы Эдгара По в переводе Валерия Брюсова - По Эдгар Аллан - Страница 6

6

Прежняя жизнь предо мной Предстает, — что и верно, — мечтой; Уж я не грежу бессонно О жребии Наполеона, Не ищу, озираясь окрест, Судьбы в сочетании звезд. Но, мой друг, для тебя, на прощанье, Одно я сберег признанье: Были и есть существа, О ком сознаю я едва, Во сне предо мной прошли ли Тени неведомой были. Все ж навек мной утрачен покой, — Днем ли, — во тьме ль ночной, — Наяву ль, — в бреду ль, — все равно ведь; Мне душу к скорби готовить! Стою у бурных вод, Кругом гроза растет; Хранит моя рука Горсть зернышек песка; Как мало! как спешат Меж пальцев все назад! Надежды? Нет их, нет! Блистательно, как свет Зарниц, погасли вдруг… Так мне пройти, мой друг! Столь юным? — О, не верь! Я — юн, но не теперь Все скажут: я — гордец. Кто скажет так, тот — лжец! И сердце от стыда Стучит во мне, когда Все то, чем я томим, Клеймят клеймом таким! Я — стоик? Нет! Тебе Клянусь: и в злой судьбе Восторг «страдать» — смешон! Он — бледен, скуден — он! Не ученик Зенона — Я. Нет! — Но — выше стона!

4

МЕЧТЫ

О! будь вся юность — лишь единый сон, Так, чтобы дух проснулся, пробужден Лучами Вечности, как мы — денницы, Будь этот сон — страданье без границы, — Его все ж предпочел бы, чем коснеть В реальности, тот, кто привык терпеть, Чье сердце было и пребудет страстно — Мук хаосом здесь, на земле прекрасной! Но был ли б этот, в долгой темноте Прошедший, сон похож на грезы те, Какими в детстве был я счастлив? — (Ибо Небес прекрасней ждать сны не могли бы!) При летнем солнце я тонул в мечтах О Красоте и о живых лучах; Я сердце отдал, с жаром неустанным, Моей фантазии далеким странам И существам, что сотворил я сам… Что, б о льшее, могло предстать мечтам? То было раз, — лишь раз, — но из сознанья Не выйдет этот миг! — Очарованье Иль чья-то власть гнели меня; льдяной Во тьме дышал ли ветер надо мной, В моем уме свой облик оставляя? Луна ль звала, над сном моим пылая, Холодной слишком? — звезды ль? — только тот Миг был как ветер ночи (да пройдет!), Я счастлив был — пусть в грезах сна пустого! Я счастлив был — в мечтах! — Люблю я слово «Мечта»! В ее стоцветной ворожбе, Как в мутной, зыбкой, призрачной борьбе С реальностью видений, той, что вещий Бред создает, — прекраснейшие вещи Любви и рая есть, что мне сродни, Но чем не дарят юношества дни!

5

МНЕ В ЮНОСТИ

ЗНАКОМ БЫЛ НЕКТО…

Как часто мы забываем время, когда в одиночестве созерцаем трон Вселенной, — ее леса, ее пустыни, ее горы, — мощный ответ, даваемый Природой нашему сознанию. I Мне в юности знаком был некто, кто С землей был в тайной связи, как она с ним, — С рожденья, в блеске дня, и в красоте; В нем пылко-зыбкий факел жизни — черпал Свой свет от солнца и от звезд, из них Огни, себе родные, извлекая. Но этот мощный дух знал— (не в часы Своих пыланий) — власть свою над ними. II Быть может, мысль мою мог увести К порывам яркий свет луны сходящей, Но верить я готов, что этот свет Властней, чем нам об этом повествуют Науки дней былых, и что (будь то Лишь невещественная сущность мысли) Он волшебством живительным кропит Нас, как роса ночная, летом, травы. III Она ль влияет в час, когда (как глаз, Что ширится при виде милом) спавший Сном косным, вдруг, — слеза в очах, — дрожит? А, между тем, таиться ей зачем бы При нашей яви? но, что здесь, при нас Все время, — лишь тогда колдует странным Созвучьем, как разбитой арфы стон, И будит нас. — То — символ и страницы. IV Того, что мы найдем в иных мирах, Что в красоте дарует Бог наш тем лишь, Кто иначе лишился бы небес И жизни, их в бреду страстей утратив; А также зов — высокий зов к душе, Боровшейся не с верой, с благочестьем, Чей трон с отчаянья повержен в прах, — Венчанной чувств огнем, как диадемой.

6

СТРАНА ФЕЙ

Сядь, Изабель, сядь близ меня, Где лунный луч скользит играя, Волшебней и прекрасней дня. Вот — твой наряд достоин рая! Двузвездьем глаз твоих я пьян! Душе твой вздох как небо дан! Тебе взвил кудри отблеск лунный, Как ветерок цветы в июне. Сядь здесь! — Кто нас привел к луне? Иль, дорогая, мы — во сне? Огромный был цветок в саду (Для вас он роза), — на звезду В созвездьи Пса похож; колеблем Полночным ветром, дерзко стеблем Меня хлестнул он, что есть сил, Живому существу подобен, Так, что, невольно гневно-злобен, Цветок надменный я сломил, — Неблагодарности отмстил, — И лепестки взвил ветер бурный, Но в небе вдруг, в просвет лазурный. Взошла из облаков луна, Всегда гармонии полна. Есть волшебство в луче том (Ты поклялась мне в этом!) Как фантастичен он, — Спирален, удлинен; Дробясь в ковре зеленом, Он травы полнит звоном. У нас все знать должны, Что бледный луч луны, Пройдя в щель занавески, Рисуя арабески, И в сердце темноты Горя в любой пылинке, Как в мошке, как в росинке, — Сон счастья с высоты! Когда ж наступит день? Ночь, Изабель, и тень Страшны, полны чудес, И тучевидный лес, Чьи формы брезжут странно В слепых слезах тумана. Бессмертных лун чреда, — Всегда, — всегда, — всегда, — Меняя мутно вид, Ущерб на диск, — бежит, Бежит, — улыбкой бледной Свет звезд гася победно. Одна по небосклону Нисходит — на корону Горы, к ее престолу Центр клонит, — долу, — долу, — Как будто в этот срок Наш сон глубок — глубок! Туман огромной сферы, Как некий плащ без меры, Спадает в глубь долин, — На выступы руин, — На скалы, — водопады, — (Безмолвные каскады!) — На странность слов, — о горе! — На море, ах! на море!