Т. 1. Лирика Эдгара По в переводах русских поэтов - По Эдгар Аллан - Страница 13

13

ЧЕРВЬ-ПОБЕДИТЕЛЬ [54]

Смотри: спектакль богат Порой унылых поздних лет! Сонм небожителей крылат, В покровы тьмы одет, Повергнут в слезы и скорбит Над пьесой грез и бед, А музыка сфер надрывно звучит — В оркестре лада нет. На Бога мим любой похож; Они проходят без следа, Бормочут, впадают в дрожь — Марионеток череда, Покорна Неким, чей синклит Декорации движет туда-сюда, А с их кондоровых крыл летит Незримо Беда! О, балаганной драмы вздор Забыт не будет, нет! Вотще стремится пестрый хор За Призраком вослед, — И каждый по кругу бежать готов, Продолжая бред; В пьесе много Безумья, больше Грехов, И Страх направляет сюжет! Но вот комедиантов сброд Замолк, оцепенев: То тварь багровая ползет, Вмиг оборвав напев! Ползет! Ползет! Последний мим Попал в разверстый зев, И плачет каждый серафим, Клыки в крови узрев. Свет гаснет — гаснет — погас! И все покрывается тьмой, И с громом завеса тотчас Опустилась — покров гробовой… И, вставая, смятенно изрек Бледнеющих ангелов рой, Что трагедия шла — «Человек», В ней же Червь-победитель — герой.

ЛИНОР [55]

Разбит, разбит золотой сосуд! Плыви, похоронный звон! Угаснет день, и милая тень уйдет за Ахерон. Плачь, Гай де Вир, иль, горд и сир, ты сладость слез отверг? Линор в гробу, и божий мир для наших глаз померк. Так пусть творят святой обряд, панихиду поют для той, Для царственной, что умерла такою молодой. Что в гроб легла вдвойне мертва, когда умерла молодой! «Не гордость — золото ее вы чтили благоговейно, Больную вы ее на смерть благословили елейно! Кто будет реквием читать, творить обряд святой — Не вы ль? не ваш ли глаз дурной, язык фальшивый, злой, Безвинную и юную казнивший клеветой?» Peccavimus; но ты смирись, невесту отпеть позволь, Дай вознестись молитвам ввысь, ее утоляя боль. Она преставилась, тиха, исполненная мира, Оставив в скорби жениха, оставив Гай де Вира Безвременно погибшую оплакивать Линор, Глядеть в огонь этих желтых кос и в этот мертвый взор — В живой костер косы Линор, в угасший, мертвый взор. «Довольно! В сердце скорби нет! Панихиду служить не стану — Новому ангелу вослед я вознесу осанну. Молчи же, колокол, не мрачи простой души веселье В ее полете в земной ночи на светлое новоселье: Из вражьего стана гневный дух восхищен и взят сегодня Ввысь, под охрану святых подруг, — из мрака преисподней В райские рощи, в ангельский круг у самого трона Господня»

ЛИНОР [56]

Расколот кубок золотой, — рыдать колоколам! Летит с тоской душа святой к стигийским берегам. Тоскуй, сэр Гай, рыдай, рыдай! Что ж сух твойсветлый взор? Так холодна в гробу она, твоя любовь — Линор! Пой с нами, пой за упокой над мертвой красотой Хорал, над той, что умерла такою молодой, Над той, что умерла вдвойне, скончавшись молодой. «Не гордость вы ценили в ней, а деньги предпочли, С больной, вы стали с ней нежней — и этим в гроб свели. Как с ваших лживых языков слетает гимн святой? Как злобный хор клеветников поет за упокой, Когда ее убили вы, убили молодой?» «Peccavimus! [57]Из гневных уст летят твои слова, Но не мешай нам петь псалом, молчи — она мертва! Хоть ради той души святой, что вознеслась, ушла, Хоть ради той, что стать женой, твоей женой могла! О, как мила она была! Она еще не прах — Чиста улыбка и светла, нет смерти на устах, И жизнь в волнистых волосах — но стынет смерть в глазах!» «Да, слез мне нет, но горный свет горит в душе моей, Пусть ангелу звучит вослед пеан минувших дней, Пусть в мире зла колокола песнь оборвутсвою, Пускай Линор ваш злобный хор не слышит там в раю! Да, здесь — враги, а там — друзья, паришь в полете ты, Из ада — прямо в небеса, о них твои мечты. Здесь — боль и стон, там — божий трон, сбываются мечты!»

СТРАНА СНОВ [58]

По тропинке одинокой Я вернулся из страны, Где царит во тьме глубокой Призрак Ночи-сатаны, На окраине далекой, Средь отверженных дубов — Вне пространства и веков. Там деревья-великаны, Облеченные в туманы, Невидимками стоят; Скалы темные глядят С неба красного — в озера, Беспредельные для взора… Льют безмолвные ручьи Воды мертвые свои, Воды, сонные, немые, В реки темно-голубые. Там, белея в тьме ночной, Над холодною водой, Точно спутанные змеи, Вьются нежные лилеи. И во всяком уголке, — И вблизи, и вдалеке, — Где виднеются озера, Беспредельные для взора, — Где, белея в тьме ночной, Над холодною водой, Точно спутанные змеи, Вьются нежные лилеи, — Возле дремлющих лесов, — Близ плеснеющих прудов, Полных гадов и драконов, — Вдоль вершин и горных склонов, — С каждым шагом на пути Странник может там найти В дымке белых одеяний Тени всех Воспоминаний… Чуть заметная на взгляд, Дрожь колеблет их наряд! Кто пройдет близ тени дивной, — Слышит вздох ее призывный. То — давнишние друзья, Лица некогда живые, — Те, что Небо и Земля Взяли в пытках агонии. Кто, судьбой не пощажен, Вынес бедствий легион, Тот найдет покой желанный В той стране обетованной. Этот дальний, темный край Всем печальным — чистый рай! Но волшебную обитель Заслонил ее Властитель Непроглядной пеленой; Если ж он душе больной Разрешит в нее пробраться, — Ей придется любоваться Всем, что некогда цвело — В закопченное стекло. По тропинке одинокой Я вернулся из страны, Где царит во тьме глубокой Призрак Ночи-сатаны, На окраине далекой, Средь отверженных духов, — Вне пространства и веков.