Том 7. Стихотворения - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 25

25

«В лесу живет проказник неуёмный…»

В лесу живет проказник неуёмный,   Малютка Зой. Насмешливый, он прячется в укромной   Глуши лесной. На нём надет кафтанишко, плетённый   Из трав лесных, По ветру кудри вьются, и зелёный   Колпак на них. На молвь людей он любит откликаться   В тиши лесной, Но им в глаза не смеет показаться   Малютка Зой.

«Я уведу тебя далёко…»

Я уведу тебя далёко От шумных, тесных городов. Где в многолюдстве одиноко, Где рабство низменных трудов. Уйдём к долине безмятежной На берега пустынных вод. Когда свершится неизбежный Звезды таинственный восход. И там, на берегу потока, Под лёгкий лепет камыша, От тёмной суеты далёко, Прохладой свежею дыша, Там, на путях очарованья В безмолвный час поймёшь и ты Неотразимые призванья Миры объемлющей мечты.

«Где безбрежный океан…»

Где безбрежный океан, Где одни лишь плещут волны, Где не ходят чёлны, — Там есть фея Кисиман. На волнах она лежит, Нежась и качаясь, Плещет, блещет, говорит, — С нею фея Атимаис. Атимаис, Кисиман — Две лазоревые феи. Их ласкает океан. Эти феи — ворожеи. К берегам несёт волну, Колыхаясь, забавляясь, Ворожащая луну Злая фея Атимаис. Пенит гневный океан, Кораблям ломая донья, Злая фея Кисиман, Ворожащая спросонья. Злые феи — две сестры — Притворяться не умеют. Бойся в море злой поры, Если обе чары деют.

«Цветёт весёлый сад…»

Цветёт весёлый сад В безмолвии ограды. Увидеть нежный взгляд Кусты и птицы рады. С высокого крыльца Походкою царицы Несёт она зарницы Над розами лица. Как сказка голубая, Ушла от ярких в тень, Рукою нагибая Коварную сирень. Сиреневые сказки Понятней, чем слова. Кружится голова, И руки жаждут ласки. Она идёт в поля, Шумят её одежды. Угретая земля Цветёт в лучах надежды, И зелень влажных трав Под жгучей лаской змия, — О сладости благие Развеянных отрав! Идёт к реке весёлой, По мягким берегам. Развейся, зной тяжёлый, По долам, по лугам! Истома грёз и лени В одеждах на песке, И тихий смех в реке, Лобзающей колени. Но только злой дракон На тело смотрит сонный, А где же, где же он, Желанный и влюблённый? Опять идти одной, Закутанной в одежды, Сквозь яркие надежды В истомный, томный зной.

«Луны безгрешное сиянье…»

Луны безгрешное сиянье, Бесстрастный сон немых дубрав, И в поле мглистом волхвованье,   Шептанье трав… Сошлись полночные дороги. На перекрёстке я опять, — Но к вам ли, демоны и боги,   Хочу воззвать? Под непорочною луною Внимая чуткой тишине, Всё, что предстало предо мною,   Зову ко мне. Мелькает белая рубаха, — И по траве, как снег бледна, Дрожа от радостного страха,   Идёт она. Я не хочу её объятий, Я ненавижу прелесть жён, Я властью неземных заклятий   Заворожён. Но говорит мне ведьма: «Снова Вещаю тайну бытия. И нет и не было Иного, —   Но я — Твоя. Сгорали демоны и боги, Но я с Тобой всегда была Там, где встречались две дороги   Добра и зла». Упала белая рубаха, И предо мной, обнажена, Дрожа от страсти и от страха,   Стоит она.

«Наряд зелёный не идёт…»

Наряд зелёный не идёт, — Весенний цвет, — к моей печали. Ареной горя и забот Меня всё те же кони мчали, От ожиданий голубых К моим отчаяниям белым, От расцветаний молодых К плодам увядшим, но не зрелым. Бег прерывался только там, Где всё томится в свете жёлтом, Где беды зреют по полям, А счастье за надёжным болтом. Гляжу, — ристалища вдруг нет, — Стоит чертог передо мною, А в нём и музыка, и свет, И люди движутся толпою. Печаль моя в нём расцвела, — Ей платье жёлтое пристало, — Она, роскошна и светла, Царицей в том чертоге стала. На бале были чудеса! В груди моей кипели силы, — Печали яркая краса Ласкала ласкою могилы. Но не устал возница мой, Ещё мерцает даль за далью, И мы опять летим домой С моей венчанною печалью. Опять рядиться надо ей, На выбор, — всех цветов наряды. Наряд зелёный всех больней, — Ему все счастливы и рады…