Выбери любимый жанр

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Техника

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Том 7. Стихотворения - Сологуб Федор Кузьмич "Тетерников" - Страница 8


8
Изменить размер шрифта:

«Прильнул он к решётке железной…»

Прильнул он к решётке железной Лицом исхудалым и злым. Блистающей, грозною бездной Раскинулось небо над ним. Струилася сырость ночная, О берег плескалась река. Решётку тоскливо сжимая, Горела, дрожала рука. Рвануться вперёд — невозможно, В темнице — и ужас, и мгла… Мечта трепетала тревожно, Но злобы зажечь не могла.

«Над безумием шумной столицы…»

Над безумием шумной столицы В тёмном небе сияла луна, И далёких светил вереницы, Как виденья прекрасного сна. Но толпа проходила беспечно, И на звёзды никто не глядел, И союз их, вещающий вечно, Безответно и праздно горел. И один лишь скиталец покорный Подымал к ним глаза от земли, Но спасти от погибели чёрной Их вещанья его не могли.

«Ты вознеслась, благоухая…»

Ты вознеслась, благоухая, Молитва скорбная моя, К дверям таинственного рая, К святым истокам бытия. Как раскалённое кадило, Моя печаль в твоих руках Багровый след свой начертила На безмятежных небесах. Но за возвышенной оградой Была святая тишина, Ни упованьем, ни отрадой Тебя не встретила она.

«В бездыханном тумане…»

В бездыханном тумане, Из неведомых стран На драконе-обмане Налетел великан. Принахмурились очи, Как бездомная ночь, Но не видно в них мочи Победить, превозмочь. Он громадной рукою Громового меча Не подымет для бою, Не взмахнёт им сплеча. В бездыханном тумане, Из неведомых стран На драконе-обмане Налетел великан.

«Забыты вино и веселье…»

Забыты вино и веселье, Оставлены латы и меч, — Один он идёт в подземелье, Лампады не хочет зажечь. И дверь заскрипела протяжно, — В неё не входили давно. За дверью и тёмно, и влажно, Высоко и узко окно. Глаза привыкают во мраке, — И вот выступают сквозь мглу Какие-то странные знаки На сводах, стенах и полу. Он долго глядит на сплетенье Непонятых знаков, и ждёт, Что взорам его просветленье Всезрящая смерть принесёт.

«Стоит он, жаждой истомлённый…»

Стоит он, жаждой истомлённый, Изголодавшийся, больной, — Под виноградною лозой, В ручей по пояс погружённый, И простирает руки он К созревшим гроздьям виноградным, — Но богом мстящим, беспощадным Навек начертан их закон: Бегут они от рук Тантала, И выпрямляется лоза, И свет небес, как блеск металла, Томит молящие глаза… И вот Тантал нагнуться хочет К холодной радостной струе, — Она поет, звенит, хохочет В недостигаемом ручье. И чем он ниже к ней нагнётся, Тем глубже падает она, — И пред устами остаётся Песок обсохнувшего дна. В песок сыпучий и хрустящий Лицом горячим он поник, — И, безответный и хрипящий, Потряс пустыню дикий крик.

«Громадный живот…»

  Громадный живот, Искажённое злобой лицо,   Окровавленный рот, А в носу — золотое кольцо.   Уродлив и наг, И вся кожа на теле черна, —   Он — кудесник и враг, И свирепость его голодна.   На широком столбе Он сидит, глядит на меня,   И твердит о судьбе, Золотое копьё наклоня.   «Сразить не могу, — Говорит, — не пришёл ещё срок.   Я тебя стерегу, Не уйдёшь от меня: я жесток.   Копьё подыму, Поражу тебя быстрым копьём,   И добычу возьму В мой костьми изукрашенный дом».

«В весенний день мальчишка злой…»

В весенний день мальчишка злой Пронзил ножом кору берёзы, — И капли сока, точно слёзы, Текли прозрачною струёй. Но созидающая сила Ещё изникнуть не спешила Из зеленеющих ветвей, — Они, как прежде, колыхались, И так же нежно улыбались Привету солнечных лучей.

«Полдневный сон природы…»

Полдневный сон природы И тих, и томен был, — Светло грустили воды, И тёмный лес грустил, И солнце воздвигало Блестящую печаль И грустью обливало Безрадостную даль.
Перейти на страницу: