Ночные костры - Кук Линда - Страница 32

Высоко подняв факел, Раймон скользнул свободной рукой по платью жены, обтягивавшему мягкую округлость ягодиц. На другом боку у него висел меч. Если на них нападут, он бросит факел в лицо злоумышленнику и прикончит его мечом. Он обернулся к жене:

— Пойдем, Алиса. Я хочу сегодня пораньше снять часовых. Она нахмурилась и посмотрела мимо него на подсвеченный луной берег.

— Что-то случилось?

Он привлек ее к себе и зашагал обратно, к мощным стенам крепости.

— Если честно, жена, то я вдруг решил предложить тебе новое интимное развлечение. На мягком матрасе мы получим больше удовольствия, чем на жесткой земле. Ну так что, вы не против, миледи?

Они подошли к воротам замка. Раймон ударил рукояткой меча в тяжелую дубовую створку и поднял факел, подавая сигнал часовому.

В глазах его жены плясали теплые искорки. Легкая тень в изгибе между бровями выражала не страх, а любопытство. После двух дней испуга и робости она наконец-то почувствовала себя в безопасности, и Раймон не хотел нарушать с таким трудом завоеванный мир. Только если часовые обнаружат на реке следы неприятеля, он расскажет жене, почему увел ее с берега — и тем самым замутил воспоминания Алисы об их первой ночи под сенью старой ивы.

— Лорд Фортебрас?

Стражник на воротах и его товарищи догадывались, почему Раймон де Базен выставил вечером дополнительные посты вдоль реки и на западе. Увидев, что владелец Кернстоу и его жена так рано вернулись с прогулки, парень заметно удивился.

Раймон пропустил Алису вперед, украдкой погладив ее по бедру и шепнув на ушко слова обещания. Когда его жена вошла в замок, де Базен обратился к часовому:

— Труби в рог и поставь факелы в сигнальное положение. А когда вернутся часовые, скажи им, чтобы осмотрели берег реки. Там был человек — к северу от крепости.

— Милорд, после вас никто не выходил. Я сделал, как вы велели…

— Я тебе верю. Может, это крестьянин, который хотел поймать в силок водоплавающую птицу. В любом случае приведи его во двор замка и задержи до утра. Если он вооружен, позови меня сразу же, как только его приведут.

Он выступил из темноты и спустился к иве над рекой. Горевший поодаль факел двинулся обратно к Кернстоу, в надежное укрытие крепостных стен.

Он опоздал. Эта дрянь Мирбо опять в безопасности — ее охранял целый гарнизон. Сегодня она преспокойно ляжет спать со своим мужем, которому нет дела до того, что он женился на шлюхе — нечистой самке, сношавшейся с другим.

Благородный мужчина убил бы свою жену, узнав, что она нечиста. Этот же оставил ее живой. Но все равно убьет ее, когда она надоест ему в постели. И это должно случиться до начала сбора урожая.

Надо вернуться и выяснить у крестьян, как относится их новый властелин к своей жене-проститутке, скоро ли она надоест рыцарю с суровым лицом. Если он оставит ее в живых, но ослабит охрану, можно будет как-нибудь подловить ее одну.

Она недолго проживет после его возвращения.

Вчера, приехав в Данхевет, он узнал о ее замужестве и с трудом скрыл свою ярость. Ему захотелось ударить этого парня, торговца тканями, но дело было неподалеку от рыночной площади. Пошли бы разговоры.

Он отправился на север, боясь, что высокий рыцарь и шлюха Мирбо уедут туда, где ему будет их не достать. Но эта черноголовая дрянь и ее одержимый похотью муж, похоже, не торопились покидать Кернстоу. Значит, потаскуха ничего не сказала мужу, иначе бы он вскочил на своего вороного дьявола и галопом ускакал в Виндзор, подальше от жены-убийцы.

Конечно, женщина будет молчать. И если в одно прекрасное утро этот похотливый рыцарь обнаружит свою жену задушенной на реке, то никогда — ни хитростью, ни мечом — не раскроет, кто же ее убил. К тому времени на свете не будет ни одной живой души, которая знала бы истинную причину ее смерти.

Внезапный звук сигнального рога и яркий огонь, засветившийся на сторожевой вышке, всполошили стоявших вдали часовых. Они начали шумно переговариваться, выражая свое недоумение.

Он ускорил шаг и скрылся в густой дубовой роще.

Когда Алиса вошла в замок, воины еще сидели за большим столом. Уот был с ними. Он пристроился к двум самым молодым, которые играли в шашки. Поглощенный игрой, мальчик не заметил, как Алиса прошла мимо стола. Она поговорила с горничными и направилась к лестнице. За ее спиной молодые игроки передвигали шашки и отвечали на бесконечные вопросы Уота.

Дважды прозвучал сигнальный рог. Два молодых воина отодвинули в сторону игральную доску и пошли к двери замка. Уот покрутил в руках шашки, зевнул и забрался Алисе на колени.

Через минуту появился Раймон:

— Сейчас поварята принесут воду в нашу спальню.

— В такой час? Что они подумают?

— Наверное, то, что мы хотим помыться. — Раймон рассеянно погладил ее подбородок. — Чем бы нам заняться, жена, пока ванна не готова?

— Милорд, я не думаю… Он расхохотался:

— Я тоже. Успокойся, Алиса, я не буду поражать слуг. Пока они носят воду, посидим за столом.

Два молодых рыцаря неторопливо вернулись к прерванной игре. Один из них, Эрик, который ездил в Данхевет за тканями для Алисы, с улыбкой посмотрел на поварят, тащивших в замок ведра с водой.

— Могли ли они знать, милорд, что, вступив во владение этими землями, вы осушите все колодцы своим частым купанием?

— Если наступит засуха, Эрик, я уеду отсюда и оставлю тебя за хозяина. С тобой колодцы будут в полной безопасности.

Второй рыцарь, сидевший за шашками, сказал:

— Поезжай в Палестину, Эрик, тогда поймешь, какое это счастье — иметь вдоволь воды для мытья. Твой господин по горло сыт пылью и зноем Святой земли.

Алиса села рядом с Уотом и погладила его ярко-рыжие вихры.

— Это правда, — спросила она мужа, — что в Палестине нет деревьев и дождей?

— Там есть деревья, но очень маленькие, на жаре они пахнут пряностями. И дожди тоже бывают, но не такие, как здесь. Когда идет дождь, он на время затопляет землю. А потом опять месяцами сушь.

— Но ведь это морское побережье, разве там не так, как здесь?

— Там другое море, Алиса. Теплое, как королевская ванна, голубое, как летнее небо, и чистое. Можно увидеть якорь на две морские сажени под кораблем.

Алиса удивленно округлила глаза.

— На две морские сажени?

— А то и глубже, если море спокойное. Это правда, Алиса.

— А сарацинские дьяволы, как они выглядят?

— Почти так же, как и франкские рыцари, — у них суровые лица. Только другие доспехи и мечи.

— Отец Ансельм говорил, что у них вместо зубов острые клыки, а в бою их глаза горят красным огнем, — сказал Уот.

— Они обычные люди, Уот. У них такие же глаза, как у нас, и в бою… — Ройлан встал и подошел к камину, — в бою они краснеют не больше наших. А вот кровь… — Он пнул ногой край полена, подбросив его в огонь. — Кровь у них красная, — проговорил он тихо. — Такая же, как у нас.

Уот встревожился:

— Леди Алиса, почему господин сердится?

— Успокойся, Уот. Он не сердится. Раймон обернулся к ним.

— Я не сержусь, малыш.

Поварята спустились по лестнице с пустыми ведрами в руках и остановились, глядя на лорда Раймона. Алиса сняла Уота с колен.

— Ну, иди спать. — Она встала со скамьи и подошла к мужу. — Милорд, ванна готова. Пойдемте в спальню?

Он молча кивнул.

Раймон закрыл на засов дверь спальни и тихо выругался. Его жена опять сделалась пугливой. Неужели она будет входить в их спальню с видом святой великомученицы каждый раз, когда он сдвинет брови? Если так, значит, ему лучше не заикаться про Святую землю. Про адскую, страшную землю.

— Уот не хотел вас разозлить, милорд.

— Он меня не разозлил.

Черт возьми, опять она дрожит!

— Значит, это я вас рассердила?

Он должен ей все рассказать, чтобы больше никогда не возвращаться к этой теме.

Сарацинский ковер был аккуратно сложен в углу, а на его месте у камина стояла деревянная ванна, наполовину наполненная водой. На низком огне грелся железный котелок.