100 великих любовниц - Муромов Игорь Анатольевич - Страница 74

Этот бывший типографский рабочий прославился такой жестокостью во время сентябрьской резни, что восхищённый и благодарный Конвент назначил его в Комитет общественной безопасности, несмотря на молодость, — Тальену было тогда всего двадцать шесть лет.

Именно в этом качестве он и должен был усмирять бордоских сторонников жиронды.

Равнодушный к горю, мужеству и великодушию друзей или родственников своих жертв, Тальен велел 25 октября расклеить по стенам домов следующий плакат-приказ: «Гражданки или любые другие французы, пришедшие просить за заключённых, будут задерживаться как подозрительные или враги революции».

Несмотря на это предупреждение, 13 ноября, в тот момент, когда весь город дрожал от страха, Наблюдательный комитет получил прошение, в котором кто-то ходатайствовал за вдову де Буайе-Фонфреда, жирондиста, казнённого в Париже 31 октября. Тальен и его помощники пришли в изумление. Кто же осмелился бросить им вызов в разгар террора?

Выяснилось, что это была некая гражданка Кабаррюс.

Именно Тереза, с беспечностью своих двадцати лет и привычной дерзостью, вступилась за подругу.

Тальен, как истинный ловелас, хорошо знал легкомысленную репутацию бывшей маркизы. Он немедленно вызвал её к себе.

Два часа спустя слегка встревоженная Тереза явилась в Наблюдательный комитет. Войдя в кабинет человека, наводившего ужас на весь город, она не смогла сдержать возглас удивления. Тальен, тоже узнавший молодую женщину, улыбнулся.

Комиссар вполне откровенно продемонстрировал ей свои намерения, и Тереза не стала сопротивляться. Первое свидание закончилось к обоюдному удовольствию.

Однажды Тереза сказала о Тальене: «Когда попадаешь в шторм, не приходится выбирать средства спасения».

Но в это время в её жизнь вошёл будущий маршал Брюн. Ей нравилась его учтивость на людях и неукротимость в постели.

Тальен, естественно, довольно скоро узнал, что у него появился соперник. Решив избавиться от него раз и навсегда, он послал в Париж длинный доклад, в котором доказывал абсолютную бесполезность армии в Бордо.

Конвент, полностью доверявший своему представителю, издал 20 фримера года II (10 декабря 1793 года) декрет, которым распускался генеральный штаб армии, находившийся в департаменте Бек-д'Амбез.

И опечаленный Брюн вынужден был покинуть свою драгоценную Терезу…

Избавившийся от соперника Тальен решил доказать всем тем, кто осуждал его связь с Терезой, что гражданка Кабаррюс — истинная революционерка. 30 декабря он устроил Праздник Разума, во время которого был зачитан трактат «Об образовании», написанный его любовницей.

Успех был полный; не столько из-за текста, который присутствующие слушали вполуха, сколько благодаря красоте Терезы, на которую они с удовольствием глазели.

Надо сказать, что эта тонкая штучка сделала всё, чтобы привлечь к себе внимание. «Она была одета, — писала герцогиня д'Абрантье, — в костюм амазонки из тёмно-синего кашемира с жёлтыми пуговицами, лацканы и манжеты были из алого бархата. На её прекрасных чёрных кудрявых волосах кокетливо сидел чуть сдвинутый набок бархатный чепчик пурпурного цвета, отороченный мехом. Она была изумительно хороша в этом наряде».

После устроенного праздника связь Тальена с Терезой признали все, бывшая маркиза де Фонтене теперь афишировала свою близость с представителем Конвента. Орельен Виви пишет: «Почти каждый день её видели вместе с проконсулом в коляске, они ездили по городу, Тереза всегда была кокетливо одета, на голове — красный чепец». Иногда молодая женщина развлекалась, изображая Свободу. Она надевала фригийский колпак, брала в руку пику, а другой обнимала за плечи «народного представителя» Тальена.

Такие прогулки в открытом экипаже оказывали на Терезу очень странное действие, они волновали её чувства… Разве не могла она, изобразив Свободу, сама стать более свободной в поведении?.. Едва доехав до дому, она скидывала одежду и представала совершенно голой перед изумлённым Тальеном. Он немедленно срывал с себя редингот и красивую форму и — очень просто и естественно — плевал на условности…

Хорошо зная революционные нравы, Тереза решила, что может использовать своё влияние на Тальена, чтобы создать собственное доходное дельце и составить капитал. Она организовала в своём особняке «Бюро помилований», которое Сенар описывал следующим образом: «Дама Кабаррюс открыла в своём доме бюро, в котором раздавались всяческие милости и свободы, стоившие, правда, баснословно дорого. Чтобы спасти голову, богачи с радостью отдавали по 100 000 ливров; один из них, осмелившийся похвалиться этим, был на следующий же день вновь арестован и немедленно казнён».

Однако все остальные были осторожнее. Многие аристократы были помилованы и получили паспорта для выезда за границу благодаря посредничеству очаровательной гражданки. С восьми часов утра родственники заключённых выстраивались в длинную очередь возле особняка Франклина. Увидев вошедшую Терезу, люди бросались на колени и униженно спрашивали, сколько они должны заплатить, чтобы спасти сына, мать или мужа… Видя отчаяние, боль и траур, молодая женщина в конце концов прониклась подлинным сочувствием к несчастным. Забыв о выгодной «торговле», она отныне употребляла всё своё влияние, чтобы бесплатно спасти как можно больше народу.

Каждый вечер она приходила к Тальену с кипой умоляющих писем, доказывая, как ужасны убийства, которые он готовит. Лаская Тальена, Тереза добивалась от него всего, чего хотела…

В конце концов гильотину вообще разобрали, и Бордо, вздохнул спокойно. Бывшая маркиза остановила террор.

В этом утверждении сходятся все историки.

Несколько месяцев Тальен совершенно не интересовался революционной жизнью Бордо, полностью отдавшись прекрасному телу Терезы.

В пять часов вечера комиссар Конвента стремительно покидал свой кабинет. Его озабоченный вид и нахмуренные брови заставляли окружающих думать, что он направляется на заседание военного суда. На самом же деле он спешил в особняк Франклина, где его ждала бывшая маркиза: обычно она лежала голая на мягкой широкой кровати.

Иногда они занимались любовью пять или шесть часов без остановки. «Тереза, — писал Арсен Прива, — была наделена от природы бурным и требовательным темпераментом. Ей необходимо было впасть в бессознательное состояние, чтобы почувствовать себя удовлетворённой. Очень часто одному мужчине не удавалось довести её до этого состояния. Тогда она прибегала к помощи любезного соседа, гостя или даже прохожего».

Робеспьер, разумеется, очень скоро узнал, что его комиссар оказался в сетях Терезы и пренебрегает интересами Великого Дела. Каждый день из Бордо в Париж уходили доносы, сообщавшие не только о поведении Тальена, но и о его снисходительности по отношению к аристократам, о вымогательствах, интригах и роскошной жизни с бывшей маркизой.

В один прекрасный день комиссар узнал, что Конвент подозревает его в «умеренности». Перепуганный Тальен начал слать в столицу длинные письма, пытаясь оправдаться. Робеспьер, не признававший ни малейшей слабости, ответил, что назначил расследование.

Тальен, чувствовавший, что оказался в смертельной опасности, понял, что единственный выход для него — отправиться в Париж и попробовать защититься.

В конце февраля 1794 года он отправился в столицу, беспокоясь только о том, что оставляет любовницу одну.

Одиночество Терезы продлилось недолго. На следующий же день она впустила в постель Изабо, помощника Тальена.

Счастливая от обретённой свободы, она стала любовницей Лакомба, председателя военного суда, а потом ещё некоторых высокопоставленных чиновников.

В особняке молодой женщины устраивались такие фантастические оргии, что эмиссар Робеспьера был совершенно потрясён открывшимися ему деталями и подробностями.

Молодому человеку, приехавшему из Парижа, было девятнадцать лет, звали его Марк-Антуан Жюльен. Тереза решила обвести его вокруг пальца, пользуясь, если можно так сказать, «подручными средствами».