100 великих монархов - Рыжов Константин Владиславович - Страница 135

Сердечные дела короля в эти годы обстояли следующим образом. Некоторое время Людовик оплакивал герцогиню Шатору, а потом впал в тягостное уныние. В задумчивости он вернулся в Париж, где начались торжества по случаю свадьбы дофина. Здесь в 1745 году на костюмированном балу Людовик увлёкся прелестной госпожой д'Этиоль, которой вскоре пожаловал титул маркизы де Помпадур. Она была очень красива и обворожительна, прекрасно музицировала, увлекалась живописью, была хорошо образована и остроумна. Сблизившись с королём, она вскоре стала больше чем фавориткой и приобрела такое влияние на Людовика, что была много лет настоящей некоронованной королевой Франции. Влияние её не всегда было положительно для страны, но она несомненно придала блеска царствованию Людовика. Поклонница наук и искусств, маркиза де Помпадур собрала вокруг себя артистов, писателей, философов и художников. Она стала законодательницей мод и целых направлений, которые потом носили её имя. Власть её, впрочем, заключалась не столько в её очаровании, сколько в удивительном умении разгонять непреодолимую скуку короля. Она была неистощима на выдумки и первым делом постаралась изменить всю обстановку его жизни. Из Шуази, который стал уже надоедать Людовику, она вывозила его в Белльвю — прекрасный павильон, возникший словно по волшебству. Здесь всё было употреблено для развлечения короля. Всякий день давались новые празднества и театральные представления. Но более всего укрепляла кредит маркизы её неоспоримая способность к делам и старание уменьшить их бремя для короля. Подобно всем ленивым людям, Людовик имел обыкновение привязываться к тем, кто нёс за него бремя обязанностей. Маркиза де Помпадур владела для этого совершеннейшим тактом: она старалась не утомлять короля пустяковыми делами, а проблемы самые затруднительные представляла ему коротко и ясно, уловив благоприятную минуту, так что работа становилась для Людовика приятной и лёгкой.

Важным последствием войны за австрийское наследство стала перемена союзников. Австрия и Франция, в течение трёх веков непрерывно враждовавшие друг с другом, стали сближаться, а прежний союзник — Фридрих II делался всё более враждебен Людовику. Узнав в январе 1756 года об англо-прусском военном союзе, король в мае согласился заключить оборонительный союз с Австрией. Обе державы обещали друг другу помощь против всякого завоевателя. В конце года к этому договору присоединилась русская императрица Елизавета. С этими союзниками Людовик в августе 1756 года начал Семилетнюю войну против Англии и Пруссии. В мае 1757 года маршал Ришельё без труда занял Ганновер и Брауншвейг. В то же время главная французская армия под начальством Субиза соединилась с имперской армией на Майне. В ноябре у Росбаха 60-тысячная франко-германская армия вступила в бой с 20-тысячной прусской и потерпела поражение. В 1758 году пруссаки перешли в наступление на Рейне и разбили французов при Крефельде. Кампания 1759 года, отмеченная несколькими сражениями, была более успешна для французов, но они не смогли воспользоваться своими победами. Их флот был разбит англичанами. Это предрешило поражение в колониях. И в Америке, и в Индии англичане достигли решительных успехов. Канада перешла под их контроль в 1759 году, а в 1761 году в Индии сдался Пондишери. Кроме того, англичане овладели Сенегалом, Мартиникой, Гренадой и некоторыми другими островами. Вся Франция проклинала эту войну. Общество по-прежнему недолюбливало австрийцев и радовалось каждой победе Фридриха. Маркизу де Помпадур, которую считали виновницей австрийского союза, проклинали во всех слоях общества. Казна была истощена. В марте 1761 года французская армия в Европе добилась успеха при Грюнберге, но летом опять была разбита при Виллингаузене. Выход из войны в 1762 году России ускорил заключение всеобщего мира. Он был подписан в феврале 1763 года в Париже и положил конец колониальной империи Франции. Все завоевания англичан в Америке и на Индостане остались за ними. Франция утратила в этой войне свой военный престиж, свой флот и свои колонии.

На другой год после Парижского мира скончалась маркиза де Помпадур. Её смерть мало что изменила в придворной жизни. Сначала думали, что король отказался от мысли иметь титулованную любовницу и удовлетворится своими наложницами в Оленьем Парке, но он возвращался оттуда скучным. Прошло немало времени, прежде чем нашлась замена маркизе. Последней фавориткой короля в 1768 году стала графиня дю Барри.

С начала 1774 года все стали замечать сильную перемену в привычках и умонастроении короля. Он быстро постарел и одряхлел. Глубокая печаль не покидала его более ни на минуту. С величайшим благоговением он присутствовал на всех проповедях и строго соблюдал посты. Людовик словно предчувствовал свой близкий конец. В конце апреля 1774 года он неожиданно заболел. Это была оспа. 10 мая Людовик умер, оставив своему наследнику Людовику XVI огромные государственные долги, множество нерешённых проблем и королевство, находившееся в затяжном кризисе.

ПЁТР III

Мать Петра, Анна Петровна, скончалась от чахотки через два месяца после его рождения в небольшом голштинском городе Киле. Её сокрушили тамошняя жизнь и несчастное супружество. Отец Петра, голштинский герцог Карл Фридрих, племянник шведского короля Карла XII, был государь слабый, бедный, дурён собой, небольшого роста и слабого сложения. Он умер в 1739 году, а опеку над его сыном, которому было тогда около 11 лет, принял его двоюродный брат герцог Голштинский и епископ Любекский Адольф Фридрих, вступивший потом на шведский престол. Пётр был от природы слабым, хилым и невзрачным на вид ребёнком.

Главными воспитателями были гофмаршал его двора Брюммер и обер-камергер Берхгольц. Ни тот ни другой не подходили на эту роль. По свидетельству француза Милле, Брюммер годен был только на то, «чтобы воспитывать лошадей, а не принцев». Он обращался со своим воспитанником чрезвычайно грубо, подвергал его унизительным и тягостным наказаниям, заставляя стоять на коленях на рассыпанном по полу горохе, оставлял без обеда и даже подвергал побоям. Унижаемый и стесняемый во всём, Пётр усвоил дурные вкусы и привычки, стал раздражителен, вздорен, упрям и фальшив, приобрёл печальную наклонность лгать, с простодушным увлечением веруя в свой собственный вымысел. Вместе с тем принц оставался тщедушным и непривлекательным как в физическом, так и в нравственном отношении. Он обладал странной, беспокойной душой, заключённой в узком, малокровном, преждевременно истощённом теле. Ещё в детстве он обнаружил склонность к пьянству, из-за чего воспитатели вынуждены были пристально следить за ним на всех приёмах.

Сначала Петра готовили к восшествию на шведский престол и заставляли учить лютеранский катехизис, шведский язык и латинскую грамматику. Но Елизавета I, сделавшись русской императрицей и желая обеспечить наследование по линии своего отца, командировала майора Корфа с поручением во что бы то ни стало взять её племянника из Киля и доставить в Петербург. Пётр приехал в русскую столицу 5 февраля 1742 года и был вскоре объявлен великим князем и наследником русского престола. Пообщавшись с племянником, Елизавета поражена была его невежеством и велела немедленно заняться обучением. Из этого благого намерения вышло мало путного. Преподаватель русского языка Веселовский с самого начала являлся редко, а потом, убедившись в полной неспособности своего подопечного, и вовсе перестал ходить. Профессор Штелин, которому поручено было обучать наследника математике и истории, проявил больше настойчивости. Очень скоро он понял, что великий князь «не любит глубокого размышления».

Он приносил на уроки книги с картинками, древние русские монеты и по ним рассказывал древнюю историю России. По медалям Петра I Штелин рассказывал историю его царствования. Читая ему газеты, он проходил так всеобщую историю.

Впрочем, гораздо важнее для Елизаветы было приобщить племянника к православию. С этой стороны тоже столкнулись с немалыми трудностями, поскольку Пётр с детства усвоил правила самого строгого и наименее веротерпимого лютеранства. Наконец после многих для себя неприятностей он подчинился воле императрицы, но при этом несколько раз говорил, что ему приятнее было бы уехать в Швецию, нежели оставаться в России.