Фасад страстей - Лазарева Ирина Александровна - Страница 35

Антон вскочил и с воинственным видом придвинулся к сопернику.

Влада поспешно вклинилась между ними:

— Даже не мечтайте снова распускать кулаки. У обоих физиономии еще не зажили. Стыдись, Стас! Ты же взрослый мужчина. Твое поведение возмутительно! Зачем ты заводишь парня?

— Кто, я? Ничего подобного, он сам заводится. Хотя начинает меня изрядно раздражать. Ты бы определился с женщинами, братан, а то мечешься, как заяц, от одной к другой.

— Уйди, Антон! Слышишь? Я тебе уже все сказала. Нечего больше выяснять и качать права. Уходи, прошу тебя.

Влада подталкивала Антона в грудь к выходу с пляжа; молодой человек противился, все его мускулы были напряжены, глаза прикованы к Велехову.

— Ладно, ради тебя уйду, — проговорил он с вызовом. — А с ним потом поговорю, пусть не думает, что я его боюсь. Ха-ха! Страшилка!

Станислав, к счастью, не повелся на провокацию, и дал Антону беспрепятственно уйти, тем не менее, напоминал своим видом быка на арене, узревшего тореро.

— Фу-у, — выдохнула Влада, опускаясь на лежак. — Все мужчины такие забияки? Сущее наказание! Вам только повод дай, чтобы сшибиться.

— Нормально! Мужчины испокон веков бились за женщину.

— Ну, знаешь ли, кроманьонцев вы заметно переросли.

— А что изменилось? Не вижу разницы. Разве что технический прогресс шагнул вперед, а человек по сути остался прежним, ты не согласна? — Он сел вплотную к Владе, близко глядя ей в лицо. — Зачем ты целовалась с юношей? Ты же его не любишь.

— Кто сказал? Люблю еще как! Ты, часом, не метишь на его место?

— Угадала, но не совсем. Я всего лишь намерен вернуть свое, а дерзкого мальчишку прогнать.

— И будешь растить его ребенка?

— С радостью, ведь это твой ребенок.

— Ах-ах! Добренький, да?

— Ага, разве не похож?

— Руки прибери. Обниматься будешь с Кристиной. Говорят, у тебя в каждом городе по две любовницы.

— Злостный наговор. И Кристина никогда моей любовницей не была. Она мне как младшая сестра.

— Врешь! Ты научился виртуозно врать за эти годы.

— Ей-ей! Спроси у нее, раз мне не веришь…Не отворачивай личико, от Антона ты не отворачивалась, несмотря на его измену.

— Все вы мужики заливать горазды, ни одному доверять нельзя…

Но было уже поздно рассуждать, руки их сплелись, губы слились, мир перестал существовать — зачем кругом двигались и смеялись люди, что за птицы кричали на лету, о чем невнятно шептали волны — все стало неважно, отодвинулось за магический круг, в котором воцарилась тишина, там жили только собственные чувства, ощущения, жар прикосновений…

Порыв ветра опрокинул зонт и вынудил влюбленных оторваться друг от друга.

— Вернемся в дом, — сказал Станислав. Глаза его потемнели, стали цвета моря на линии горизонта. Влада всегда знала, отчего у него темнеют глаза. Сердце у нее перестало работать как положено, трепыхалось неизвестно где.

— Сейчас, помоги мне собрать вещи. Клади все в сумку…Ай! Зонтик улетел!.. Стой, дай отдышаться…Пошли, пошли скорей…

— Стас, что это было? — спросила Влада.

— Счастье, — произнес он с улыбкой блаженной усталости. — Тсс…Не говори громко. Счастье приходит редко и ненадолго, будь осторожнее, не спугни.

Они лежали на диване в полном изнеможении, тесно прижавшись друг к другу. Теплый сквозняк из раскрытого окна пробегал по коже, обостряя ощущение неги после любовных наслаждений. Владе собственная нагота и его, крепкая мужская, казались возбуждающе прекрасными. Тело ее отдыхало, но тихо плавилось изнутри, а снаружи было тугим и прохладным; так у нее бывало только со Стасом, когда каждая клеточка словно поет и хранит ласки любовника.

Под окном кабинета располагался бассейн. Блики с его поверхности лежали на стене, оттого вся стена дрожала светом, по ней струились вниз сияющие волны. Свет дрожал на гладком плече Стаса — Влада пыталась поймать пляшущих зайчиков губами.

Час назад они заперлись в кабинете, не успели даже разложить диван, но успели опрокинуть фигурную подставку и разбить ценную статуэтку.

Рука Стаса медленно двигалась от ее круглого колена вдоль точеного бедра в изгиб талии и, добравшись до нежной полноты груди, задерживалась на миг и пускалась в обратное путешествие

— Я был достаточно осторожен?

— Я люблю тебя.

— Что?

— Я люблю тебя.

— Это правда?

— Ты все-таки сумасшедший.

— А ты? Зачем ты меня укусила?

— Я укусила?

— Вот здесь, посмотри. Куда это годится? Мало того, что дорогие гости поочередно бьют меня по лицу, рвут на мне рубашки, теперь еще и кусаются. Как я предстану перед сотрудниками с разукрашенной мордой и следами зубов на шее?

— Легко! Объясни, что отдыхал в Испании с большой компанией русо туристо и занимался любовью с вампиршей. Пусть обзавидуются.

— До чего ты хороша! Непозволительно красива!

— Скоро меня разнесет, и я стану прятаться от тебя.

— Какое заблуждение! В тебе столько природной грации, просто поразительно, она никогда не иссякнет. Я боготворю тебя. Бросишь меня снова — умру! Больше не выдержу. Выходи за меня замуж, немедленно!

Произнося слова, он поминутно целовал ее щеки, шею, губы, она в ответ лишь томно улыбалась, чуть обнажая блестящие кончики зубов, сладострастно изгибалась в его руках и льнула к нему телом и лицом.

Они спустились на веранду. Было время обеда. Расторопный Альфредо выпархивал из кухни с подносом и выкладывал на стол жареные миндальные орешки, зелёные оливки, бутылочки с томатным и чесночным соусом, квадратные ломтики поджаренного на решетке хлеба и хрустящие булочки.

Вслед за тем на столе появились бутылки с вином, жареные рыбные шарики, обвалянные в сухарях, мидии, ракушки, запеченные на гриле, искусно нарезанный хамон и сыр.

Не дожидаясь, пока подойдут остальные участники трапезы, Влада накинулась на еду с аппетитом женщины, имеющей вескую причину ни в чем себе не отказывать за обеденным столом. Станислав сидел напротив и завороженно следил, как она вонзает зубки в срез круглого хлебца, намазанного маслом и холодной зернистой икрой. Из напитков она позволила себе немного белого вина чакколи, Станислав предпочел красную риоху к мясной нарезке.

— Не верю своим глазам, ты ешь икру? Даже как-то боязно стало.

— Отчего же? — Влада взялась за второй бутерброд.

— Внезапная смена вкусов не сулит ничего хорошего.

— Боишься, что мне начнут нравиться мужчины не твоего типа? Например, плюгавенькие, субтильные, или нет — толстые, лысые, с отвислыми боками. Бррр!.. Странно, что ты еще не облысел.

Станислав поперхнулся.

— Ладно, не комплексуй. Сорок лет — самый цвет для мужчины. Просто вы с Колей ровесники, а у него давно макушка сверкает… Ой!.. — Она перестала есть и воззрилась на Стаса. — Я совершенно забыла о Коле. Вот так отключка! А ты почему молчишь? Как он? Вы видели его?

— Мы привезли его с собой. Он маялся, просился домой, поэтому девочки решили забрать его из клиники.

— Стас!

— Ну что я мог сделать, малыш? Он стал буянить, чуть нас всех не побил, пришлось выполнить его желание.

— А что сказал врач? Какие прогнозы, рекомендации?

Станислав замялся:

— Спроси у Эли. Она лучше знает.

Пришла Кристина и с недовольной миной уселась за стол. Спустя минуту с лестницы сбежал Антон. Альфредо внес дымящуюся супницу.

— Пахнет обворожительно, — встрепенулась Влада.

— Просил приготовить специально для тебя, — сказал Станислав. — Там только мясо и много овощей. Не предполагал, что твоя неприязнь к морепродуктам пошла на убыль.

— Да что вы?! Неужели? — ядовито поддел Антон. — Удивительный дом, способствует повальному перерождению.

Однако хозяин злокозненного дома и его вновь обретенная пассия снова выпали из общения с внешним миром и были заняты исключительно друг другом. Они обменивались взглядами, улыбками, каждая из которых имела потаенный смысл, чувственный намек, то волнительно-сладостное для обоих, что приходится скрывать при посторонних.