50 знаменитых любовников - Васильева Елена Константиновна - Страница 57

Дуглас на это письмо ответил язвительной телеграммой: «Какой ты смешной человечишка!» После чего маркиз разъярился окончательно. Осыпая проклятиями «развратного ирландца», он оставил в клубе, членом которого был Уайльд, оскорбительную карточку, на которой было написано: «Оскару Уайльду, позирующему в качестве содомита».

Тут уже разъярился Оскар, и злость толкнула его на необдуманный поступок. Он подал в суд на маркиза Куинсберри, обвинив его в клевете. Однако силы оказались неравными. К процессу маркиз подготовился основательно. Не считаясь с расходами, он нанял целую команду частных детективов, которые добросовестно разыскивали свидетелей в вертепах Пиккадилли. В чем очень преуспели, найдя некоего Тейлора, полупрофессионала-сутенера, который у себя дома предпочитал носить женскую одежду. Как они уверяли, он-то и поставлял Уайльду молодых юношей — мелких клерков, лакеев, продавцов газет. Обвинение потребовало вызвать их в качестве свидетелей, к тому же попросило у Оскара объяснения, для какой цели тот имел постоянную квартиру в отеле «Савой».

Когда стало ясно, что эти свидетели могут дать показания в суде, адвокат Уайльда решил прекратить дело. Но маркиз тут же подал встречный иск, обвинив Оскара в безнравственности, подкрепив свое обвинение доказательствами его сексуальной извращенности. На основании показаний свидетелей, обвинявших Уайльда в «глубоко непристойных действиях», 11 апреля 1895 г. дело было передано в главный уголовный суд. В течение трех недель в ожидании суда над писателем вершился суд общественный. Книготорговцы прекратили продажу его произведений, театры вычеркнули его имя на афишах, пьесы Уайльда были изъяты из репертуара. Два его сына, Сирил и Вивиан, вынуждены были оставить школу, словно они стали прокаженными.

Правда, у Оскара была еще возможность исчезнуть из Англии, избежав тем самым судилища. Но он не пожелал бежать и предпочел защищаться на суде сам. Он делал это, как всегда, блистательно и остроумно, нередко вызывая аплодисменты в зале суда. Тем не менее эффектные речи не спасли Уайльда от сурового приговора. Он был приговорен к двум годам каторжных работ, что являлось максимальным наказанием по действующему в то время английскому законодательству.

Два года сломленный Уайльд провел в тюремном заключении, которое в те времена в Англии было очень жестоким. В тюрьме Уайльд даже пытался покончить жизнь самоубийством, отрекся от Дугласа, обвинив его в том, что тот привел его к падению. «Я убью его, убью. В тот же день, когда отсюда выйду, в тот самый день, когда его увижу, я убью его, как собаку!» — кричал он перепуганной Констанции, которая навестила его. Это был вопль отчаяния. Он остался один: жена его сменила фамилию, она теперь стала миссис Голланд, закон отнял у него детей. Что касается сыновей, то для старшего, Вивиана, отец стал фигурой страшной, для младшего, Сирила, — таинственной. Вместе с матерью им пришлось много путешествовать по Европе, и везде Констанция трепетала от страха, что кто-нибудь может узнать о происхождении ее детей.

Из тюрьмы Уайльд вышел больным, угнетенным, униженным, без всяких средств к существованию. Он уехал в Париж, где поселился в скромной квартирке под именем Себастьяна Мельмона. Средств к существованию у него не было. И он принял помощь жены. Сердобольная Констанция назначила ему небольшую ренту из собственных средств, однако поставила условие, чтобы он не встречался с Дугласом. А вот это, как оказалось, выполнить Уайльду было труднее всего. Он снова начал встречаться с Дугласом, оправдываясь психологической необходимостью: он должен кого-то любить и чувствовать себя любимым, независимо от цены, которую ему придется заплатить. Ему придется еще не раз изведать горе, но что с того, если он любил Дугласа. Любил, быть может, именно потому, что тот разрушил его жизнь. Мир закрывал перед Уайльдом двери, и лишь врата любви оставались открытыми.

Кончилось тем, что после угрожающих писем Констанции Уайльду прекратили выплату ренты. С другой стороны, леди Куинсберри требовала, чтобы сын немедленно оставил Уайльда, если хочет получать помощь из дому. Друзья-любовники то расставались, то встречались, и так продолжалось до самой смерти Уайльда. Он скончался 30 ноября 1900 г. от менингита. Последнее его творение «Баллада Редингской тюрьмы» — редчайшее по красоте и величию произведение искусства, написанное классически простым языком английских баллад. Его похоронили в предместье Парижа, на кладбище в Банье. В последний путь бывшего Короля жизни провожало чуть больше двадцати человек, среди которых был и лорд Альфред Дуглас.

Биографы утверждали, что перед смертью Уайльд сказал своему самому преданному другу Роберту Россу: «Я не переживу нашего века. Уйду вместе с ним. Мы были созданы друг для друга, а будущему столетию я не мог бы дать ничего нового». Оказалось, что и для XX века фигура английского классика, как и прежде, осталась притягательной. А его образ приобрел черты загадочности, словно подтвердив знаменитый уайльдовский афоризм: «Маска всегда скажет нам больше, чем само лицо».

Д’Аннунцио Габриэль

(род. в 1863 г. — ум. в 1938 г.)

Итальянский поэт, писатель, драматург, известный также своими легендарными любовными подвигами.

У каждой нации есть свой великий герой-любовник, который может служить своеобразной «визитной карточкой» любвеобильного мужчины. Если говорить об Италии конца XIX и первой трети XX века, то таким героем, безусловно, был воин, поэт, писатель и драматург Габриэль Д’Аннунцио. Его легендарные любовные подвиги описаны не только в воспоминаниях современников, писатель сам воспроизвел их на страницах собственных романов, многие из которых до сих пор сохранили скандальную славу.

Габриэль Д’Аннунцио вышел из самого что ни есть простонародья, впрочем, это не мешало ему всю жизнь называть себя благородным дворянином. Более соответствует истине другое определение, данное им же самому себе, — «певец эротики».

Действительно, жизнь и творчество Д’Аннунцио неотделимы от образов женщин, во множестве встречавшихся на его жизненном пути. Впервые он влюбился в семилетнем возрасте, а когда ему исполнилось двенадцать лет, в богословской школе, где он учился, произошел настоящий скандал. Юный воспитанник пытался прижимать руку монахини, поправлявшей ему одежду, к самой интимной части своего тела. Неудивительно, что уже в шестнадцать лет Габриэль испытал любовь проститутки. В качестве оплаты за ее услуги ему пришлось заложить свои часы.

Уверенный в своем дворянском происхождении, Д’Аннунцио всегда тянулся к дамам родовитым и светским. И первое тому подтверждение — экстравагантная женитьба двадцатилетнего Габриэля на Марии, дочери герцога Ардуа ди Галлезе. Экстравагантность заключалась в том, что герцог ди Галлезе был категорически против замужества дочери с безродным самозванцем, и даже грозился от нее отречься. Тогда настойчивый жених попросту выкрал невесту из родительского дома. У этой четы впоследствии родилось трое сыновей.

Однако роль верного супруга Габриэлю надоела уже после первых лет брака. Вдоволь насладившись женскими прелестями прекрасной Марии, он, не задумываясь, бросился в омут любовных авантюр, время от времени одаривая свою жену, как он писал, «восхитительной ночью». Спустя четыре года и эти ночи были забыты. Д’Аннунцио окончательно порвал с женой.

Среди причин непостоянства новоявленного дон-жуана — его пристрастие к неизведанным областям секса. Есть свидетельства его любовной страсти к юношам и лесбиянкам, известны и факты поиска случайных женщин, чья «новизна может стимулировать фантазию». Правда, чаще всего такие связи были кратковременными, но некоторые из них заканчивались трагически. После бурного романа с писателем религиозная графиня Манчини испытала столько страданий от сознания своей вины, что сошла с ума и была помещена в психиатрическую лечебницу. Другая брошенная Габриэлем любовница, маркиза Алессандра ди Рудини Карлоти, дочь самого премьер-министра Италии, покинула свою семью и, чтобы замолить свой грех, приняла постриг и умерла в одном из монастырей Савойи.