Неземное тело - Куликова Галина Михайловна - Страница 58

– Оставалось лишь дать знать хозяину, что плеер у него, и начать торговаться, – подвела черту Лайма. – Помните, когда мы сидели у Степана, Дмитрий достал каталог электронных товаров, нашел ту самую модель, которую украл, и заявил: «Эти штуки, конечно, дорого стоят... Иногда просто целое состояние. Но ради того, чтобы жить хорошо, с удовольствием, можно и раскошелиться». Это был завуалированный шантаж.

– Мне не потребовалось ни времени, ни особых сил, чтобы вернуть мою собственность обратно.

– Какой цинизм! – не выдержал Анисимов. – Вы избили Чуприянова, а потом пытались вызвать для него врача, хлопотали и все такое...

– А вы бы как поступили, владей он уликой против вас?

– Я не убийца, – отрезал Анисимов.

– Вот чего я не понимаю, – подал голос долго молчавший Корнеев. – С какой стати Леночка вдруг стала всем рассказывать, что ее могут убить? Лайме рассказала, Бабушкину...

– Мне кажется, Степан начал ее запугивать, – быстро ответила Лайма. – Вы ведь пугали ее, правда? По-настоящему пугали. Знаете, как я догадалась? В тот вечер, когда Антон с Димой подрались, Леночка плакала. Вы подавали ей платок и что-то шептали на ухо. Я думаю, все выглядело совсем не так, как было в действительности. Вы не успокаивали ее, а пугали. Именно поэтому она плакала. Я еще тогда подумала – глупый повод рыдать. Подумаешь – драка!

Гракову на секунду изменило самообладание. Его глаза блеснули злостью.

– Женщины! – сказал он сквозь стиснутые зубы. – Никогда не думал, что споткнусь о такую малость... Когда я снова окажусь на свободе, организую партию женоненавистников.

Лайма хмыкнула. Она не думала, что этот тип когда-нибудь окажется на свободе. Подняла руку и щелкнула пальцами, разрешая увести задержанного.

В Москву они возвращались вчетвером. Перед отъездом Медведь пожаловался Корнееву:

– Вот так всегда! Как голливудские звезды на съемках каждого фильма находят себе новую женщину, так наш командир на каждом следующем задании находит нового мужчину.

– Что делать, если они не выдерживают конкуренции с ее работой? – пожал плечами Корнеев.

Лайма, которая услышала их диалог, подошла и сказала:

– У этого есть все шансы. Он смел, великодушен, терпелив и умен. Он, в конце концов, талантлив. Правда, я еще не читала его книг, но уверена, что они самые интересные на свете!

Как только она отошла, Корнеев заметил:

– Ставлю ящик пива на то, что она его бросит, не дожидаясь следующего задания.

– А я ставлю два ящика, что нет.

Медведю страстно хотелось проиграть, но он ни за что бы в этом не признался.

В машине Лайма и Анисимов устроились на заднем сиденье и всю дорогу жались друг к другу, как голуби. Когда въехали в город, писатель широко улыбнулся и сказал:

– Дорогая, я думаю, тебе нужно уволиться из следователей. Этот твой экологический надзор – слишком опасная штука для такой хрупкой женщины, как ты. Кроме того, я люблю тебя и буду волноваться, если ты станешь шастать где ни попадя.

Лайма открыла рот и не нашлась, что ответить.

– Не хотите ли пива? – спросил Медведь, обернувшись к Анисимову. – Ящик? А? Как вы на это смотрите?

– Ящик? – испугался тот. – Ну, это уж слишком.

– Ничего-ничего, – ответил сияющий Медведь. – Сегодня вы честно его заслужили.