Небо на двоих - Мельникова Ирина Александровна - Страница 62

– Оля, давай договоримся. Я занимаюсь твоими делами, но как, какими методами – тебя не касается! Знаешь поговорку: «Меньше знаешь, лучше спишь»? Это про тебя. То, что необходимо, я рассказываю, остальное пусть пребывает за кадром. Согласна? Любопытство до добра не доведет.

– Любопытство? – обиделась я. – Моя жизнь вот-вот треснет, а ты – любопытство!

– Не треснет, – весело заверил меня Вадим. – Не допустим!

Некоторое время мы ехали молча. За окном мелькали дома, вывески магазинов, турфирм, банков. Вот и знакомое – «Трансинвестбанк». Здесь работал Юра. Возле крыльца стоял серебристый внедорожник со знакомыми номерами. Водитель, это был Данила, вышел из машины и предупредительно распахнул дверцу для пассажира. Мы как раз проезжали мимо, и мне пришлось развернуться на сиденье и даже встать на колени, чтобы разглядеть, для кого он так расстарался. Никакого открытия не произошло – на Юрино место взгромоздился Равиль Фаридович. Кто бы сомневался!

Внедорожник чуть не смел стоявшую рядом «шестерку», въехал задним колесом на тротуар и, резко рванувшись вперед, резко вписался в поток автомобилей. Недолго, но он следовал за нами. Я прекрасно видела сквозь его лобовое стекло самодовольную физиономию Равиля. Но уже через пару минут внедорожник перестроился во второй ряд и обошел «Хаммер» на скорости, за которую в черте города водителя лишают прав года эдак на полтора. Но таков стиль езды Данилы. «Ямщицкий» – называл его Юра. Резкий, отчаянный, так что дух захватывало, когда он шел на обгон, выскакивая на встречную полосу. Езда с ним смахивала на мою поездку с Давидом по Сухумскому шоссе, только в Абхазии машин было в десятки раз меньше. Данила же свои фортели устраивал на дороге, забитой автомобилями до отказа. Я вздохнула и заняла исходное положение.

– Ты случайно не в курсе, кто сейчас возглавляет «Трансинвестбанком»? – спросила я на всякий случай. – Вместо Юры, я имела в виду.

– В курсе. – Вадим глянул на меня в зеркало заднего вида. – Какой-то татарин, кажется. Или башкир. Закиров Р.Ф. Знакома с ним?

– Знакома, – буркнула я. – Это Равиль Фаридович, Юрин зам.

– Он пока назначен исполняющим обязанности. Совет директоров банка соберется через две недели. Говорят, Закиров пройдет однозначно.

– Пройдет, куда им деваться… Юра считал его отличным специалистом.

Я вздохнула и замолчала. Не хотелось продолжать тему. Юра действительно считал Равиля классным специалистом, но отвратительным человеком – карьеристом и стукачом. Впрочем, мы не расходились во мнениях. У меня на то имелись свои причины.

– Почему не досмотрели машину? – спросила я минут через десять, забыв о своем обещании не любопытничать. – Что ты им сказал?

Вадим выразительно посмотрел на меня в зеркало заднего вида.

– Ты неисправима, дорогая! Но тут нет секрета. Я сказал парню, что хозяин на заднем сиденье развлекается с любовницей. Этого оказалось достаточно.

– Н-да… – протянула я. – Девице новое развлечение, наверное, не понравилось бы. Я имею в виду проверку документов в самый интересный момент. А что, – прищурилась я, – на самом деле это штатная ситуация, когда депутат трахает любовницу за спиной помощника?

Вадим пожал плечами.

– Мой не трахает. У него жена молодая и бдительная. Но чего не бывает? А ментов мало чем удивишь.

Добров снова замолчал. Теперь на долгое время. Я не рискнула спросить, куда мы едем. Да и какая разница? Главное – едем, главное – пока на свободе. Но самое великое счастье – я до сих пор жива! Осознание этого пришло ко мне как раз в тот момент, когда нам махнули рукой и крикнули: «Проезжай!» Если учесть, чтомне пришлось испытать и – выжить, то тут уж не о простом везении речь. Ангел-хранитель исправно держал надо мною ладошку. Но хватит ли у него терпения? Я ведь изрядно его утомила.

За размышлениями я не заметила, что мы давно миновали МКАД и мчались теперь в сторону Твери, – так утверждал указатель. Затем повернули влево, миновали тихий городок и покатили сначала вдоль реки, потом въехали в дачный поселок. Узкие улочки явно были не рассчитаны на проезд огромных внедорожников.

– И куда ты меня привез? – спросила я, сочтя этот вопрос вполне закономерным.

Вадим промолчал. Он очень осторожно вел машину по изрытой ливнями дороге, но «Хаммер» то и дело порывался снести хлипкий забор или въехать в росшее на обочине дерево.

– На телегах они здесь ездят, что ли? – проворчал Добров.

И тут нашему взору открылась обширная кочковатая поляна. С одной ее стороны теснились утопавшие в садах дачные домики, с другой – расположился пруд, по которому, громко гогоча, плавала, словно огромное облако, стая белых гусей.

Мы остановились. Вадим вышел из машины и окликнула двух загоревших до черноты босоногих пацанов с удочками на плечах. Что-то спросил у них. Юные рыбаки замахали руками в сторону домов, и мне показалось, что я прочитала по губам одного из них: «Пятый с краю».

– Выходи… – Вадим открыл дверь и подал мне руку. – Дальше пойдем пешком.

– Кого ищем? – снова поинтересовалась я.

– Жену Горшкова, – ответил Вадим. – Мы договорились встретиться на даче. Дети занимаются подготовкой к похоронам, она же приходит в себя на природе.

– Вдова не сидит у гроба? – спросила я. Хотя какое мне было до того дело.

– Тело Горшкова находится в морге, – терпеливо пояснил Вадим, – родным его выдадут завтра. Уже возбуждено уголовное дело по факту убийства. Возможно, оно связано с его профессиональной деятельностью. Прокуратура настояла на тщательной медэкспертизе. Но нам нужен Риччи! Риччи – это наше все!

– Понятно, – кивнула я, пытаясь отбиться от тучи комаров, налетевших на нас с энтузиазмом футбольных болельщиков.

Мы подошли к дому, действительно пятому от конца улицы. Риччи с радостным лаем метнулся от крыльца к калитке. На пороге веранды показалась пожилая женщина в брюках и в пестрой майке навыпуск. Из-под козырька ладони она внимательно в нас всмотрелась.

– Кого вам? – спросила не очень приветливо, но шагнула с крыльца.

И тут я разглядела, что левый глаз у нее почти заплыл под большим отеком красно-фиолетовых оттенков. Кто-то крепко звезданул тетеньке по физиономии. Вблизи гематома смотрелась внушительно, а из-за спины женщина извлекла топор и держала его с решительным видом, перекладывая из одной руки в другую, как мясник, убийца заезжих барышень. Нечто подобное под названием «Резня на хуторе Спрингфильд» я видела в пору своей юности в одном из видеосалонов.

Топор был плотницким, остро заточенным. А в топорах я знала толк. Бердичевский дедушка был знатным плотником: не одну баньку срубил, не одну летнюю кухню построил.

– Мы к Ирине Сергеевне, – подал голос Вадим. – Илья Федоров, журналист. Я с ней созванивался.

«Федоров? Журналист? И тут удостоверение найдется?» – фыркнула я про себя.

Нашлось! Вадим вытащил из нагрудного кармана куртки красные корочки с надписью «Пресса» и помахал ими перед носом у женщины. Она к тому времени приблизилась к забору, но топор из рук не выпустила.

– Дайте, – сказала она строго и протянула руку.

Вадим подал ей удостоверение через забор. Тетка тщательно его изучила и, не выпуская корочки из рук, посмотрела на меня.

– Женщина с вами?

– Со мной, – бодро ответил Вадим. – Она – стажер в нашей газете. Вот, натаскиваю помаленьку…

– Я – Ирина Сергеевна, но не понимаю, какой у вас ко мне интерес? Расследованием занимается прокуратура… – Хозяйка дачи вернула удостоверение, открыла перед нами калитку. И снова окинула меня взглядом. – Сдается мне, где-то я вас видела.

Впрочем, я тоже ее не сразу узнала. Серая моль, заурядная внешность. Промелькнула пару раз в подъезде. Я даже не знала, что она жена Горшкова.

– Вряд ли, – расплылся в улыбке Вадим. – У Ани типичная внешность красотки с обложки журнала. В сериалах их пруд пруди!

«Ах ты… – Я сжала кулаки с такой силой, что ногти впились в ладони. – Я тебе покажу Аню с обложки! Мною, значит, хоть пруд пруди?»