Дочь Лебедя - Бак Джоанна - Страница 19

— Тогда придется узнать. Это займет какое-то время, но так будет вернее. Вы не хотите позвонить ему и спросить?

— У меня нет его телефона, — ответила я.

— Тогда скажите мне его полное имя, я смогу просчитать его и вашу совместимость.

— Я не знаю, как его зовут. Я видела его всего лишь раз и то недолго, но мне хочется быть уверенной, что это именно он.

— Но это выходит за пределы моих возможностей, — недовольно заметила Роза. — Почему вы решили, что он — ваш мужчина?

— Биотоки, — был мой ответ.

— Я не уверена, что это правильный показатель любви.

— Скажите мне, что это он, — молила я ее.

— Но я не в трансе, и поэтому не знаю, — сказала Роза. — Что вы хотите, чтобы я сделала?

— Скажите мне, правда ли, что я встретила самую огромную любовь в своей жизни. Ту самую, о которой вы говорили в последний раз.

— Я раскину карты. — И она начала тасовать карты, потом сказала мне, что впереди у меня воссоединение. Я была просто в восторге. Роза сказала еще, что есть злой молодой человек, он новенький и находится недалеко от меня. Конечно, это был Андре. Потом появилась карта с изображением молодого человека, идущего к скале.

— Дурочка, — сказала Роза. — Вот он.

— Как мне попытаться заставить его полюбить меня? — спросила я.

Роза положила карты на стол.

— Я могу видеть разные вещи и события, предсказывать будущее, но ни вы, ни я не можем повлиять на их свершение.

— Но могу я быть уверена, что все будет так, как мне хочется? — спросила я.

— Судьба может развиваться своими, странными путями, — ответила Роза. — Всегда следует принимать все, что она дает нам.

— Но я хочу, чтобы она дала мне то, что я хочу!

— Вы не можете повлиять на это и не сможете сделать так, чтобы происходили определенные вещи.

— Почему?

— Я хочу сказать, что если вы будете пытаться повлиять на события, они могут повернуться против вас.

Я почувствовала себя такой беспомощной, обманутой…

— Послушайте, если этот мужчина ваш, вы увидите его еще раз. Вы договорились, чтобы увидеться? — нежно и осторожно спросила меня Роза.

— Да, сегодня.

— Ну вот видите? Сегодня. Все будет хорошо, успокойтесь.

Она не взяла у меня деньги.

— Я не могу назвать это полной консультацией, просто небольшой совет. Удачи вам!

— Так, сегодня ты ведешь себя как последняя сволочь, — сказал мне Делаборд, когда я пришла в студию. — Ты опоздала на два часа! Что творится с современной молодежью?

Две модели ждали в гримерной, чтобы я покрасила им губы, как будто их покусали пчелы… Я начала работать над своим лицом, чтобы прекрасно выглядеть сегодня. Я вспомнила, что мне нужно сделать еще кое-что сегодня. Это касалось отца и Мишеля. Наше воссоединение. Я позвонила в лавку, оставила номер телефона Делаборда и попросила Мод, чтобы кто-то из них перезвонил мне. Когда зазвонил телефон, я почти лежала на полу, дергая за стратегически важные нейлоновые нитки. Андре взял трубку.

— Нет, она сейчас занята. — Я услышала, как он раздраженно отвечал в телефон. И так внимательно слушала его, что забыла дернуть за нитку, и Делаборд начал орать на меня.

Когда его камера перестала работать и модели начали менять позу, которая была одновременно грациозной и невозможной, чтобы в ней находились обычные женщины, Андре подошел ко мне и сказал:

— Это был Мишель Дюпюи.

Обычно Мишель редко называл свою фамилию — для него назваться полным именем означало, что Андре был для него незнаком. Я пошла, чтобы позвонить ему.

— Мы встретимся с тобой сегодня? — спросил Мишель, его голос был мягким и обволакивающим.

— Мне придется работать сегодня допоздна, — соврала я. — Поэтому я и позвонила. Мы не сможем встретиться завтра? Извините, что так получилось, но я ничего не смогу сделать.

— Я уверен, что Джекоб поймет все правильно. — Он проговорил фразу очень медленно. — Очень жаль. Он так взволнован, и я тоже. Я рад, что эта игра заканчивается.

— И я тоже, — добавила я. — Все было так глупо. Тогда до завтра, ладно? «У Джорджа»?

— Хорошо, я скажу Джекобу, — сказал Мишель. Прежде чем повесить трубку, он добавил: — Между прочим, у вас работает наш молодой приятель — Андре Рутьер.

Вот дерьмо. Надо было этому случиться. Я промолчала.

— Я слышал, что он очень талантлив, — заметил Мишель.

— Он что, друг Алексиса? — спросила я.

— Как ты догадалась, Флоренс?

Это было совсем не трудно. Мы почти ласково распрощались и пообещали друг другу встретиться завтра в девять «У Джорджа».

В семь часов я раз пять пыталась удрать, уже надев на себя пальто. Казалось, что Делаборд собирался работать всю ночь. В семь пятнадцать я снова надела пальто. Делаборд все еще был занят на площадке с моделью. Андре в руках держал электрический вентилятор, направив струю воздуха на ее полосы. Он неприязненно посмотрел на меня.

— Мне нужно идти, — сказала я и, прежде чем кто-то смог остановить меня, я уже удрала.

По дороге домой я купила две гигантские чашки. «Для завтрака», — решила я. Недалеко от дома я купила молоко и побежала вверх по лестнице.

В ванну я вылила половину флакона духов. Я так дрожала, что когда я встала в нее, то вода начала выплескиваться через край.

Я меняла туалеты три раза, прежде чем смогла выбрать то, что мне понравилось. Я забросила отвергнутые туалеты снова в стенной шкаф, зажгла сандаловую палочку, набросила на лампу свой шарф и пошла вниз.

Я вся дрожала и сильно опаздывала.

Он был в баре. Как будто ему было больше нечего делать, а только торчать здесь. Он не взглянул на часы, когда я вошла в бар, он улыбался. Я поцеловала его.

— Как прекрасно! — воскликнул он. — Просто чудесно!

От него пахло кедром, такой чудесный смолистый запах.

— Как вас зовут? — спросила я.

— Феликс, — ответил он — Феликс Кулпер. — Он произнес имя с сильным иностранным акцентом.

— Какое интересное имя, — заметила я.

— А вас? — Он вполне прилично говорил по-французски. — Как вас зовут?

«Нет, — произнес внутри меня громкий голос. — Нет, нет, нет!!» Я помедлила. Что означало это «нет!» — не ходить с ним никуда, или же не говорить ему свое имя? Я выбрала более безопасное для себя.

— Элиза, — ответила я.

— Элиза Бетховен? — переспросил он со смешком. Я не поняла, почему он так пошутил, но тоже посмеялась.

— Нет, Элиза Редфорд, — ответила я. Как бы воскресив мою тетку, ее шансы стать женой лорда, и вспомнив мою мать!

Мы пошли вдоль реки. Элиза Редфорд, я снова и снова повторяла про себя это имя. Элиза Редфорд, Элиза Редфорд. В честь моей матери и Джулии. Мы подошли к бульвару. Он взял мою руку, и я почувствовала у себя на бедре его локоть даже через наши пальто, и я снова вздрогнула.

— Я сегодня ничего не ел, — сказал он, и я спросила:

— Почему?

Он пожал плечами:

— Так уж получилось.

Мне хотелось спросить, так в чем же дело? Другие мужчины, с которыми вы встречались днем — у них у всех работа, семья, определенный режим дня и некоторые сложности. Они должны были быть где-то в определенном месте и в определенное время. Чем меньше был похож Феликс на других мужчин, тем лучше было ему стать моей судьбой. Настоящая жизнь — это было медленное продвижение вдоль тропинки, посыпанной гравием, а судьба — это резкий и неожиданный подъем по золотому лучу. Прогулка к ресторану и была этим золотым лучом.

Я чувствовала каждое его движение. Он помог мне раздеться. Перед нами лежало меню. Я смотрела на него, а он на меня. Я как будто парила в воздухе. Он сжал мой подбородок и крепко поцеловал меня.

— Как странно, — сказала я, когда он перестал меня целовать. — Как странно встретить кого-то подобного вам и… потом… — Я собиралась солгать ему.

Он передал мне меню, но я не могла его просмотреть, — какие-то красные каракули. Когда подали еду, я не могла есть. Нас окружала какая-то аура.

Мы разговаривали о Париже, и если были бы другими людьми, то могли бы говорить о себе. Но я была Элиза Редфорд, а она была настолько новой, что ей нечего было рассказать о себе. А Париж был здесь, с нами… Под своей одеждой я чувствовала себя совершенно обнаженной, как будто все, что было на мне надето, слегка приподнялось, чтобы Феликс мог коснуться меня.