Путь Дракона - Абрахам Дэниел "М. Л. Н. Гановер" - Страница 71

Зал, в котором они сейчас находились, был не обычным. Там не было ни гобеленов, ни мягких вельветовых подушек, стены были из голого кирпича. Там не было ковров или подушек, которые подкладывают под согнутые колени слуг Симеона. Королевская стража стояла вдоль стен с мечами и в доспехах, которые никак нельзя было принять за декоративные. Принц Астер сидел на серебряном троне позади своего отца. Было видно, что мальчик плакал.

Кёртин Иссандриан стоял на коленях по другую сторону прохода, с опущенным и бледным лицом. Алан Клин был рядом с ним. Кэнлу Дескеллину и Фелдину Маасу удалось избежать внимания короля. Оддерд Фескеллин погиб от стрелы, попавшей ему в горло, и его убийца уже кормил мух на виселице. Гедер Паллиако, по праву названный героем дня за защиту южных ворот, уже покинул город. Доусон был один.

Позади и чуть выше всех троих располагались смотровые балконы. Каждый дворянин сидел на низкой неудобной скамье за плетёным ограждением, которое должно было отделять их от официальной публики. Женщины стояли на верхнем балконе, среди них, затерявшаяся где-то в толпе, Клара. Самый высокий балкон традиционно отводился самым почётным простолюдинам из подданных короля и послам иностранных дворов. Сегодня этот балкон был пуст.

Король остановился, но Доусон не поднял головы.

"Всё заканчивается сегодня," — сказал Симеон, его голос был слышен в самых дальних углах зала. "Сейчас."

"Да, Ваше Величество," — сказал Доусон, покорным голосом. Мгновением позже, Иссандриан и Клин эхом повторили за ним.

"Антея не пойдет по пути драконов, пока я сижу на Расколотом престоле," — продолжил Симеон. "Эти интриги и политические игры не внесут смуту и раздор в сердце империи. Я клянусь своей жизнью и так как вы лорды, я ожидаю и требую того же от каждого из вас."

В этот раз, когда Доусон произнес "Да, Ваше Величество", Иссандриан говорил вместе с ним.

"Благородная кровь пролилась на улицах Кэмнипола. Чужие мечи были призваны в наш город," — продолжил король. "Больше не имеет значение насколько чисты были ваши мотивы. За это должна быть расплата."

Краем глаза Доусон заметил, как Алан Клин побледнел ещё сильнее.

"У вас есть что сказать, прежде чем я вынесу решение?" — спросил король. "Лорд Каллиам?"

"Нет, Ваше Величество," — сказал Доусон. "Я остаюсь верным вам и Расколотому престолу."

"Лорд Иссандриан?"

"Ваше Величество," — сказал Кёртин Иссандриан. Его голос дрожал. "Я бы хотел обратить ваше внимание только на две вещи. Во-первых, прошу вас учесть, что насилие, произошедшее вчера не было намерением или планом любого из присутствующих. Но если Ваше Величество непреклонно в своём намерении определить наказание, то я прошу вас пощадить моего соотечественника. Игры в честь принца Астера были моей идеей и только моей. Я не хочу чтобы невинные страдали только из-за того, что они знакомы со мной."

Замечательная речь, подумал Доусон. Но опрометчивая.

"Милорд Иссандриан забывает, что это не первый акт насилия, вызванный вашими разногласиями с Домом Каллиамов. Если вы желаете принести себя в жертву в назидание другим, я это учту, но не думаю, что кто-нибудь сможет спрятаться за вашу юбку."

"Ваше Величество," — сказал Иссандриан.

В наступившей тишине Доусон прикрыл глаза. Его нога болела в том месте, где он своим весом вдавливал кости и кожу в каменный пол, но он не шевелился. Суетливость не подобала важности события.

"Доусон Каллиам, барон Остерлингских Падей," — сказал король Симеон. "Я удваиваю все обязанности, возложенные на твои владения на следующие пять лет. Я отлучаю тебя от двора и из Кэмнипола не менее чем на полгода, и запрещаю тебе собирать солдат или наёмников без особого разрешения трона."

Доусон ничего не сказал, лишь ещё сильней склонился в поклоне. Его сердце забилось быстрее, и он старался ничем не выдать своего волнения.

"Кёртин Иссандриан, барон Корса," — продолжил король. "Я отзываю все земли ранее принадлежавшие тебе к югу от реки Андрианн, и снимаю с тебя положение Хранителя Эстинпорта и Защитника Востока. Я удваиваю все обязанности, возложенные на твои владения на следующие пять лет и отлучаю тебя от двора и из Кэмнипола не менее чем на полгода, также запрещаю тебе собирать солдат или наёмников без особого разрешения трона."

Доусон закрыл глаза. Он силой заставил себя не двигаться. Разочарование тяжестью отозвалось у него в животе, словно он проглотил камень. Наказание Клина несомненно будет равным, если не меньше. И действительно, король Симеон сослал его в изгнание на такой же срок, увеличил его обязательства и лишил незначительных титулов. Фелдин Маас, где бы он не скрывался, избежал даже такой мелочи.

Когда им было позволено встать, Доусон взглянул на своего старого друга. На своего короля. Лицо Симеона пылало, он часто дышал и всё ещё яростно хмурился. Позади него принц Астер сидел с гордо поднятым подбородком, как будто бросая всем вызов. На мгновение Симеон посмотрел в глаза Доусону. Если и был какой-то проблеск в мнимом гневе короля, то это было единственное подтверждение, которое Доусон мог получить. Королевская стража расступилась и Симеон покинул зал, Астер последовал за ним, и балконы тут же разразились оглушительным ропотом. Доусон взглянул через проход туда, где Иссандриан и Клин стояли рядом и что-то обсуждали. Клин выглядел ошеломленным. Иссандриан казался опечаленным, и Доусону стало интересно, было ли это по той же причине, по которой он сам не чувствовал радости.

"Лорд Каллиам, сэр?"

Капитан королевской стражи был высоким, широким в плечах, с курносым носом и извиняющимися, бледными глазами. Доусон кивнул ему.

"Я вынужден просить вас покинуть город к закату, милорд," — сказал он.

"Моей семьи это тоже касается?"

"Нет, милорд. Они могут остаться, если им угодно."

Доусон потёр болевшее колено. Капитан постоял немного в почтительном молчании, а затем двинулся к Иссандриану, чтобы доставить, как предположил Доусон, то же предупреждение. Он обернулся и вышел. Наружный коридор был из черного мрамора и обработанного серебра. Полуденное солнце светило сквозь высокие открытые окна. Клара уже была там, ожидая его, и Винсен Коу стоял позади неё, словно тень. Джорей появился с другого конца коридора, быстро направляясь к ним. Звук его шагов эхом отдавался от каменного пола.

"Полагаю, что всё прошло хорошо," — сказала Клара.

Доусон покачал головой.

"Это была лишь пародия, дорогая," — сказал он. "Это был конец империи."

Повозка уже ждала их на улице. Лошади нетерпеливо храпели, словно чувствовали перемены в самом городе. На узкой улице сгрудились сотни таких повозок, ожидавшие дворян Антеи, чтобы развести их из Королевского шпиля. Но все уступили дорогу Дому Каллиамов. Скорое возвращение домой было последней традиционной данью уважения изгнаннику.

Колеса повозки стучали по грубому булыжнику. Никто не пытался заговорить. Доусон наблюдал через окно, как Королевский шпиль исчезает за углом. Они пересекли площадь и проехали по улицам города. Голуби взлетали стаями, кружились и возвращались обратно на землю. По Серебряному мосту они въехали в огромные опускные ворота Раздела. От кузниц и печей поднимался дым.

Всего день назад, на этих улицах пролилась благородная кровь. Сегодня они выглядели также как всегда, но не для нескольких таких как он, кто знал что к чему.

Слуги в доме, как всегда, узнали его шаги. Доусон отмахнулся от предложенных рук помощи. Старый Тралгу, дворецкий, с важностью поклонился. Внутри, слуги занимались подготовкой к отъезду. Снимали гобелены, укрывали мебель от пыли. Его псарь уже рассадил собак по дорожным клеткам, звери скулили, выражая своё смущение и страдание. Доусон наклонился к ним, прижал руки к решеткам, чтобы собаки могли почуять его и облизать его пальцы.