Игра в «замри» - Филатов Леонид Алексеевич - Страница 4

4

1966

Спасибо

В наш трудный, но все-таки праведный век,Отмеченный потом и кровью,Не хлебом единым ты жив, человек, —Ты жив, человек, и любовью.Не злись, что пришла – оттеснила дела,Не злись, что пришла – не спросила,Скажи ей спасибо за то, что пришла,Скажи ей за это спасибо!..Когда удается одерживать верхТебе над бедою любою, —Не волей единой ты жив, человек, —Ты жив, человек, и любовью.Не хнычь, что была, мол, строптива и зла,Не хнычь, что была, мол, спесива,Скажи ей спасибо за то, что была,Скажи ей за это спасибо!..

1966

Открытие

Мир, кажется, зачитан и залистан —А все же молод, молод все равно!Еще не раз любой из древних истинВ грядущем стать открытьем суждено.И смотришь с удивленьем кроманьонца,И видишь, пораженный новизной,Какое-то совсем иное солнце,Иное небо, шар земной…О радость первозданных откровений!О сложность настоящей простоты!Мы топим их в пучине чьих-то мнений,Сомнений и житейской суеты.Они даются горько и непросто,Который век завидовать веляБезвестному Колумбову матросу,Что первым хрипло выкрикнул: «Земля!»

1966

Как в стене замуровали-заклевали

Как в стене замуровали-заклевали.А забвение – надежная стена.Не оставили для тайны заклинаний,По которым открывается она…Все пустое – зренье, слух и осязанье, —Нужно знать свое волшебное «сезам».И в надежно замурованном Сезанне,Скрипнув, медленно откроется Сезанн.

1966

На дорогах смола растоплена

На дорогах смола растоплена,

А автобус идет в Ростокино,

А в автобусе только я да ты,

Да в газетном кулечке ягоды,

А в губах твоих земляничина,

Будто ранка, что не залечена…

1966

Все справедливо. Никаких обид

Все справедливо. Никаких обид.Зовут к обеду. И в крови коленка.А всякий невоюющий – убит,И что еще противнее – калека.Но в праведности дела убежденный,Мальчишка хочет честного конца,И словно два некормленных птенца,Пищат его мозоли из ладоней.Он моет руки. Он глотает суп.Глядит на мир бесхитростней агитки.А там, внутри, – вовсю вершится суд,Где судьями встают его обидки.…А нынче судишь проигрыш незло,Пытаясь быть раздумчивым и веским:Ну что же, говоришь, – не повезло,А драться в общем незачем и не с кем.Ты ждал врага? И вот оно сбылось!Теперь ни в коем случае не драпай,Припоминай свою былую злость,Дерись сегодня – той, ребячьей дракой.Пусть детство проступает сквозь туман,Подчеркивая трудность испытанья,И давний незаслуженный тумакСтановится моментом воспитанья!

1966

Ленка

А я, представьте, не верю в эту ночь.Огни мерцают фарами,В купе бренчат гитарами,А Ленка курит в тамбуреИ смотрит в ночь, в такую ночь —Что поскорей бы утро,Иначе поздно чем-нибудь помочь.Припев:Солнцу пожалуйся,Ветру пожалуйся,Шпалы за поездом Пересчитай.Только, пожалуйста,Только, пожалуйста,Ленка, прошу тебя,Не уезжай!Такой уж странный Ленка человек —Стоит и молча кается,И не реветь пытается,И проклинает аиста,Что в этот мир меня принес,Ужасно глупый аист,Ему бы залететь не в этот век.Припев.Ты видишь, вон горит моя звезда.Ты спишь – дождями светлыми,Полынью перед вербами,Морями или ветрами, —А там – в огнях Караганда,И пахнет чем-то горьким,Чем пахнут все чужие города.Припев.А чем нехороша Караганда?Колючими ответами,Сырыми сигаретами,Вокзальными буфетами,Как конвоиры – продавцы,Прилавки, как лафеты,А ты кусаешь губы – не беда.Припев.Вон парочка, московская точь-в-точь.Сейчас они расстанутся —И что тогда останется?Дожди и эта станция,И эта ночь, такая ночь —Что поскорей бы утро,Иначе поздно чем-нибудь помочь…

1966

Песня о последней беде, как бы её спела Жюльетт Греко

Когда в преддверьи чуда мировогоУже вздохнуть и кашлянуть грешно —Тогда бесплотный стебель микрофонаВдруг обретает плоть Жюльетт Греко.Спешите, члены клубов и правительств:Здесь за комедиантские грошиРаспродают – девчонка и провидец —Рентгеновские карточки души.Число людских печалей убывает, —Поет Жюльетт, – но верно, что всегдаУ каждого счастливчика бываетОдна непроходящая беда.Как горожане, грезя сельским раем,Бегут в леса, в коттеджи и к воде,Так мы из наших счастий удираемК своей одной-единственной беде.Как к таинству большого очищенья,Скрываясь от знакомых и родных,Мы прибегаем к краешку ущелья,Где давеча звенел еще родник…И вдруг – следы недавнего кощунства:Здесь кто-то, разбитной и молодой,Уже посмел беды моей коснутьсяИ объявил ее – своей бедой.Тот вор – он был слепым и беспощадным…А может быть, по-своему он прав?Но странно, что счастливчик стал несчастным,Последнее несчастье потеряв…