Хозяин Земли Русской. Третий десант из будущего - Махров Алексей - Страница 1

1

Алексей Махров, Борис Орлов

Хозяин Земли Русской. Третий десант из будущего

Whatever happens, they have got

The Unicorn machine-gun, but we did not. [1]

Из песни английских солдат на Русском фронте

Самая главная ошибка моих врагов состоит в том, что они начали со мною враждовать!

Олег Таругин (Император Николай II)

От авторов

Авторы выражают свою благодарность всем участникам форума «В вихре времен» (www.forum.amahrov.ru) за активное участие в шлифовке произведения и технические консультации.

Уже традиционно (в третий раз) авторы благодарят Ивана Сергиенко за прекрасно написанную интерлюдию.

Отдельная и самая большая благодарность выносится Валерию Белоусову за разработку психопортрета персонажа В.Политова (Валерия Целебровского) и непосредственную помощь в написании нескольких глав.

Пролог

Я рад, что перенес столицу в Москву. Все-таки это — мой город, и я его люблю. В помпезном и чопорном Питере меня все время подмывает надеть войлочные музейные тапки. А Москва — совсем другое дело. Похожий на кустодиевскую купчиху и верещагинского солдата одновременно, этот город живой, бурный, радостный…

Мой поезд, в котором в Хабаровске японский император подписывал капитуляцию, прибывает на Казанский вокзал. Уже на подъезде к Москве видно, что Димка подошел к вопросу организации торжеств по случаю победы со всей серьезностью. Странно, я как-то раньше не замечал за ним способностей к режиссуре. Хотя, если твое состояние оценивают в миллиард фунтов стерлингов, если ты можешь подарить родной стране броненосец и полдесятка крейсеров, если ты на собственные деньги вооружил целый армейский корпус — ты вполне можешь нанять какого-нибудь Станиславского, который и срежиссирует за тебя все действо…

Вдоль дороги стоят девушки с букетами и солдаты в парадной форме. В наш поезд нескончаемым дождем летят цветы, а каждые пять минут где-то поблизости бухает артиллерийский салют. На всех станциях — мой огромный портрет с надписью: «Наше дело правое — мы победили!» Когда я увидел его в первый раз, то невольно вздрогнул: черт, неужели проклятая машинка дала сбой и перекинула меня в сорок пятый?! Но, приглядевшись, успокоился: в конце концов, никто не виноват в том, что все усатые люди чем-то похожи друг на друга…

Флаги, флаги, флаги — целый океан флагов. По мере приближения к столице их становится все больше и больше. А у черты города поезд входит в вереницу триумфальных арок из зеленых ветвей и цветных лент. Артиллерийский салют теперь грохочет, почти не переставая. Сплошной стеной вдоль полотна стоят люди. Это не мобилизованные — просто любопытные. Ну, пора выйти, народу показаться, что ли…

Я выхожу на открытую площадку салон-вагона. В голове внезапно вспыхивает мысль о возможном покушении, но тут же растворяется в спокойной уверенности, что и Димка, как шеф Императорской Инспекции, и Васильчиков со своим КГБ, и Гревс с ГПУ дело знают на «пять», а потому никаких случайных гостей из будущего со снайперками и радиоуправляемыми фугасами не предвидится…

Люди орут и беснуются. Я машу им рукой, с удовольствием разглядывая красные от натуги лица с распяленными ртами, глаза, в слезах счастья от лицезрения императора. А недурно мы с Политовым потрудились… Где-то я читал, что в 30-е годы в Германии некоторые женщины в момент оргазма орали: «Хайль Гитлер!» Интересно, у нас ничего подобного не наблюдается?

Грохот орудий просто безостановочен. Так-с, это сколько ж пороху изведут? А, ладно, еще сделаем… Ого! Вот это да! В небо взмывают несколько воздушных шаров, к которым привязан гигантский портрет. Естественно, мой. Ну, Димон, хороший ты мужик, но меру бы знать все же стоило…

Вслед за шарами в голубую высь устремляются тысячи белых голубей. Поезд замедляет ход и под несмолкаемое «ура», заглушающее даже артиллерийские залпы, медленно втягивается на Казанский вокзал. И тут же разом взметывается вверх музыка духового оркестра. Боже, меня храни…

Весь перрон засыпан цветами. Прямо мимо преображенцев и лейб-стрелков ко мне устремляется Моретта. Кстати, хотя она совершенно искренне любит меня, но ход Димыч изобрел отменный: пусть все видят, что семья — основа общества!

Моретта кидается ко мне и повисает на шее. «Татьяна на шее» — смешно и трогательно. Я обнимаю ее и специально поворачиваюсь к фотографам: нате, пользуйтесь. Исторический кадр «Возвращение императора Николая с мирных переговоров в Хабаровске» у вас в кармане…

Я иду вдоль шеренг гвардейцев. Оп-па! А я вот этого парня знаю. Лично ему с полгода тому назад «Георгия» в госпитале вручал. Так-так…

— Здравствуйте, штабс-капитан Берг.

Он, вытянувшись в струнку, рубит:

— Здравия желаю, Ваше Императорское Величество!

— Ну, как служба? Как рана — не беспокоит?

— Никак нет! — чеканит он, преданно глядя мне в глаза.

Я пожимаю ему руку и тут замечаю в строю нескольких солдат с Георгиевскими крестами. А дай-ка, я тебе, друг Димитрий, маленько разнообразия внесу в твой сценарий. Похулиганю, так сказать…

Короткий приказ, и вот уже Берг с георгиевскими кавалерами следуют за мной. Если я что-нибудь понимаю в принципах проведения митингов, то я должен произнести речь. Ну, тогда речь будет соответствующая…

На площади «трех вокзалов» людское море. Посредине — огромная эстрада, на которой стоит сводный духовой оркестр на добрых пять сотен музыкантов. Ага, судя по ковровой дорожке, мне — туда.

Я подхожу к краю эстрады, люди постепенно смолкают. Ну-с, приступим…

— Здравствуйте, москвичи! Спасибо вам за такой теплый прием!

Приходится переждать, пока гул голосов утихнет. Как все-таки несправедливо, что сейчас еще нет мощных динамиков.

— Но я думаю, что эта встреча — не по адресу! — я выталкиваю вперед Берга и его солдат. — Вот — истинные герои! Вот те, кто грудью защитил Отечество! Ура и тысячу раз ура в их честь!

Ой! Как бы только уши выдержали… Лишь бы рельсы от такого рева не разошлись. Оркестр неистовствует, наяривая попурри из военных маршей. А я спускаюсь с эстрады и подхожу к Моретте. Татьяна Федоровна прижимается ко мне и шепчет тихо:

— Милый, ты… ты не человек, ты — полубог! Если бы ты приказал им сейчас утопиться в Москве-реке, они запрудили бы ее до самой Оки…

О! А это что такое? На эстраде — Шаляпин, за его спиной шпалерами выстраивается хор. А перед ними… Царица Небесная, Рахманинов… Он взмахивает палочкой, и…

На все века великими делами Прославил царь российский свой народ! Над миром реет гордо наше знамя, Нас к светлой жизни за собой зовет! Для нас открыты солнечные дали. Горят огни победы над страной. На радость нам живет наш император, Наш мудрый вождь, учитель дорогой!

Вот тут Димон явно перемудрил! Озверел он, что ли? Эта песня даже Сталину не нравилась своей помпезностью, а уж мне-то… Моретта умиленно смахивает слезу. Господи, твоя воля, она ведь подпевает!

В огне труда и в пламени сражений Сердца героев царь наш закалил! Как светлый луч, его могучий гений! К победам нам дорогу осветил! Для нас открыты солнечные дали. Горят огни победы над страной. На радость нам живет наш император, Наш мудрый вождь, учитель дорогой! вернуться

1

Что бы там ни случилось, они получили пулемет «единорог», а мы нет (англ.).