Белый крест - Иртенина Наталья - Страница 30

– Экий деликатес неприглядный.

И, помолясь коротко, поискал ложкивилки. Их не было. Видно, не полагались приборы к личинкам. Тогда он стал есть их руками. После каждой замирал на несколько секунд, чтобы прийти в себя от заморского вкуса сырой рыбы.

В нескором времени в зал ресторации стали заходить поднятые с постелей девушки, наспех одетые, с коекак подмазанными личиками. С ними вместе пришел низкорослый японец, рябоватый, хитро сощуренный, хорошо одетый, и уставился на раба Божия. Девицы сбились в стайку и, шушукаясь да похихикивая, подталкивали друг дружку в спину. Японец, видно, распорядитель, сделал им страшные глаза, и они притихли.

Других посетителей в ресторации уже не осталось, кудато подевались.

Раб Божий Федор утер мокрым полотенцем рот и бороду, осенил себя крестом и встал изза стола. Оглядел со вниманием женщин. Потом наклонился, пошарил в своей торбе, набитой будто кирпичами, и достал оттуда книжицу. Полистал. И начал громко читать:

– Опять говорил Иисус к народу и сказал им: Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни.

Он снова посмотрел на женщин.

– Это, девушки, говорил Бог. Понятно вам это? А ведомо ли вам, сердешные, что блудники и блудницы не наследуют Царствия Небесного?

Девицы перешептывались. Им была неведома сия простая истина.

Крестоносец снова стал читать из книги.

– …книжники и фарисеи привели к Нему женщину, взятую в прелюбодеянии…

Японки смущено примолкли, слушая. Рябоватый распорядитель таращился на происходящее, не успевая за ходом мысли странного клиента и не постигая его желаний, хотя обычно угадывал с полунамека.

– …Иисус сказал ей: и Я не осуждаю тебя; иди и впредь не греши.

Раб Божий Федор захлопнул книжицу и бережно убрал ее в торбу.

– Ну, понятно вам? Дошло ль до вас слово Сына Человеческого? Идите и впредь не грешите.

Он закинул за спину пожитки и пошел прочь из ресторации.

Сзади торопливо залопотала японкаофициантка, подбежала к нему, вцепилась в руку.

– Ну, чего тебе, милая? – остановился он.

– Господинсан забыл давать деньги за покушать. Вот, вот. – Она совала ему в ладонь листок бумаги с цифрами.

Японец распорядитель вытянул шею и прищурился еще больше, еще хитрее.

– Э, девонька, – спокойно сказал раб Божий Федор, – я ведь с вами добром за добро расплатился. Что ж ты с меня денег требуешь? Пища духовная дороже телесной, а?

Японка не соглашалась, мотала головой и настойчиво тыкала в него своим листком. К ним подошел распорядитель, отобрал у нее бумажку, взглянул и произнес без всякого выражения:

– Вы платить должни. Это ресторан. Здесь кушают за деньги.

Раб Божий удрученно покачал головой. Торба сползла со спины на локоть.

– Эх вы, нехристи. Не люди вы, разве? Голодного накормить вам жалко?

– Платить, пожалюста. Кушать за деньги, пожалюста, – повторил занудный японец.

– Да нету у меня денег, сердешный, – сознался раб Божий Федор. – Что хошь со мной делай – нету. – Он постучал по карманам и развел руки в стороны. – Нету!

Японец сощурился совсем нехорошо.

– Я зову хозяин! – предупредил он. – Ясна?

– А как же, ясно, милок, – согласился раб Божий. – Может, хозяин ваш сговорчивей будет?

Распорядитель пошел к выходу, по пути строгим жестом велев девушкам разойтись. Они кучкой засеменили за ним, украдкой оглядываясь на раба Божия.

Через несколько минут появился хозяин. Плотный зрелый мужчина с лоснящимся круглым лицом и тонкими усиками прошествовал к рабу Божию, остановился в трех шагах, нахмурился. Изза спины у него выглянул худосочный распорядитель.

– Господин Хиронага Кисуки очинь важний человек – хозяин, – сообщил он Крестоносцу.

– Нету на свете очень важных людей, сердешный, – сказал ему на это раб Божий. – Нету и неважных.

– Мой человек говорит, ты не заплатил за еду, – изрек господин Хиронага.

– Заплатил я, мил друг, словом Божьим отдарил.

– Нет, не заплатил. Ты вор.

– Ну вот, – расстроился Крестоносец. – Какой же я вор, если вы сами меня накормили?

– Вор, – упрямо повторил господин Хиронага.

Раб Божий оглянулся по сторонам.

– Ээх! Ну да ладно. Сколько я тебе должен?

– Один рубль девять копеек, – подсказал распорядитель.

Раб Божий Федор покачал головой.

– Многовато. Разве продукты вздорожали?

Он сунул руку в карман плаща, долго шарил там, пока не выудил монетку. Показал ее господину Хиронаге. Это были две копейки. С монеткой раб Божий направился к бесовским мигающим ящикам. Немного погодил возле одного из них, будто раздумывая, потом перекрестился, вставил денежку в соответствующую прорезь и опустил. Послушал, как она звенит внутри ящика, дернул рычажок. В окошке стремительно замелькали цифры, перетекая одна в другую. Наконец они замерли – высветилось пять семерок, и ящик мелодично вызвонил триумфальный марш. В металлический карман спереди посыпались, обгоняя друг дружку, монеты. Много монет.

Раб Божий Федор повернулся к остолбеневшему хозяину. Господин Хиронага, открывши рот, смотрел то на него, то на непрекращающийся денежный водопад. Монеты уже заполнили карман и начали вываливаться на пол. К ящику живо подскочил распорядитель и стал выгребать деньги в схваченный по пути поднос.

Выигрыш составлял десять рублей мелочью. Это был супервыигрыш. На памяти господина Хиронаги и его помощника никому еще ни разу не удавалось распотрошить этот автомат на такую сумму. Тем более при минимальной двухкопеечной ставке.

– Я заплатил? – спросил Крестоносец.

Господин Хиронага потрясенно кивнул.

Раб Божий Федор подошел к подносу с монетами, взял обратно свои две копейки. И направился к дверям.

– Постой, – крикнул ему господин Хиронага. – Как ты сделал? Ты колдун?

– Ну уж нет, – обернулся Крестоносец. – Я раб Божий.

– Ты – сильный человек? – Господин Хиронага подошел к нему, искательно заглядывая в глаза. – Ты все можешь, да? Скажи – да?

– Эх вы, язычники, – вздохнул раб Божий Федор. – Ну какой я тебе сильный человек? Это ж цифирь обыкновенная. Из буковок слова нужные слагаются, из циферок – чиселки. Понимаешь?

– Понимаю, понимаю, – силясь уразуметь, закивал японец. – Ты хозяин над циферами, так?

– Ничего ты не понимаешь, темная твоя душа. Ну при чем тут вообще я? Числа всегонавсего низший элемент природы, им ли не быть в покорности у людей? Еще большей, чем животные, которых Бог дал нам в служение. Ну вот у тебя есть скотина какая ни то? Нету? А вот если б была, слушалась бы тебя, знала б голос твой и повадки все твои.

– Открой тайну, – попросил господин Хиронага, заискивающе улыбаясь и хватая раба Божия за рукав.

Крестоносец почесал в голове.

– Тайну, говоришь? – и усмехнулся. – А за тайну, мил человек, твоя очередь платить.

Господин Хиронага щелкнул пальцами своему помощнику, и тот подтащил к рабу Божию тяжело нагруженный монетами поднос.

– Бери! – щедро сказал японец.

Раб Божий на поднос и не взглянул.

– Нет. Зачем мне деньги? Числа дадут их мне, когда нужно. – Усмешка перешла в улыбку. – А отдайка ты мне за мою тайну блудниц своих!

Господин Хиронага моргнул.

– Что такое блудниц?

Распорядитель подвинулся к нему и зашептал на ухо.

– Они ведь тебе принадлежат? – спросил раб Божий. – Ты им хозяин, как у вас, у язычников, заведено?

– Хозяин, я хозяин, – закивал господин Хиронага.

– Ну вот и отдай их мне.

– Всехвсех? – жадничал японец.

– Всех. Двенадцать душ, ни одной меньше.

Господин Хиронага подумал. Посмотрел на помощника, на подслушивающих официанток, на выпотрошенный автомат. И махнул рукой.

– Бери! Давай тайну!

– Ну, значит, так, – сказал Крестоносец и обратился к распорядителю: – Пока я тут говорю с твоим хозяином, чтоб все девицы собрали свои пожитки и ждали меня у выхода. И составь мне список с именами. На все даю пятнадцать минут.