Огонь эльфов. Сага о Тале - Фельтен Моника - Страница 26

Отчаяние на лице Сунниваа едва не разбило ей сердце. О Богиня, ну почему именно моя дочь, с горечью подумала она и в приливе внезапной нежности позволила себе обнять Сунниваа. На краткий миг она превратилась из матушки служительницы в мать, которой вскоре предстояло потерять любимое дитя.

— Мы все служим Богине, дитя мое, — тихо сказала она. — Твой путь предначертан давно, и не в нашей власти его изменить.

Сунниваа вырвалась из объятий и упрямо спросила:

— Мне действительно нужно уйти? Даже если я не хочу этого? Разве нельзя…

— Нет, Сунниваа. Это твое предназначение! — прервала ее матушка служительница, строго глядя на девушку. — Никто не может спорить с судьбой. Даже если ты будешь сопротивляться изо всех сил, ты ничего не изменишь. Ты должна принять это.

Но девушка не желала смириться с этим. Ей было трудно принять ужас открывшегося ей в видениях.

Не обращая внимания на Банья-Леа, пытавшуюся удержать ее, она вдруг вскочила, распахнула дверь и умчалась из комнаты. Глаза Сунниваа застилали слезы. Она не слышала удивленных криков служительниц, ожидавших ее у большого костра, не обращала внимания на протянутые к ней руки.

Ей нужно было побыть одной.

Туманно-серая волчица услышала Сунниваа задолго до того, как увидела ее. Девушка не пыталась оставаться незамеченной, шум, с которым она ломилась через лес, раздражал чувствительные уши зверя. Волчица медленно поднялась со своего ночного ложа у пруда и спряталась под сенью деревьев.

Никуда я не пойду! Они не заставят меня! Эти слова стучали в голове Сунниваа, не оставляя места для других мыслей. Ноги сами несли к пруду. Девушка опустилась на мягкую землю под дубом и прислонилась к стволу.

Видения могли означать все что угодно. Почему Банья-Леа уверена? Служительница с мечом! Она, которая уходила, когда Ровен резала кур, чтобы не видеть смерти птиц, именно она должна воевать!

Сунниваа горько усмехнулась и вытерла слезы рукавом новой одежды. За городом-крепостью были только нищета и голод. Она ни за что не пойдет туда по доброй воле. И как только ее приемная мать могла от нее такое требовать?!

2

Тонкие перистые облака затмевали предательский свет луны над голыми неприветливыми скалами Вальдорского кряжа.

Вейт посмотрел наверх. Ему в лицо подул легкий ветерок, принося с собой запах сгоревшего дерева. Молодой капитан осторожно выглянул из-за небольшого холма, отделявшего его людей от лагеря повстанцев. Им повезло. Одиннадцать мужчин улеглись спать вокруг костра и, казалось, думали, что в полной безопасности. На скале вдалеке Вейт заметил одинокого часового. Но тот повернулся к ним спиной и смотрел только вниз, в долину.

Молодой капитан усмехнулся, предвкушая легкую победу. Как он и предполагал, повстанцы не ожидали нападения со склонов и охраняли только нижнюю часть лагеря…

Трудный подъем себя оправдывал. И пусть двенадцать солдат кляли его на чем свет стоит за то, что капитан заставил их подниматься по отвесным склонам в тяжелом вооружении.

Бой будет быстрым и легким. Большинство повстанцев даже проснуться не успеют, и их жизнь окончится от удара клинка. Вейт медленно поднял руку, подавая солдатам сигнал к атаке. Реакция у его подчиненных была отличной, они двинулись к лагерю. Используя для прикрытия каждый холмик, они быстро приближались к спящим.

Двигаясь вместе с солдатами, Вейт не спускал глаз с часового, но тот пока не замечал опасности. Повстанцы все еще крепко спали. Все шло по плану.

Вдруг тишину пронзил душераздирающий крик. От одной из восточных скал отделилась огромная тень и понеслась прямо на лагерь. Повстанцы немедленно оказались на ногах и схватились за оружие. Когда они увидели нападающих, завязалась жестокая схватка, которую плохо вооруженные повстанцы наверняка проиграли бы, но огромное чудовище помогало восставшим, нападая с воздуха и то и дело нанося солдатам Вейта удары острым клювом. Некоторых птица просто хватала и отбрасывала прочь, словно ненужную игрушку.

Вейт беспомощно наблюдал за тем, как гибли его солдаты, и вскоре понял, что нужно отступать.

Сильным ударом клинка он опрокинул одного из повстанцев, наступавшего на него с топором, и затрубил в сигнальный рог. Воины начали пятиться, оставляя убитых. Гигантская птица носилась за солдатами подобно обезумевшему берсеркеру. Она налетала на убегавших, нанося им страшные раны. Как только кто-то падал, к нему подбегали повстанцы и добивали раненого. Теряя людей, Вейт двигался вниз, стремясь укрыться среди деревьев. Но подножья холма достигли только капитан и двое солдат.

Вейт не верил своим глазам. Он, конечно, уже слышал байки о крылатом драконе, возникающем в гуще сражения и помогающем повстанцам, но до сих пор подтверждения этим россказням не было. Он считал, что все это выдумка.

Что-то пронеслось над его головой. Воин, стоявший рядом, издал клокочущий звук и упал. Стрела пронзила ему горло, напомнив Вейту о том, что и здесь они не в безопасности.

— Нужно убираться отсюда, Керим! — прошептал он солдату и исчез в спасительных зарослях между деревьями. Молодой воин нырнул следом.

Им повезло. Тучи постепенно разошлись. То и Ю освещали ночной лес, облегчая им дорогу. Но они двигались все же очень медленно. Мешали оружие и доспехи, но они не решались бросить снаряжение. Они с трудом пробирались через густой подлесок, оставив за спиной умирающего товарища.

Они остановились у небольшого ручья. Вейта одолевали бешенство и отчаяние. Все пошло вкривь и вкось, а казалось таким простым! После нескольких успешных вылазок против повстанцев, сделавших его капитаном, эта его атака обернулась катастрофой. Он потерял практически всех своих людей. Вейт сердито стукнул кулаком оземь и сердито взглянул на ясное небо. Не изведанная дотоле ярость клокотала в душе, и он поклялся, что будет преследовать гигантскую птицу до тех пор, пока не уничтожит.

Он поговорит об этом с отцом, как только вернется в Нимрод.

Когда Вейт и Керим оказались в долине, где оставили прошлым вечером своих лошадей, уже светало.

Лошадей капитан не обнаружил, а двоих солдат, которых Вейт оставил на страже, и след простыл. Тихо бранясь, Вейт исследовал заросли, где были привязаны лошади.

Поначалу увидел он немного. Мягкая земля была так утоптана копытами, что тонкую кровавую дорожку он увидел только тогда, когда почти лег на влажную землю. Кровь уже подсохла, и след в лучах восходящего солнца был почти не виден. Но Вейт все же смог пройти по нему. При этом он едва не споткнулся о часового, утыканного дюжиной стрел, лежавшего в высокой траве на опушке.

Неподалеку он обнаружил труп второго воина, растерзанное тело которого говорило о нелегкой смерти.

— Что же нам теперь делать? — Керим подошел ближе, с горечью глядя на погибших товарищей. Хотя он был на три года старше своего командира, эта вылазка была первой в его жизни. Ему тяжело было видеть истерзанные трупы, и он с отвращением отвернулся.

Вейт ответил не сразу. Он молча повернулся и пошел обратно в лес. Здесь оставаться было нельзя. Часовые были убиты давно, но, возможно, повстанцы неподалеку.

— Нам нужно достать лошадей, — сказал он и стал снимать доспехи. — Оставим доспехи здесь, спрячем в зарослях. Они будут нам только мешать.

Они быстро спрятали снаряжение. Без оружия, одетые только в простые туники, они были похожи на обычных сельских жителей, и Вейт надеялся, что это защитит их.

Они тщательно замели следы и отправились на юг. Когда солнце поднялось высоко над лесом, Вейт со своим спутником уже выходили на широкую дорогу. Глубокие следы колес указывали на то, что ею часто пользуются, и Вейт надеялся, что вскоре они выйдут к деревне.

Солдаты были измотаны до предела. Их мучил голод, а вчерашние события отняли последние силы. Поскольку ни Керим, ни Вейт не знали, где нужно сворачивать, то решили попросту подождать на обочине.