Жизнь насекомых. Рассказы энтомолога - Фабр Жан-Анри - Страница 64

Прошло двадцать три года, и вот я стал обитателем Сериньяна и тружусь попеременно то над своими записями, то над грядкой репы.

14 августа 1880 года Фавье перетаскивал на другое место компостную кучу из травы и листьев, сложенных в одном из закоулков моего сада. Среди работы он вдруг зовет меня: «Находка! Богатая находка!» Я прибегаю. Действительно, находка великолепна. Множество самок сколий, потревоженных во время работы, выползают там и сям из кучи перегноя. В изобилии попадаются и их коконы. Каждый из них лежит на шкурке дичи, которой питалась личинка. Все коконы вскрыты, но, по-видимому, недавно. Позже я узнал, что вылет сколий происходит в течение июля.

Жук-носорог; самец и самка (x 1,5).

В той же компостной куче кишат личинки, здесь же куколки и сами жуки из семейства пластничатоусых. Там есть самый крупный из местных жуков – носорог. Я нахожу среди них и только что вышедших из куколки: их блестящие, каштанового цвета надкрылья впервые видят солнце. Другие еще заключены в земляные коконы величиной почти с индюшиное яйцо. Чаще попадается личинка этого носорога: большая и сильная, с тяжелым брюшком, изогнутым дугой. Живет здесь и другой носорог – маленький силен, встречаются и дубляки-пентодоны, ворующие мой салат. Но главное население компостной кучи состоит из бронзовок. Здесь три вида их: бронзовка золотистая, бронзовка цветочная и бронзовка черная. Больше всего – золотистой. Личинки – их легко узнать по странной повадке ползать лежа на спине, ногами вверх – попадаются сотнями. Здесь есть все возрасты, начиная от едва вылупившейся из яйца и кончая готовящимися строить земляные коконы.

Носорог силен (x 1,25).

Пентодон-дубляк. (Нат. вел.)

Теперь вопрос решен. Я сравниваю личиночные шкурки, прилипшие к коконам сколий, с личинками бронзовок, вернее с их кожицей, сброшенной при линьке. Полное сходство! Для каждого из своих яичек сколия волосатая заготовляет личинку бронзовки. Вот решение загадки, которой не разрешили мои раскопки в Иссертском лесу. Теперь у порога моего дома решение этой трудной задачи превращается в игру. Мне легко, без всяких помех, изучать всю эту историю в любые часы дня. О, милая деревня! Какая это хорошая мысль – поселиться здесь отшельником, чтобы жить в обществе моих насекомых и написать несколько глав их чудной истории.

По словам итальянского наблюдателя Пассерини, сколия желтолобая кормит свое потомство личинками носорога. Сколия волосатая, как я только что выяснил, кормится в юности личинками трех видов бронзовок, живущими в растительном перегное. Эти три сорта личинок так мало различаются между собой, что мне нужно исследовать их самым тщательным образом, да и то я не всегда уверен в точности моего определения. Наверное, и сколия не разбирает этих различий и берет личинку любого из трех видов. Наконец сколия пятнистая запасала в окрестностях Авиньона личинок аноксии волосистой. В окрестностях Сериньяна, в подобной же песчаной почве, поросшей скудными злаками, я находил личинок аноксии ранней; они заменяли здесь аноксию волосистую. Итак, дичь трех знакомых нам сколий составляют личинки носорога, бронзовки и аноксии. Все эти жуки принадлежат к семейству пластинчатоусых. Позже мы остановимся на причинах этого поразительного совпадения.

В данный момент речь идет о том, чтобы перетащить на тачке кучу перегноя. Это дело Фавье, а я собираю в склянки встревоженное население, чтобы со всей осторожностью перенести его в новую кучу. Очевидно, для сколий еще не наступило время откладывания яиц: я не нахожу ни яиц, ни молодых личинок. По-видимому, яйца будут отложены в сентябре.

При нашей переноске кучи окажется немало изувеченных. Может быть, некоторые разбежавшиеся сколии с трудом найдут новое помещение. Я так разрыл кучу, что все в ней переворошено. Нужно дать населению кучи успокоиться, увеличиться в числе. Мне кажется, что лучше не трогать кучу теперь и приняться за изыскания лишь в будущем году. Поспешностью можно испортить дело. Подождем еще год. Так и было решено. С наступлением листопада компостная куча увеличилась: сюда смели все листья, усыпавшие мой сад. Я хотел увеличить поле моих будущих наблюдений.

В августе следующего года я стал ежедневно наведываться к этой куче. К двум часам дня, когда солнце выходит из-за соседних сосен и начинает пригревать кучу, появляются самцы. Множество их прилетает с соседних полей, где они кормились на цветках перекати-поля. Не спеша, они летают туда и сюда кругом кучи. Как только появится самка, самцы бросаются к ней. Это повторение уже виденного мной в Иссартском лесу. Август еще не кончился, как самцы исчезли. Не видно теперь и самок: они заняты внутри кучи, для них настало время забот о потомстве.

2 сентября начались раскопки кучи. Сын Эмиль работает лопатой, а я рассматриваю вырытые комья. Победа! Я и не мечтал о таких блестящих результатах.

Вот в изобилии личинки бронзовок, совершенно вялые, неподвижно растянувшиеся на спине, с яйцом сколии, прикрепленным посередине брюшка. Вот молодые личинки сколий, погрузившие голову во внутренность своей жертвы. Вот более взрослые, делающие последние глотки: от запаса пищи осталась лишь пустая шкурка. Наконец, вот начавшие ткать свои коконы из рыжеватого шелка, а вот и почти оконченные коконы. Здесь есть в изобилии все, начиная от яйца и кончая личинкой, закончившей свое развитие.

Я отмечаю этот день – 2 сентября.

Он открыл мне последние слова загадки, мучившей меня в течение четверти столетия.

Я размещаю свою добычу по невысоким стеклянным банкам. В банки насыпан слой перегнойной земли, просеянной сквозь сито. В этом мягком слое я делаю пальцем небольшие углубления, ячейки, и в каждое из них помещаю по личинке. Банки прикрыты стеклом; это и замедляет высыхание земли, и позволяет мне следить за моими питомцами, не беспокоя их. Теперь все в порядке, можно следить и записывать факты.

Личинки бронзовок, найденные мной с яичком сколии на брюшке, лежали в перегное без следов какой-нибудь ячейки или пещерки, без всякого следа какого-нибудь гнезда. Они просто находятся в земле, как и живые, не пораженные сколией личинки. Еще раскопки в Иссартском лесу показали мне, что сколия не устраивает помещения для своего потомства: она незнакома со строительным искусством. Другие охотники-парализаторы готовят жилище для личинки, в него они переносят добычу, иной раз – издалека. Сколия ограничивается тем, что роет перегной до тех пор, пока найдет личинку бронзовки. Найдя, она жалит добычу и тут же откладывает яйцо натурализованную личинку. Это – все.

Теперь оса пускается на поиски новой добычи, не заботясь больше об отложенном яйце. В том самом месте, где была схвачена и парализована личинка бронзовки, там она и будет высосана личинкой сколии, там же окажется и кокон с куколкой. У сколии заботы о потомстве сведены к самым простым приемам.

Еда по правилам

Яйцо сколии не представляет ничего особенного. Оно белое, цилиндрическое, прямое, длиной около четырех миллиметров, шириной в один миллиметр. Передним концом оно прикреплено к средней линии брюшка жертвы, снизу, вдали от ножек, около начала темного пятна, там, где просвечивает через кожу содержимое кишки личинки. Я присутствую при вылуплении. На молоденькой личинке еще держится сзади тоненькая оболочка яйца. Личинка укрепляется в той именно точке, где яичко прилегало к жертве своим головным концом.