Рандеву с вампиром - Русланова Марина - Страница 13

— Помоги мне сесть, — попросил Димка.

Егор помог брату приподняться, положил подушку повыше, принес вторую.

— Спасибо. — Димка оперся о подушки. От слабости у него на висках выступили капельки пота, руки дрожали.

— Плохо, да? — Шоколадные глаза Егора с сочувствием смотрели на брата.

— А-а, пройдет! — шевельнул рукой Димка. — Но я почти ничего не помню.

— Совсем?

— Частично. Помню, как упал и уронил крест и чеснок. Помню ее туфли возле лица, потом она наклонилась, б-р-р… — Димку передернуло. — От нее так противно пахло! Такой мерзкий, сладковатый запах.

Димка закрыл глаза и снова почувствовал отголосок отвратительного запаха. Вспомнил, как лежал щекой на занозистой деревянной ступеньке, больно вывернув шею, и слышал приближающиеся шаги маленького чудовища. Вампирша низко склонилась над ним, и острая боль пронзила горло. Внезапно кровопийца дико взвыла и отшатнулась, пробороздив по коже клыками. Она резко выпрямилась, юбки всколыхнулись, и Димкиному взгляду открылись изящная, слегка запыленная атласная туфелька и кровавое пятно, расползшееся по белоснежному чулку. Преодолевая головокружение, Димка точным движением поймал вампиршу за ногу и изо всех сил дернул вниз. Она потеряла равновесие, взвизгнула, как обычная девчонка, и кубарем покатилась вниз по лестнице.

— Егор, беги! — прокричал, а на самом деле прошептал Димка. Повернулся и сильно дернул застрявшей в сломанной ступеньке ногой. Стало больно, но он не сдавался. Извернув ступню под немыслимым углом, он дернул ногу еще раз, внутри что-то противно хрустнуло. Щиколотку пронзила острая боль, перед глазами запрыгали разноцветные огоньки, и Димка отключился.

— Ты там не заснул? — деликатно поинтересовался Егор.

— Нет, я вспоминал. — Димка открыл прояснившиеся глаза. — Я все вспомнил, только не могу понять, почему она меня укусила и отпустила? Почему не стала пить кровь? Может, я ядовитый? А когда она меня отпустила, я дернул ее за ногу.

— Может, и ядовитый, — захихикал Егор, зажимая рот ладошкой. — Но я думаю, что она отпустила тебя, потому что я запульнул в нее чесноком. Но я не видел, как ты дернул ее за ногу. Решил, что она от чеснока чебурахнулась с лестницы. Все ступеньки пересчитала! Мне повезло, что она запуталась в своих юбках. Пока она возилась с ними, я собрал чеснок, который ты уронил. От удара об пол гирлянда развалилась, и головки чеснока разлетелись в разные стороны, но я много успел собрать. Когда вампирша разобралась со своими юбками и встала, я стал бросать в нее чесноком. Она зашипела и бросилась в нашу комнату, к окошку. А там, на подоконнике, чеснок разложен, хода нет. Она обратно. Пока она металась, я крест подобрал. Крест на нее почище чеснока действует. Увидев его, она еще пуще зашипела, аж пена на губах выступила. Потом скачками поднялась по лестнице и скрылась на чердаке. Я туда не полез, испугался, — смущенно признался Егор.

— Да ты герой! — искренне воскликнул Димка. — Ты опять меня спас!

Герой залился краской, опустил голову и начал теребить край одеяла. Затем подозрительно зашмыгал носом. Сорвавшись со щеки, на одеяло упала крупная слезинка.

— Ты чего? — изумился Димка. — Тебе, наверное, было страшно?

Егор, не поднимая головы, молча кивнул.

— Это неважно, любой на твоем месте испугался бы, главное, что ты не растерялся, а проявил смекалку и находчивость.

Похвала доконала Егора, он поднял на брата полные слез глаза и признался:

— Сначала я совсем струсил. Стоял и смотрел, как она подбирается к тебе. От страха я не мог ни закричать, ни пошевелиться. Я просто стоял и смотрел. Если бы я мог двигаться, я бы, наверное, убежал. Да не наверное, а точно бы убежал! — отчаянно выкрикнул мальчик. — Понимаешь, убежал бы и бросил тебя?!

— Но ты же не бросил! — улыбнулся Димка, с нежностью глядя на младшего братишку. — Ты справился с собой и спас меня! А самое трудное в жизни — справиться с собой, победить свои слабости. Ты дважды герой! Нет, трижды! Ты нашел в себе мужество признаться в слабости! На такое не каждый герой способен.

— Правда? — глубоко и судорожно вздохнув, спросил Егор.

— Правда, — подтвердил Димка. — А как тебе удалось перебороть страх и открыть военные действия?

— Сам не знаю. Пока я видел лицо вампирши, я не мог пошевелиться, а когда она склонилась над тобой, волосы скрыли ее лицо, и я смог снять с себя гирлянду из чеснока и бросить в нее. Я еще подумал, что если промахнусь, она из тебя точно всю кровь выпьет.

— Ну всю, я думаю, не выпила бы. У Жиги же не выпила, — возразил Димка.

— Ага, Жига в два раза больше тебя, значит, и крови в нем в два раза больше, чем в тебе. Могла выпить.

— Пожалуй, ты прав. — На Димкином лице отразился запоздалый испуг. — Она и крови-то глотнуть не успела, просто укусила, а мне так плохо. Такое ощущение, что по мне трактор проехал, а шею стая ос покусала. А что было бы, попей она моей крови? Вполне мог боты завернуть. Жига — парень здоровый, и то еле жив остался.

В комнату вошла бабушка с большой дымящейся чашкой.

— Пей. — Она поднесла чашку к Димкиным губам.

Он неуверенно сделал несколько глотков, со страхом ожидая, что желудок опять сожмется в болезненном спазме и исторгнет травяной отвар. Желудок недовольно заурчал, но отвар принял. Димка сделал еще пару глотков, расхрабрился и залпом выпил содержимое чашки.

— Что это? — отдышавшись, спросил он.

— Шиповник. Моя бабушка говорила, что он придает силу и излечивает от девяноста девяти болезней, — ответила баба Глаша. Вытащила из полотняного мешочка сухую ветку со сморщенными красными ягодами и стала растирать ее в руках. Между делом поинтересовалась: — И все-таки где ты так шею расцарапал?

— Нырнул неудачно, — начал Димка и увидел, что Егор изо всех сил таращит глаза и делает какие-то непонятные знаки. — И сам не понял, то ли под водой дерево лежало, и я на ветку наткнулся…

Егор сделал рукой волнообразное движение, оскалился, показав зубы, и стал яростно кусать воздух.

— То ли рыба укусила, — ляпнул растерявшийся Димка. Из Егоровой пантомимы он понял одно: он должен сказать, что его кто-то укусил. А в реке, кроме рыбы, никого не водится.

— Вот не знала, что в нашей речушке пираньи завелись, — невозмутимо заметила бабушка, продолжая растирать сухую веточку.

Егор хихикнул и красноречиво покрутил пальцем у виска. Разозлившийся Димка незаметно погрозил брату кулаком. Он понял, что Егор рассказал бабушке свою версию появления царапин, а Димку забыл предупредить.

— Не хотите рассказывать — не надо, — миролюбиво сказала баба Глаша. — Но вид у тебя такой, будто на тебя вурдалак напал.

«Вурдалак, вурдалак…. Так, кажется, в старину на Руси называли вампиров», — вспомнил Димка и ужаснулся бабушкиной прозорливости. Он заелозил по кровати, ему не терпелось остаться наедине с братом. Им срочно нужно посоветоваться.

— Баба Глаша, ты веришь в вурдалаков? — спросил Димка, стараясь, чтобы голос звучал как можно насмешливее.

Ничего не ответив, бабушка высыпала мелко растертую траву на белую тряпочку, отряхнула руки, взяла бутылку со святой водой и неожиданно плеснула из нее на поцарапанную шею внука. Вода попала на глубокие царапины и зашипела, как на раскаленной сковородке. Одновременно с водой зашипел Димка, корчась от нестерпимого жжения. Ему показалось, что к шее приложили раскаленное железо. Зажав рукой горящее место, Димка уткнулся лицом в подушку, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.

Егор бестолково прыгал вокруг брата и предлагал подуть на шею. Дергал бабушку за платье и просил:

— Бабушка, сделай что-нибудь, Димке же больно!

— Сейчас пройдет, — несколько растерянно успокоила бабушка. Она не ожидала такой бурной реакции на святую воду. Плеснула, потому что в детстве слышала от своей прабабушки истории о людях, укушенных вурдалаками, и прабабушка утверждала, что если место укуса полить святой водой, она зашипит. Дескать, это верный признак того, что человек подвергся нападению вурдалака.