Сочинения - Поплавский Борис Юлианович - Страница 38

38

2

Где ты, энигматическое сердце? Я высоко, я за границей света, Где ничего уже вам не поможет, Дойти не сможет. Кто знает вас, тот будет горько плакать, Потом уснет в усталости ужасной. Уйдет в напрасный Звездный сумрак.

3

Время шумит, Счастье молчит. Белое пламя бумаги Гаснет в ночном саркофаге. Кто еще знает о счастье Скажи скорей. А небо молчит, Там время течет до заката, Падая к белым бортам корабля Гесперид С надписью странной: Расплата. Сумрак сошел долгожданный. Медленный, странный Родился страх.

Авиатор

От счетоводства пятен много, Пятнист безмерно счетовод, Душа же вьется как минога, Несется как водопровод. Она играет на ковре, В садах, как на клавиатуре, Она гуляет на горе, Не расположена к халтуре. Иль в слишком синей синеве Она вздыхает, издыхает. Проспясь, идет на голове И с лестницы друзей порхает. Так жизнь ее слегка трудна, Слегка прекрасна, и довольно. Смотри, она идет одна По крыше — ей легко и больно. Как вертел нож-громоотвод Ее пронзил, она кружится, Указывая: север вот — Восток, а нам на юг разжиться. Бесшумно рукавами бьет Живой геликоптер-пропеллер. Качнулся дом на огород, Навстречу к моему веселью. Я осязаю облака, Они мокры и непрозрачны, Как чай где мало молока, Как сон иль человек невзрачный. Но вдруг хрустальный звон и треск, Пропеллер лопнул как попало: В него летя наперерез Земная стрекоза попала.

Рембрандт

Голоса цветов кричали на лужайке, Тихо мельницу вертело время. Воин книгу за столом читал. А на дне реки прозрачной стайкой Уплывали на восток все время Облака. Было жарко, рыбы не резвились, Фабрики внизу остановились, Золотые летние часы С тихим звоном шли над мертвым морем: Это воин все читает в книге. Буквы в книге плачут и поют. А часы вселенной отстают. Воин, расскажи полдневным душам, Что ты там читаешь о грядущем. Воин обернулся и смеется. Голоса цветов смолкают в поле. И со дна вселенной тихо льется Звон первоначальной вечной боли.

Весна в аду

1

Отдаленные звуки неба И страшные звуки жизни Я сегодня совсем не слышал Я сегодня не ел и не пил Я сегодня почувствовал жесткий Удар посредине сердца Я сегодня спустился к черным Безмятежным краям пустынь

2

Шум  автомобиля Белый низкий свод Вкус тончайшей пыли Тишина Летом жизнь священна Летом счастье бренно Летом вся  вселенная Насквозь видна Звезды и кометы Золотое лето Слабость отстраненье Похороны пенье Снежная весна

Комната во дворце Далай-Ламы

Святым не надо бессмертия Они не хотят награды Они не ждут не боятся Они презирают печаль Но оставьте их отвернитесь Все легко что касается тления Нет награды и нет наказания Бескорыстно все безвозвратно Все летит в серебре пустынь

На восток от Кавказа

Сон анемоны был темен, был неподвижен. Что ей снится, быть может себя она видит во сне? Спящим спокойно, быть может то прошлые жизни Спали и видели мы эти жизни в себе. Прошлое так безвозвратно, так тихо, так непорочно Как все понятно, как все убаюкано бременем… Спит анемона, ей снится — все ждет, все непрочно, Все возвращается, отяжелевшее временем. Окна уже запотели, как холодно, Кажется все достигает покоя. Кажется все наконец возвращается к Богу.

Армейские стансы

Ты слышишь, колокол гудет, гудет, Солдаты пришли домой. Прав кто воюет, кто ест и пьет, Бравый, послушный, немой. Прав кто оправился, вышел и пал Под терновой проволокой сильно дыша, А после — в госпиталь светлый попал, В толстые руки врача. В толстые руки — на белый стол, В синие руки — под белый плащ. Сладкую маску не снять, хоть плачь, Хоть издай человек последний свисток. Лежат  солдаты  в  сырой земле, Но в атаку идти — из землянки долой. Идут солдаты в отпуск, как в бой, Возвращаются навеселе. С легоньким треском кончают вшей, С громким стуком Господь их ловит и давит. А потом, поевши холодных щей, Ложатся спать — не спать не заставишь. Или по линии прямой — Равняясь, стоят вдоль своей казармы. Но время. Прощай, действительная армия, Солдаты пришли домой. Солдаты пришли в рай. Летит солдат на белых крылах, Хвостиком помахивает, А внизу сидят старики в домах, Им черт твердит: скорей помирай, И трясет за плечо прозрачной рукой, Будто пьяного, милицейский какой.