Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников - Вульпиус Христиан Август - Страница 16

16

Чинтио перешел реку, занял мост и поставил своих людей вокруг парковой стены замка. Альтаверде закрыл проезд по дороге к деревне.

Ринальдо с товарищами подошел к воротам замка. Они были заперты. Ринальдо позвонил. Слуга отодвинул засов и хотел спросить, кто стоит за воротами, но его уже ухватили за горло, вытащили за ворота и передали людям Альтаверде. Трое молодцов остались у ворот, остальные последовали за Ринальдо по двору к замку. Они заняли входную дверь. А двое других вошли в комнату челяди с пистолетами на боевом взводе и приказали всем хранить молчание.

Ринальдо перерезал кинжалом свешивающийся в дом канат башенного колокола и с тремя молодцами поднялся по лестнице к двери в зал, где барон с сотоварищами и девками пировал за столом.

Дверь зала была приоткрыта. Ринальдо прислушался и уловил, что они в язвительной беседе подымали на смех его — «графа Дальброго». Они обзывали его жалким слюнтяем, и Аурелия, которую принудили сесть за стол, должна была молча выслушивать оскорбительные речи мужа.

Девки барона злобно дразнили ее мнимым любовником, а муж громко кричал:

— Зачем только я отпустил этого типа!

— А вот и он! — сказал Ринальдо и вошел в зал.

Тем временем люди Альтаверде заняли ворота замка, и Себастьяно подошел ближе. Три человека из тех, что пошли сюда с Ринальдо, присоединились к трем, стоявшим у дверей в зал, а шестеро молодцов Альтаверде уже следовали за ними.

Теперь пришедшие только ждали сигнала. Ринальдо стоял пока еще один в зале. Его внезапное появление порядком поразило общество. Он продолжал:

— Как я и обещал, я здесь, чтобы сдержать свое слово. Я пришел и требую вас к ответу!

Барон громко захохотал. И крикнул одному из слуг:

— Зови сюда моих людей!

Едва слуга двинулся, как Ринальдо схватил его и бросил на пол. Вытащив пистолет, он направил его на сидящих за столом и сказал:

— Первый, кто двинется с места, — умрет… Вы, презренные бездельники, мне угрожаете? Мне? Трепещите и падайте передо мной на колени. Знаете ли вы, кто я? На колени! На колени! Я — Ринальдини.

Аурелия громко вскрикнула и лишилась чувств. Ринальдо повелел девицам оказать ей помощь. После чего подал сигнал, и двенадцать молодцов вошли в зал.

— Этого типа, мужа нашего несчастного ангела, исполосуйте до крови самым нещадным образом. Француза и сицилианца прогоните два-три раза сквозь строй. Шлюх я отдаю вам в ваше полное распоряжение. А со вторым французом следует поступить беспощадно, оскопите его.

Обреченный стать евнухом француз отчаянно запричитал; но приказ отменен не был, и разбойники выволокли осужденных из зала.

Ринальдо подошел к Аурелии, сказал, чтобы она собрала свои наряды и драгоценности, приказал запрячь карету и посадил в нее Аурелию с камеристкой. Сам он, вскочив на коня, крикнул своим молодцам:

— Грабьте замок, но не предавайте его огню.

И тут же помчался вслед за каретой. Примерно в четверти часа езды до означенного монастыря Ринальдо приказал остановиться. Подскакав к дверцам кареты, он попросил Аурелию протянуть ему руку, надел девушке на палец кольцо, почтительно поцеловал ее и сердечно сказал:

— Аурелия! Живи счастливее, чем я!

После этого Ринальдо дал шпоры коню и помчался в лагерь, куда прибыл с наступлением дня, когда как раз вернулись из замка его люди, нагруженные добычей.

В обед, когда Ринальдо сидел перед своей палаткой и размышлял, какие последствия может иметь все происшедшее в замке, к нему подошла Роза, села рядом, взяла гитару, заиграла на ней и запела:

Так! Признания Заиды Выслушай ты, Альманзор. Ждет ли днесь ее прощенье Иль разлука и позор? И, когда дитя Заиды Назовет отцом тебя, Ты ее возлюбишь снова? Или ей уйти, скорбя?

— Ах, Роза, — прервал ее Ринальдо. — Я догадываюсь… я знаю, кто она, эта Заида, нет, Альманзор никогда не отпустит ее от себя.

Роза обняла его и крепко поцеловала. Он продолжал:

— Хотя матери доставляет радость держать на коленях точную копию своего любимого, нам, если мы покончим с такой жизнью, это причинит много горя. Но видит Бог! Мы покончим. Я не хочу растить сына для виселицы…

Подошел Себастьяно и прервал их разговор. Он сообщил, что двух их молодцов задержали в Сан-Лео и отправили в тюрьму. Третий удрал и принес известие, что по доносу барона против них выслан воинский наряд.

Вечером Ринальдо приказал свернуть лагерь, он подал сигнал к выступлению, отряд двинулся и на третий день вступил в долины гор у озера Альбано.

Проведя здесь несколько дней, Ринальдо приказал Себастьяно с шестнадцатью отчаянными храбрецами обрядиться в разные одежды и отправиться, пройдя через город Калью, в округу Монтамары. Альтаверде получил другое задание — хитростью или силой попытаться вызволить тех двоих товарищей, которых схватили в Сан-Лео. Сам Ринальдо, взяв с собой Николо и Альфонсо, под видом путешественника, которого сопровождает слуга, поскакал верхом на разведку. Чинтио остался командиром их шайки, и Ринальдо поручил ему Розу, которая прощалась с ним, рыдая.

— У меня такое чувство, — причитала она, — что мы с тобой никогда больше не увидимся.

Ринальдо пытался ее утешить. Но это ему не удалось, и он оставил ее, глубоко растроганный…

Ринальдо добрался до Фоссомброны и поселился там в лучшей гостинице, где хотел отдохнуть несколько дней и дать время храбрецам Себастьяно собраться в округе Монтамары.

На другой день после приезда Ринальдо зашел в один винный погребок, где сидели несколько бюргеров, два-три адвоката и нотариус, — они вели за бокалом вина разговор, весьма ему интересный. Ринальдо велел подать себе вина, сел за столик и прислушался к их беседе.

— Предстоит пренеприятнейший процесс, — сказал один из бюргеров.

— Совершенно верно! — подтвердил адвокат.

— Весьма скверный процесс! — пробормотал нотариус.

— Баронессу уже второй раз допрашивали, — продолжал адвокат. — Она настаивает на том, что хоть и была знакома раньше с этим мнимым графом Дальброго, но он пользовался всеобщим уважением, и она знать не знала, даже не подозревала, что он и есть знаменитый Ринальдо Ринальдини. Только в ту ночь, когда он сам назвал свое имя, она с ужасом это услышала и узнала о том. Барон же, наоборот, — а разбойники его жестоко высекли — утверждает, что жена действовала согласно с этим жутким разбойником, а ёе отец — один из осведомителей Ринальдо. Князя — ее отца — строжайше допрашивают в Урбино и держат под стражей.

— Собственно говоря, никак в толк не возьму, что об этой истории и думать, — заметил тот же бюргер.

— Барон свидетельствует, что понес ущерб вследствие ограбления разбойниками в три тысячи дукатов, — сказал нотариус. — Его друзей жестоко истязали, а одного из них разбойники даже кастрировали. Он еще жив, но очень плох.

Все тот же бюргер расхохотался:

— А все-таки они чертовски бравые ребята!

— Мне жаль князя Рочелла, — продолжал нотариус. — Он порядочный человек! И, между нами говоря, господа, кто из нас осмелился бы задержать Ринальдини, окажись он среди нас?

— Я — нет! — признался бюргер.

— Что ж, нужно только умно действовать и не терять надежды на помощь, — сказал адвокат.

— Нет, — возразил все тот же бюргер. — Он выстрелит из пистолета, я прощусь с жизнью, и кто оплатит тогда мое служебное рвение? Уж несколько трупов он наверняка оставит на своем пути, прежде чем его арестуют.

— Я бы охотно глянул на него разок, — сказал нотариус.

Ринальдо поднялся.

— Извините, господа! Я его видел.

— Что? — изумился нотариус.

— Как? — поразился бюргер.