Ринальдо Ринальдини, атаман разбойников - Вульпиус Христиан Август - Страница 74

Когда он оделся, она вернулась и спросила, не хочет ли он позавтракать в саду.

— А где завтракает князь Никанор?

— Он уже с час как уехал.

— Куда?

— Не знаю.

— Где Олимпия?

— Она сопровождает князя. И дамы из города уехали с ним.

Ринальдо велел подавать завтрак в сад. Он ходил в задумчивости взад и вперед и говорил сам с собой:

— Да! Мне надо уходить от этих друзей! Ни с одним человеком не вправе я делить свою судьбу. Подожду в одиночестве, что со мной случится. Один стоять буду на краю пропасти… один и погибну!

Он приказал седлать коня, вскочил на него и поскакал в город. Здесь он собрал свои вещи и покинул Кальяри, твердо решив ехать в какую-нибудь гавань и оставить остров. Ему хотелось бы оказаться в Испании и жить там, укрывшись в горах, или отправиться под парусом на Канарские острова.

Он быстро поскакал из города, надеясь еще до наступления вечера добраться до Салано.

К полудню воздух стал тяжелым и душным. Небо заволокло тучами, яркие всполохи озаряли небосклон, вдалеке рокотал гром. Томительная духота тяготела над всем краем.

Ринальдо под проливным дождем доскакал до какого-то замка, стоящего на холме. Его впустили. Коня отвели в конюшню. Ринальдини узнал, что он находится в замке графини Орана. Ей доложили о его приезде.

Графиня была дама большого ума, ее беседа с гостем протекала очень живо и интересно. Уже много лет, рассказывала графиня, она вдова, и это в ее лучшие годы. Она твердо решила сохранить свободу и не выходить больше замуж, если только ее не одолеет безумная страсть. Орана написала сатиру на мужчин, которую, однако, сейчас прочесть отказалась. Но поскольку ее, как она заверила, весьма и весьма развлекает эта беседа, она просит прибывшего остаться у нее хотя бы на денек-другой. В этом Ринальдо ей отказать не мог.

В доме графини жила ее кузина, которая во время вечерней трапезы благодаря своему остроумию сделала общий разговор еще занимательней. Ринальдо приходилось биться с двумя дамами, которые, видимо, были яростными врагами мужчин. Таких амазонок ему еще не доводилось встречать.

Слуга показал Ринальдо его спальню, где все было в наилучшем виде и где он крепко уснул на мягком ложе.

Проснулся Ринальдо очень поздно и нашел обеих дам уже за завтраком.

В полдень в замок заявилась странствующая группа испанских танцоров. Они собрались в большом зале. Зрители заняли свои места, заиграла музыка. Прелестная девушка и славный юноша начали выступление.

Одетые в андалузские костюмы, они устремились навстречу друг другу, словно бы давно искали один другого и наконец нашли. Уже собрался было юноша обнять любимую, уже она, казалось, бросается в его объятия, как неожиданно она отворачивается от него, и он, рассердившись, поступает так же. Оркестр сделал паузу. Они были словно бы в нерешительности, но заигравшая вновь музыка словно влила в них новую страсть. Юноша пытался выразить свои желания все с большим пылом, а возлюбленная, казалось, прислушивалась к нему все с большей нежностью. Взгляды ее стали томными, грудь высоко вздымалась, руки раскинулись вслед за его руками; напрасно она опять стыдливо ускользнула от него, но пауза вселила в них новое мужество. Музыка зазвучала быстрее, и шаги их стали стремительнее. Сгорая от желания, юноша снова спешит к подруге, с теми же чувствами двинулась она ему навстречу. Их взоры пожирали друг друга, губы их, казалось, приоткрылись, и только сладкий стыд еще слабо сдерживал обоих. Неистовее зазвенели струны, резче изменялись их движения. Восторг любви, упоение, страсть, казалось, соединят их… Внезапно музыка смолкла и танцующие скрылись.

Кузина опустила глаза, теребя букет на груди. Графиня, улыбаясь, обратилась к Ринальдо.

— Что скажете?

— Чарующе прекрасный танец.

— Вы так считаете?

— Танец, который так живо взывает к чувству, что вливает живую струю во всю природу…

— Ну разве может, — графиня усмехнулась, — мужчина судить иначе?

— А смеет он?

Танцовщица вышла в зал. Графиня и Ринальдо ее богато одарили.

Ринальдо, казалось, совсем забыл свое положение и самого себя, как ему самым неприятным образом об этом опять напомнили.

Графиня за ужином завела разговор о весьма странном деле.

— Мой егерь, которого я послала с поручениями в Кальяри, только что вернулся. На дороге он нашел кое-что ценное.

— Ценное? — переспросил Ринальдо.

— Он хочет продать вам находку. Потому что вы наверняка знаете, кому она принадлежит.

— Мечтаю…

— Вы говорите о себе как о чужом на этом острове?

— Да, я чужой.

— Но, видимо, не совсем. Кто носил этот портрет?

Она протянула ему его маленький портрет, который ему показала Фортуната. Ринальдо быстро взял себя в руки.

— Этот портрет никто не носил. Он мой. Я его потерял. Мою благодарность нашедший получит.

— Этот медальон не носила дама? И этому мы должны верить? — вопросила кузина.

— Да! — продолжила графиня. — Это еще не самое удивительное, более удивительное вы сейчас услышите. Егерем овладела какая-то странная иллюзия, он утверждает и клянется, что этот портрет… Извините, господин рыцарь!.. Что это изображение атамана разбойников Ринальдини.

— Это интересно! — усмехнулся Ринальдо. — Если это его портрет, то я — восставший из гроба, вселяющий ужас человек, которого вы должны тотчас передать властям.

Графиня смущенно смотрела на него. А кузина шепнула ей:

— Удивительный случай!

— Я хотел бы поговорить с егерем, — сказал Ринальдо.

Егерь пришел.

— Ты знал атамана разбойников Ринальдини? — спросил его Ринальдо. — Ты его сам видел?

— Да, по дороге из Сан-Лео во Флоренцию. Я служил тогда у маркиза Альтанаро. Ринальдини подъехал к нам, одетый егерем, стал насмехаться над моими господами, а потом потребовал у них кольца, часы и сто цехинов, а им дал охранную грамоту.

— И он похож на этот портрет?

— Как две капли воды.

— Но этот портрет принадлежит мне, это мое изображение. Значит, я похож на атамана разбойников?

— Как брат похож на брата.

— Хорошо, что Ринальдини нет в живых! — сказал Ринальдо. — Но я ведь был в Сицилии и в Неаполе, и ни один человек не заподозрил меня из-за моего лица. Это и в самом деле могло бы поставить меня в затруднительное положение, если бы я не был уверен — кто я. Вот, сын мой, тебе на чай за находку.

Егерь ответил:

— Я осрамился и не знаю, что сказать, что и подумать. Прошу прощения, что я…

— Хорошо, хорошо! Мое лицо не может оживить мертвеца. Пусть почиет в мире!

Егерь ушел. Когда ужин кончился, Ринальдо попрощался, поблагодарил за предоставленный ему приют, сел на коня и ускакал.

Он еще не очень далеко отъехал, как вдруг конь его испуганно метнулся в сторону.

Из кустов выполз человек. Это был Фабио, камердинер графини Олимпии.

— Что такое? Фабио? Ты… здесь? — с удивлением спросил Ринальдо.

— Укрылся, спасаясь. Все дамы задержаны!

— Все дамы?

— Моя графиня, синьора Фортуната, ее компаньонка, другие дамы и все господа, приехавшие с Корсики.

— Где же их арестовали?

— На вилле. Ночью ее захватили солдаты. Всю прислугу тоже посадили под арест. Мне удалось сбежать. Князя у нас не было, думаю, его арестовали бы тоже.

— Недоразумение, которое скоро разрешится, — сказал Ринальдо.

— Дай-то Бог! Если бы только знать, куда мне теперь податься.

— В Салонетте у меня есть квартира. Ее легко найти. А пока вот тебе немного денег на пропитание. Если ты поторопишься, то к вечеру доберешься до места.

Едва слуга исчез из виду, как Ринальдо свернул направо и поехал по другой дороге. Он долго размышлял, взвешивал, прикидывал и так и эдак, но не мог ничего придумать, что обеспечило бы ему безопасность. Мрачный, сошел он с коня у горного перехода и лег под деревом.

Однако так он пролежал недолго. К нему приблизились трое вооруженных, о ремесле которых он сразу же догадался по их виду. Он вспомнил своих товарищей и быстро принял решение сделать Сардинию новой ареной своих былых деяний и вывести себя самого из создавшегося положения, которое не сулило ему ничего хорошего. Вооруженные люди еще стояли, советуясь, в отдалении. Он призывно помахал им. Один из них спросил неохотно: