Вернуть себя - Untiled - Страница 99

– Неожиданно для всех, Огненная чаша назвала четвертого участника. Им стал ты, Гарри, – вступил в разговор Северус. – Новый преподаватель по Защите оказался замаскированным Пожирателем смерти и поместил твое имя в чашу, как участника от четвертой, несуществующей школы. Тебя не могли не выбрать – ты ведь был единственным представителем этой школы. Тебе пришлось участвовать в турнире, и надо сказать, у тебя неплохо получалось. Вместе с Седриком вы вышли на первое место, вместе добежали в конце до приза, который оказался порт-ключом, доставившим вас к Вольдеморту. Тебя, в тот момент беспомощного, заставили участвовать в ритуале, вернувшем Темному Лорду его могущество и физическое тело. Седрик погиб.

– Что?! – Гарри дрожал, в глазах блестели слезы. Драко, спрятав лицо в его волосы, прижался теснее, поддерживая и успокаивая.

– А потом ты и Вольдеморт сошлись в дуэли, – тихо продолжил Северус, – закончившейся ничьей; и тебе, каким-то чудом, вместе с телом Седрика удалось вернуться в Хогварц. С поля тебя увел ложный преподаватель по Защите. Но прежде чем он успел причинить тебе вред, мы нашли вас и схватили его… Через некоторое время он был присужден к поцелую Дементора.

– О, Гарри… – Ремус подошел и опустился перед мальчиками на колени. Теперь уже Гарри спрятал лицо в плечо Драко, но Ремус мог чувствовать запах страха и напряжения. Он обнял обоих. – Мне так жаль…

Потом они очень долго сидели рядом, разговаривая. Сначала о том, что может случиться дальше, затем, желая сменить неприятную тему, о ничего не значащих мелочах: о любимых блюдах, книгах, музыке. Ремус рассказал несколько увлекательных историй о своих путешествиях по миру.

Поздно вечером, когда отчаянно зевающие мальчики умылись, Северус с Ремусом проводили их в спальню. Удостоверившись, что дети улеглись на отдельные кровати, они пожелали им доброй ночи. Гарри, заснувший почти мгновенно, не ответил, но Драко еще был в состоянии сонно пробормотать нечто неразборчивое.

Но как только мужчины вышли и дверь за ними еле слышно закрылась, Драко тихонько выскользнул из своей кровати и скользнул под одеяло рядом с Гарри. Даже во сне, Гарри подвинулся, освобождая ему место, и удовлетворенно вздохнул. Драко почувствовал, как его мускулы расслабляются и из груди медленно уходит напряжение. Улыбаясь, он притянул друга ближе и провалился в глубокий сон.

Глава 22.

Драко проснулся довольно внезапно. Не было никакого переходного состояния между сном и бодрствованием. Тоска и гнев болезненным клубком ворочались в животе, и в воздухе потрескивала магия. Задыхаясь, он смотрел, как по комнате расползается дым, мебель трескается и медленно разваливается, а одежда и книги снова и снова врезаются в стены.

Драко медленно повернулся и оказался лицом к лицу с Гарри.

Тот сидел, привалившись спиной к спинке кровати и спрятав лицо в коленях, прижатых к груди. Не колеблясь ни минуты, Драко придвинулся к нему и крепко обнял.

– Малыш… – он не знал, что говорить, и поэтому просто начал нежно покачивать друга.

Гарри дрожал в его руках. Зеленые глаза слепо смотрели вперед. А память усердно подбрасывала воспоминания о пережитых страданиях и потерях, усиливая чувство вины.

Он отчаянно вцепился в Драко, когда легкие резко сократились, а магия с новой силой принялась крушить и корежить мебель и стены.

Северус и Ремус попытались войти в комнату; дверь сдвинулась на несколько дюймов, а потом с громким хлопком закрылась перед ними. Они закричали, пытаясь узнать, что случилось, и требуя впустить их. Но Драко мудро решил, что сейчас важнее позаботиться о Гарри. Все остальное подождет.

– Это… нечестно, – с трудом прошептал Гарри.

– Что именно, малыш? – тихо спросил Драко и успокаивающим жестом отвел длинные спутанные волосы с бледного, измученного лица друга. И не удивился, увидев гнев пополам с болью, заполняющий любимые глаза. В конце концов, он мог чувствовать это.

– Это не справедливо! – Гарри с яростью смотрел в глаза Драко, но тот прекрасно знал, что злость эта направлена не на него. – Почему я? Почему он так хочет убить меня?И почему именно я должен остановить его?! Я лишь хочу, чтобы меня оставили в покое!

Северус наконец ворвался в проклятую дверь, утратившую способность сопротивляться. Ремус несся, наступая ему на пятки, но оба резко замерли, когда горящий, пристальный взгляд Гарри сосредоточился на них. Драко мрачно улыбнулся и сильнее прижал друга к груди.

– Почему я ничего не сделал? Почему не спас Седрика? Как я мог стоять там и просто смотреть?Как мог позволить привязать себя! Он взял мою кровь! И возродился! Все из-за меня!Что со мной было не так?Я никогда не был настолько беспомощен,как тогда!

– Гарри, сынок… – произнес Северус, осторожно выступая вперед.

– Нет! Я не хочу это слушать, папа! Я не хочу слушать, что это не моя ошибка, что я не мог ничего изменить! Мне никогда не смыть с себя эту кровь!

– Ты справишься на этот раз, – прошептал Драко. – Сейчас ты смог понять и сделать намного больше, чем тогда.

– И у тебя есть семья, способная поддержать, поделиться с тобой силой, – добавил Ремус.

– Ты все сделал правильно, Гарри, – спокойно подтвердил Северус. – И всегда так делал. К тому же, сейчас ты подготовлен намного лучше.

– Но почему? – Гарри тряхнул головой. – Почему моя магия стала сильнее?

– Потому что мы старались, чтобы ты рос ничего не опасаясь. – Северус подошел ближе и сел в его ногах. Ремус опустился рядом на колени, чуть касаясь ладонью руки Гарри, но не решаясь взять его за руку или отодвинуть от Драко.

– Дурсли вынудили тебя бояться волшебства, Гарри. Ты старался держать свои способности в тайне, чтобы избежать наказания за неконтролируемую, случайную магию. Но на этот раз тебе не пришлось прятаться, ведь никто не заставлял тебя страшиться или стыдиться своих способностей. Ты рос свободным, как и должно быть.

– Почему я терпел все это? – требовательно спросил Гарри. – Когда мне было плохо, почему я молчал?

– Это не просто объяснить, – Северус покачал головой. – Мы не знаем, как все происходит. Трудно понять, что твориться в душе человека… Но даже попав в Хогвартс, ты, глубоко внутри, не верил в магию. Дурсли настолько запугали тебя, что ты не мог доверять магии до конца, и даже в минуты, когда твоя жизнь подвергалась опасности, ее сдерживал. Ты думал, что она не поможет тебе.

– Это глупо!– закричал Гарри, и стены застонали.

– Это не глупо, малыш, – протестующе вскинулся Драко. – Ты был невинным ребенком, а тебе в течение долгого срока упорно твердили, что волшебство – это дурно и неестественно. Ты ведь знаешь, что так и было. Ты был слишком маленьким, и сомнения превратились в уверенность.

– Это не твоя вина, Гарри, – Ремус внимательно вглядывался в напряженное, бледное лицо мальчика. – Тебя постоянно оскорбляли и запугивали, и насилие оставило в душе глубокие шрамы. Твоя магия была изуродована и подавлена.

– Но почему?.. – голос Гарри стал жалким, потерянным, сила его магии быстро слабела, он резко обмяк в руках Драко. – За что он так ненавидит меня?

– Существует пророчество, – вздохнул Северус. – Точно не уверен, как оно звучит, но ты – единственный, кто способен противостоять ему. Но, Гарри, ты не будешь один, слышишь меня? Тебе больше никогда не придется один на один мериться силами с этим монстром. Мы поможем тебе, чем только сможем!

Гарри подполз к отцу, обнял за шею и расплакался. Драко смотрел на них, и в его глазах стояли слезы – эмоции Гарри лавиной затопили сердце. Он улыбнулся, почувствовав, как Муни сел рядом и положил ему на плечо руку; втайне радуясь, что мужчина не пытается обнять или прижать его к себе.

Он и правда не нуждается в этом! Теплой руки на плече вполне достаточно.

* * *

– Хорошо, мальчики, – улыбнулась Поппи. – Вы оба в прекрасной форме. Драко, ты заметно подрос и, за исключением небольшого нервного расстройства и твоей лодыжки, вполне здоров. – Она перевела глаза на второго мальчика и вновь улыбнулась: – А вот твоя нервная система в порядке, и болезни отступили. Легкие все еще нуждаются в лечении, но я уверена, что ты поправишься. Правда, не думаю, что рубцы исчезнут, но приступы со временем сойдут на нет. Ты все еще маловат для своего возраста, но учитывая, сколько ты весил на прошлой неделе, прогресс налицо.