Быть тенью (СИ) - Романовская Ольга - Страница 43

С мыслью о том, что мне уже шестнадцать, терпеливо сносила всё, что требовалось. И с трепетом думала о ближайшем заседании Совета: самое главное испытание ожидало там.

Корсет затянули так, что каждый вздох давался с трудом. Но иначе нельзя: лиф обязан быть жёстким, а талия - осиной.

Чтобы казаться выше, встала на специальные туфли с высокой подошвой. Их специально изготовили для коронации. Молочной кожи, с золотыми пряжками, они мне нравились.

Без каркаса для юбок не обошлось, и я снова облачилась в железные обручи, рискуя застрять в каком-то дверном проходе.

Тиара Монтрес наверняка обрадовалась: в повседневной жизни она носила подобные платья. Их ставили на пол, а вы шагали в футляр из ремней и железа, на который затем надевали ткань.

На облачение ушло несколько часов, по истечению которых я успела возненавидеть нижние юбки и пристяжные рукава.

В трёхслойном ‘пироге’ из материи тело прело, а свечное освещение превращало одеяние в пытку. Очевидно, так испытывали на прочность новоиспечённого монарха.

Ещё с утра принесли корзину цветов: лорд Аксос расщедрился и вспомнил о том, что у его жены день рождения. Розы понравились - чайные. Даже странно, что регент удосужился узнать, что я люблю.

Гости съезжались целую неделю, и дворец полнился гомоном голосов. На этот раз никто не отказался почтить Конран визитом, делегации возглавляли главы государств, герцогств и княжеств. Устали, наверное, мотаться в наши края каждые два-три месяца.

С особым трепетом ожидала приезда эльфов и дождалась. Они въехали в Софас три дня назад и затмили абсолютно всех. Фрейлины во главе со мной томной вздыхали и мечтали о волооких красавцах.

Король Эрданасиэль по-прежнему казался божественно-прекрасным, но уже не вызывал предательской дрожи. Возможно, причина тому - присутствие его жены и детей.

Эльфийские принц и принцесса сияли юностью и чистотой, будто излучая свет. Они, вопреки народным представлениям о дивном народе, улыбались и охотно обменивались вежливыми фразами с окружающими.

Зато, заметив в делегации Первородных Аллоистеля, отвела глаза и поспешила отвернуться. Боялась, что чем-то выдам себя, покраснею, привлеку ненужное внимание лорда Аксоса.

Признаться, троюродный брат Эрданасиэля являлся мне во снах. Мы гуляли, держались за руки, стояли под ивой и целовались. Просыпаясь, казалось, будто ощущаю вкус его губ.

На смену официальной церемонии встречи пришли танцы.

Первый я отдала королю Эрданасиэлю, а на второй меня с разрешения лорда Аксоса пригласил Аллоистель.

Пол танцевального зала на минуту поплыл под ногами, а мир засветился голубизной бирюзы.

Смущённо улыбнулась, попыталась завести светскую беседу, но быстро замолкла, сосредоточившись на изумрудах в ушах эльфа. Случайно или нет, но они гармонировали с моим гарнитуром и зелёной лентой пояса.

Эльф легко и непринуждённо кружил меня по залу, вскидывал к потолку и бережно ловил. Ни взглядом, ни словом он не выказывал расположения ко мне, но руки выдавали тайну. Совсем не так сжимали талию пальцы Эрданасиэля, намного ближе привлекали к себе. И это не могло не радовать, потому что я жаждала взаимности.

Влюблена, безоговорочно и бесповоротно. Будь моя воля, весь вечер не отходила бы от Аллоистеля.

Решив, что молчать так же неприлично, как и не отводить от эльфа восхищённого взгляда, попросила рассказать о Итеньеоретале. Теперь можно было просто слушать и безнаказанно смотреть на Аллоистеля.

Не знаю, понял ли эльф, что я отдала ему своё сердце, но на прощание он так нежно поцеловал мою руку.

Увы, в остаток вечера нам больше не удалось побыть наедине, да и я не искала встреч с Аллоистелем под перекрёстными взглядами сотен глаз.

К счастью, среди приглашённых не оказалось вампиров, что и неудивительно в свете недавних событий.

Всё это чередой воспоминаний пронеслось в голове, пока в сопровождении фрейлин и пажей шла по коридорам, чтобы затем сесть в карету и отправиться в храм.

Под ногами лежали ковры - алые, цвета власти.

Наконец я вышла на крыльцо и предстала перед лицом толпы. Она бушевала, ликуя, выкрикивая моё имя. Догадываюсь, что неугодных заранее удалили из столицы, чтобы не портили торжество.

Карета сияла ярче солнца, почтившего жителей Софаса в этот мартовский день. Золочёная, украшенная вычурными статуями, запряжённая шестёркой лошадей, она приличествовала самой Иште.

Опираясь на руку лорда Аксоса, спустилась по лестнице и помахала народу.

Лакей распахнул дверцу кареты, откинул подножку. Слуги помогли мне сесть внутрь. Сделать это оказалось нелегко: фасон платья не предусматривал подвижности.

По случаю коронации храм убрали белоснежными розами и золотыми лентами.

Завидев карету, Распорядитель двора подал знак - и хор певчий затянул гимн Конрана.

Именно сейчас меня обуяла дрожь, нервная тошнота подступила к горлу.

- Всё хорошо, - заметив мою бледность, поспешил успокоить лорд Аксос. - Просто сделайте то, что должно.

Улыбнулась: сам того не желая, регент напомнил о грядущем скандале. Лорд Аксос даже не догадывался, что я возложу корону только на свою голову.

Дыша так, как было сказано в эльфийской книге - спрятала её в библиотеке и урывками тайком читала вместо текущих дел, - шагнула навстречу своей судьбе.

Грянули фанфары, и я обернулась, чтобы вторично за день приветствовать толпу. Помахала рукой, выдавила улыбку и в сопровождении пажей и почётного эскорта пошла к храму.

Сконцентрировав взгляд на настоятеле, пыталась абстрагироваться от окружающей действительности и мысленно повторяла слова клятвы. Понимала, что если не сделаю этого, разнервничаюсь и совершу ошибку.

Двери храма распахнулись.

Я смутно помнила, что было дальше: как предстала перед празднично оформленным алтарём, как преклонила колени в публичной молитве. Когда увидела бархатную подушку с регалиями и горностаевую мантию в руках настоятеля, едва не потеряла сознания от волнения. До отрезвляющей боли сжала пальцы и часто-часто задышала.

Настоятель разрешил подняться с колен и сесть на обитый пурпурным бархатом трон на возвышении - последний официальный приказ от кого бы то ни было в моей жизни.

С трудом не рухнула на сиденье. Кажется, на лице отразились эмоции, потому что лорд Аксос недовольно качнул головой. Он стоял рядом, всего в трёх шагах, и терпеливо ждал.

Вознеся хвалу Иште, настоятель возложил мне на плечи королевскую мантию и взял в руки корону. Массивная, усыпанная каменьями, она одновременно пугала и притягивала взгляд.

Через пару минут я ощутила тяжесть венца. Холодный, он обжигал сильнее огня.

Дрожащей рукой приняла скипетр и встала, чтобы на святынях храма принести клятву верой и правдой служить народу Конрана.

Всё, отныне я королева. Даже не верится, кажется, будто это сон.

Зазубренная речь лилась легко, сама собой. Сознание воспроизводило слова без моего участия. Я же думала о том, как отреагирует лорд Аксос на дальнейшее.

Регент довольно улыбался и шептался о чём-то с настоятелем.

Когда я замолкла, служитель Ишты встал вровень со мной, призвав к тишине. И только он приготовился объявить о том, что королева отказывается от власти в пользу супруга, как я поинтересовалась, где Большая королевская печать.

- У регента, полагаю, - удивлённо ответил настоятель.

- По закону она обязана храниться у монарха. К моменту возвращения во дворец я желаю видеть её в своём кабинете, тиары.

Настоятель захлопал ртом, словно рыба, лорд Аксос смотрел так, будто впервые видел, а я, отчаянно сохраняя мнимое спокойствие, опустилась на трон.

- Что происходит, Исория? - придя в себя, зашипел на ухо регент.

- Ничего, всего лишь передача королевских регалий.

Не дав лорду Аксосу ответить, я движением руки привлекла к себе внимание и обратилась к присутствующим с заявлением, суть которого сводилась к тому, что мой супруг становится принцем-консортом.