Голос сердца - Лаудэн Дороти - Страница 17

После минутного молчания Микаэла сочла за благо перевести разговор на более нейтральную тему.

— Я тоже верю, что наши умершие близкие не покидают нас. Мы их не видим, но они продолжают жить в наших сердцах. Но они, конечно, не оказывают влияния на нашу жизнь, — проговорила она.

— Я на этот счет иного мнения, — упорствовал Салли. — Но не стоит углубляться в эту тему.

Он поднялся из-за стола, но прежде чем направиться к выходу, мягко взял Микаэлу за руку.

— Как бы мне хотелось, чтобы когда-нибудь мы с тобой поняли друг друга!

Едва он закрыл рот, как раздался оглушительный грохот и звон бьющегося стекла. Микаэла невольно прислонилась к стене близ двери, а Салли заслонил ее своей спиной. Но больше ничто не нарушало тишину.

— Что это было? — побледнев, спросила Микаэла. Она подбежала к полке на противоположной стене, где рядом с декоративными тарелками и единственной в доме вазой стояла фотография, изображавшая ее в окружении Колин, Мэтью и Брайена. Микаэла каждый день начинала с того, что бросала взгляд на этот снимок, и сердце ее при виде «своих» детей наполнялось чувством гордости и непомерного счастья.

И вот сейчас он лежал на полу. Стекло разбилось вдребезги, и Микаэла, подняв фотографию с пола, с грустью заметила, что фотография в нескольких местах порезана осколками. А между тем все остальные бьющиеся предметы продолжали, как и прежде, преспокойно стоять на своих местах.

— Вот видишь, нельзя отрицать того, что умершие оказывают влияние на нашу жизнь. Это им не нравится. — Салли произнес эти слова как бы в шутку, с улыбкой, но по его глазам Микаэла видела, что он вовсе не шутит. — Завтра приду опять, закреплю полку на стене, а то как бы еще что-нибудь не свалилось, — твердо сказал он и шагнул к двери. Пока он застегивал на себе пояс с томагавком, глаза его скользнули по стенам. Микаэле показалось, что этим взглядом он словно прощается с чем-то навсегда.

Следующим утром, когда Микаэла, сидя за завтраком со своими детьми, разливала по чашкам дымящийся кофе из железного кофейника, взгляд ее то и дело невольно обращался к разбитой рамке от фотографии. До вчерашнего вечера она лишь подсмеивалась над сверхъестественными явлениями. Но сейчас она снова и снова возвращалась мыслями к тому странному разговору. Она спорила с Салли о том, могут ли умершие оказывать влияние на судьбу живых; затем раздался возглас Салли, тронувший ее до глубины души, и тут же фотография обрушилась на пол.

Микаэла, бывало, и прежде задумывалась, как покойная жена Салли отнеслась бы к тому, что в доме, который Салли выстроил специально для их семейной жизни, ныне поселилась она с детьми. Особенно часто эта мысль посещала Микаэлу, когда она поливала целебные травы, посаженные ею на тех самых грядках, где выращивала овощи Абигейл. А в тот момент, когда она меньше года назад впервые переступила порог этого дома, ей показалось, что она тем самым приобщается к чужой тайне.

— А какой костюм ты наденешь, ма? — спросил Брайен, задумчиво помешивая ложечкой в чашке.

— Костюм? Какой костюм? — Микаэла настолько углубилась в свои мысли, что никак не могла понять, о чем спрашивает Брайен.

— Костюм для маскарада в конце недели, — подсказала Колин. — Ведь наступает Хэллоуин.

— Ах да, верно, — спохватилась Микаэла. — По правде говоря, у меня нет никаких идей. Может, ты мне поможешь, Брайен?

Тут раздался стук в дверь, и в комнату вошел Салли, а вместе с ним ворвался холодный ветер. Впервые за этот год он изменил своему индейскому костюму: вместо томагавка на его поясе висело множество различных инструментов.

— Доброе утро! — громко и весело приветствовал он семейство. — Я прикинул, что в доме до наступления настоящей зимы необходимо произвести кое-какой ремонт, не говоря уже о полке, она, конечно, первая на очереди. — Он пересек комнату и остановился у потолочной стойки. — А еще я подумал, что неплохо бы поставить здесь дополнительную стенку, тогда вместо одной большой комнаты получатся две изолированные.

— Но к чему нам изолированные комнаты? — удивилась Микаэла. До сих пор дом вполне их устраивал в том виде, в каком он был.

— Жизнь соткана из перемен, — ответил Салли, смеясь, но в глазах его оставалось прежнее серьезное выражение, которое она подметила накануне и с тех пор, то и дело припоминая, никак не могла разгадать.

После продолжительного обсуждения Микаэле пришлось согласиться с необходимостью ремонта в строго оговоренных местах и предоставить Салли свободу действий. Мэтью остался ему помогать, а Микаэла поехала с Колин и Брайеном в город. К счастью, в этот ранний час в лавке Лорена Брея было еще мало народу, и Микаэла успела до открытия своего кабинета выбрать без помех несколько нужных вещей. Брайен шарил по всем углам и закоулкам, с легким испугом рассматривал огромные тыквы, приготовленные для Хэллоуина, а под конец наткнулся на ящик с различными предметами одежды.

— Ну как, Брайен, у тебя есть костюм для Хэллоуина? — спросила Дороти, незаметно для него приблизившаяся к мальчику. Вытащив из ящика маску ведьмы, она нацепила ее себе на лицо, и Брайен с ужасом отпрянул назад.

— Н-не… Не знаю, — пролепетал он. — Я даже не знаю, буду ли участвовать в маскараде.

— А почему нет? — Появившаяся рядом Микаэла положила руку на узенькие плечики мальчика, который в поисках защиты крепко прижался к ней. — Подберем тебе красивый костюм. Клоуном хочешь нарядиться? Или тебе больше нравится одеться пиратом? — спрашивала она, помогая мальчику снять с себя куртку.

— Нет, нет, — покачал головой Брайен, — это все скучно.

— А во что ты наряжался все последние годы? — поинтересовалась Дороти, принимая куртку из рук Микаэлы.

— В сюрприз. Ма всегда сама шила мне костюм. Какой, я никогда не знал заранее. Но он обязательно был страшным.

Тут нечто черное перемахнуло с пола через стол, угодило точно в ящик и скрылось под кучей вещей. Это была одна из черных кошек, которых приютила Дороти вскоре после своего появления в Колорадо-Спрингс. Лорен Брей строго-настрого запретил пускать их в лавку, но запреты были бессильны — они не отходили от Дороти ни на шаг.

— О, любимая моя чернушка! — Дороти отложила куртку Брайена в сторону, извлекла кошку из ящика и подняла вверх. Кошка сверху вниз глядела на Брайена сверкающими зелеными глазами и, мурлыча, терлась о грудь своей хозяйки.

Микаэла не успела и глазом моргнуть, как Брайен вырвался из ее рук и с криком бросился наутек. Не понимая, в чем дело, женщины удивленно переглянулись. Микаэла взглянула на Дороти сначала мельком, потом внимательнее — рыжие волосы и удивительные, словно горящие глаза в совокупности с длинным черным платьем и черной же как смоль кошкой на руках. И Микаэле подумалось, что она начинает понимать, почему дети так боятся миссис Дженнингс.

Целый день Микаэла ломала себе голову — как ей убедить Брайена, что ведьм на свете не существует ни на Хэллоуин, ни в иное время года. Ибо она окончательно убедилась, что дети считают миссис Дженнингс классической ведьмой, хотя Дороти меньше, чем кто бы то ни было, могла причинить кому-либо хоть малейшее зло. Микаэла даже немного сердилась на Мэтью, считая, что своими глупыми сеансами с заклинаниями духов он способствовал суеверности брата. Прежде всего она твердо решила, что и сама впредь не станет прислушиваться к невежественным индейским россказням Салли, которому нет-нет да и удавалось чуть пошатнуть ее прежде неколебимое рациональное представление об окружающем мире. В этом ему оказал неоценимую помощь вчерашний случай с упавшей фотографией.

Дети заснули, и Микаэла также легла спать. Последняя ее мысль была о том, что в один из ближайших дней ей необходимо поговорить с Брайеном о ведьмах и прочей нечистой силе. Ей на ум даже пришло несколько весьма убедительных аргументов, но тут глаза ее сомкнулись, и додумать их до конца она так и не успела.

Ее вдруг разбудил какой-то звук. Он доносился с улицы, но Микаэла не могла с уверенностью сказать, что это было — крик кошки или плач ребенка.